Измена. Предателей не прощают

Поле нашей свадьбы родители Глеба решили, что им надоел прохладный воздух нашего города и они переехали к морю, оставив фирму ему.

Ту самую фирму, в которую я просила его взять мою сестру. Глеб еще хвалил Ленку все это время, говорил, что с работой она превосходно справляется, хоть и без образования.

Ну да, для такой работы образование и не надо. Ну сестричка! Спасибо тебе…

Хватит сидеть! Я вытираю слезы встаю. Надо уходить отсюда. Надо идти. Но куда? К Кому? Все это время Ленка и Глеб были для меня самыми близкими людьми. И в одну минуту я семьи, сестры и дома.

Я доверяла своему мужу. Я действительно отдала ему деньги на покупку квартиры. Я и подумать не могла, что он может обмануть меня. Зачем? Он хорошо зарабатывает. Я уверена, что он и без моих денег смог бы купить квартиру. Какая же я была дура. И что теперь?

Для начала я хочу уйти из этого дома. Я спускаюсь вниз, на свой этаж. Быстро вызываю лифт, не хочу встречаться сейчас с соседями. Надо проскочить мимо консьержки на свежий воздух. Выхожу из лифта, делаю пару шагов.

– Марина Игоревна, у вас дома все в порядке? – консьержка высовывается из своего окна.
– Ваш муж с вашей сестрой выбежали минут пять назад, она так кричала. Стряслось что?

Наша консьержка и по совместительству, бабушка одной из моих учениц, замечательная женщина, что же мне ей сказать.

– Она… - придумываю на ходу, - помыла голову не тем шампунем. Испугалась за прическу.

– А с вами-то все в порядке? На вас лица нет. Устали так сегодня, с нашими шалопаями, да?

– Да. Все хорошо. – силюсь улыбнуться. Не буду же я ей все рассказывать. Мерзко таким делиться. Закусываю губу, чтобы не расплакаться. Скорее бы на свежий воздух. Там можно плакать.

– Аааа… Ну ладно. – протягивает консьержка мне в спину.

Выхожу на улицу.

Ну вот и все. Можно свернуть за угол дома и дать волю слезам, но плакать уже нет сил. Медленно бреду по улицам. Понимаю, что в голове нет ни одной мысли. Только чувство боли, распирающее изнутри. Что дальше? Как мне жить? Что мне делать? Я не знаю…

Иду какими-то улочками, куда-то сворачиваю. Мимо проходят люди, катятся велосипедисты, бегают дети. Мир продолжает существовать, у людей все хорошо, это только моя жизнь кончена. Обхватываю себя руками, кажется меня колотит дрожь.

Вдруг из сонного состояния меня вырывает резкий звук. Я знаю, что это за звук, но не сразу понимаю, откуда он. И через секунду до сознания доходит, что это был звук торможения колес электросамоката. Громкий визг. Чей-то крик. Удар!

«Мой ребенок!» - думаю я и оказываюсь на асфальте.

Глава 4. Марина

Ко мне со всех сторон подбегают какие-то люди, слышу голоса, мне протягивают салфетки, воду.

– Девушка! Все в порядке? – кто-то прикасается ко мне.

– Раскатались идиоты!

– Ездить научился, а тормозить нет?!

– Извините, пожалуйста – говорит какой-то парень, - я просто вас не заметил!

– Не заметил он! – орет женщина, и, кажется замахивается на него своей сумкой.

Снова голоса и крики. Осматриваю себя. Упала на попу, ободрала ладони, и кажется подвернула ногу, сломав каблук. Машинально тяну руку к животу. Прислушиваюсь к ощущениям. Все в порядке. Просто знаю, что все хорошо. Успокаиваюсь и пытаюсь подняться.

– Встать можете? – обращается ко мне моя защитница с сумкой.
– Может скорую вызвать?

Медленно встаю, держась за ее руку. Благодарю и оказываюсь от скорой.

– Марина Игоревна?

Отчетливо слышу свое имя среди голосов толпы. Оборачиваюсь. На проезжей части у зебры стоит большая черная машина. Ее водитель окликает меня. Первый раз его вижу.

– Марина Игоревна!
– водитель говорит уже уверенней. Включает аварийку и бежит ко мне на тротуар.

Толпа расступается и пропускает его ко мне. Высокий темноволосый мужчина, лет тридцати-семи. От него идет ощущение спокойствия и уверенности. Наверное, кто-то из родителей учеников, увидел меня и решил прийти на помощь.

– Как же вы так? – протягивает ко мне сильную руку. – Идти можете?

– Да, наверное... не знаю… - Делаю шаг и чувствую резкую боль. Почти теряю равновесие и падаю ему на грудь. Он подхватывает меня и наши взгляды встречаются. Какие у него глубокие темные глаза. Его теплые ладони держат меня за плечи.

– Давайте вот так! – говорит мужчина и легко берет меня на руки. – Разойдитесь, пожалуйста! Все в порядке.

Он берет меня на руки, и я прижимаюсь к его широкой груди.

Когда-то и Глеб носил меня на руках, вспоминаю я. Но это уже было так давно. В той, другой жизни.

И в ту же секунду, меня пронзает острая, как игла мысль, все – эта дверь закрыта. Простить предательство, я не готова.

Я кладу руку на плечо моего спасителя и прижимаюсь к нему. Мне становится неловко, что я создала столько проблем постороннему человеку, но я очень благодарна ему сейчас.

Толпа расходиться, и он быстро, буквально в три шага, доносит меня до машины. Аккуратно ставит на землю и открывает дверь. Я сажусь.

– Что случилось?
– в его голосе столько тревоги.

– Самокатчик. Сама виновата, - я оправдываюсь, - шла в своих мыслях, задумалась и не заметила. Вот ногу подвернула.

– Может в травму? Вдруг перелом?

– Нет, – осторожно шевелю пальцами на ноге, – просто потянула связки. И каблук сломала. Туфли на выброс.

– Позвольте!

Он аккуратно приподнимает мою левую ногу и ощупывает лодыжку.

«Какие у него сильные и красивые пальцы» - вдруг думаю я и резко обрываю ход своих мыслей.

Он снимает мою туфельку, и осматривает стопу, нежно проминая мне ногу. Странная дрожь вдруг пробегает по моему телу, я понимаю, что начинаю краснеть. Он держит мою ногу на уровне своего паха и пальцы моей стопы почти касаются ремня его брюк. Он поднимает на меня взгляд и, кажется, замечает мой румянец.

– Вы правы, растяжение есть, перелома вроде нет.

Он опускает мою ногу.

– Поехали! – говорит он бодро и идет на водительское место.

– Куда? – спрашиваю я, когда он садиться рядом.

– Ну, во-первых, вы куда-то же шли, когда вас сбили? Я могу вас довезти. А во-вторых… - Он смотрит мне на ноги. – Вам ведь нужны новые туфли! Не могу же я позволить, чтобы любимая учительница моего сына ходила по вечернему городу в одной туфле. Это только в сказках так удобно убегать.