Измена. Просто так не сдамся

Языком поглаживаю его по сторонам. Чувствую, каждую венку и то, как он скользит между нёбом и языком.

Потом широкими движениями облизываю весь, как леденец.

Глажу и касаюсь натянутой уздечки, пробегаю по короне и гладкому, как атлас, куполу.

После кончик моего языка, быстро-быстро двигаясь из стороны в сторону, летает, словно бабочка, по всему стволу.

От того, что делаю, возбудившись, вхожу в раж и наращиваю темп.

Мои руки одновременно со ртом скользят по плоти и тестикулам мужа.

Юрочка полулежит на диване, закрыв глаза, гладит меня по волосам и тихо постанывает от наслаждения и ожидания.

Мне нравится, что сейчас в эту минуту, он весь МОЙ! У моих губ, под моим руками, под моим шаловливым языком.

Муж резко подается мне навстречу.

Мои губы из нежных и мягких становятся упругим кольцом, скользящим по всему стволу.

Пальцы Юры впиваются в мою голову и плечи. Он выгибается.

Чувствую, как в мой рот, пульсируя, бьет вязкая солоноватая струя.

Муж кончая, стонет, запрокинув голову, а я с наслаждением любуюсь своим мужчиной.

Находясь в состоянии эйфории, кладу голову на его бедро.

От удовольствия на несколько минут прикрываю глаза. И мысленно, как мантру, произношу фразу Ренаты Литвиновой, ставшую уже афоризмом: “Я летаю! Я в раю!”

Сквозь марево слышу голос мужа:

– Вот я - Юрка-шкурка, так увлекся, что оставил двух своих девочек без сладкого, - говоря, Юра опять мягко гладит меня по волосам и нежно целует.

Лениво улыбаясь, смотрю в мои любимые синие глаза. Снова шаловливо морщу нос и показываю мужу кончик языка.

– Ну-ка, ну-ка, - смеется Юрка.
– Сделай еще раз так.

Делаю, как просит муж. И он сразу же захватывает мой язык в плен, посасывая его и покусывая. Но…

Тут раздается звонок его телефона. Юра, отрываясь от меня, принимает вызов.

– Да. Спасибо. Понял, - отвечает он быстро и обращается ко мне, поясняя.
– Рыжулик, мы стоим на министерской стоянке. Через десять минут начинается совещание. Помоги мне привести себя в порядок.

Фыркая, достаю из кармана сидения влажные салфетки, которые по-моему требованию всегда находятся в салоне автомобиля.

Сама вытираю мужу его плоть и в завершение чмокаю слегка понурова красавца.

– Все! Спят усталые игрушки. Хоботок, воткнув в подушку, - шучу, целуя ладонь мужа, которой он прикасается к моему лицу.

– Проказница моя! Шалунья любимая! Хоботок вечером обязательно покажет тебе по полной программе свою любовь, - зеркалит муж мои интонации.
– Не задерживайся, пожалуйста, сегодня. Дам задание помощнику, сделать заказ для легкого романтического ужина. Сначала покуражимся телесно, а потом порадуем себя разными гастрономическими изысками под коллекционный алкоголь. Как тебе мое предложение, жена моя?

– Предложение отличное, муж мой. Беги уже, а то будешь опоздуном. И тебя пожурят. И финансирование урежут…

– Ну, это вряд ли. Но все же есть правда в твоих словах, потому что опаздывать зело, как некрасиво, - шепчет муж мне прямо в губы.
– Все, ведьмачка - рыжульная, я побежал. Пиши. Звони. На связи.

Если бы каждый из нас мог знать, что случится в этот день, то вероятно, мы бы оба предпочли провести время до самого вечера в объятиях друг друга…

Глава 3

Попрощавшись с мужем, в галерею еду в прекрасном настроении под блюзовое сопровождение.

Вспоминаю как я семнадцатилетней девчонкой случайно налетела в коридоре строительного института на блондинистого атлета с лицом богатыря Алеши Поповича.

Он, роняя рулоны чертежей, успел поймать меня в свои крепкие объятия и вот уже двадцать семь лет не выпускает из них.

В строительный институт я не прошла по набранным баллам. И в день, когда собрала вещи, чтобы возвращаться в свой рабочий поселок, примчался Юрка.

– Юлька, не дури с отъездом. Мне тетка сказала, что в институте культуры недобор. Ты можешь поступить пока в него, а на следующий год переведешься в строительный. Короче, я тебя не отпускаю, - выдрав из моих рук вещи, решительно заявил Шацкий.

На мой вопрос: “Почему?” - Юрка ответил просто: “Сдохну без тебя, рыжуля!”

Тогда между нами еще ничего не было, кроме редких поцелуев и ночных прогулок. Юрка до моего восемнадцатилетия относился ко мне очень трепетно.

После его празднования сделал мне предложение.

Сыграв свадьбу год мы жили у его тетки в комнате, где по стене окна стояла односпальная кровать и тумбочка. От края кровати до двери оставалось всего сантиметров тридцать.

Нам большая площадь особо и не нужна была.

Днем мы учились. Юра заканчивал институт, а я усиленно трудилась на зачетку.

Вечерами мы работали. Юрчик занимался чертежами, а я помогала преподавателю в обработке его научных статей.

Ну, а ночами мы любили друг друга до изнеможения. К выпуску Юрки из института налюбили нашу Дашку. До декрета я училась. Потом взяла академ и поехала к мужу на стройку.

Жить нам пришлось в теплом вагончике, а новорожденную малышку вместо кроватки мы положили в раскрытый чемодан. Отсутствие нормальных жилищных условий нам не мешало совсем.

После академки я перешла на заочку. Во время сессий жила с малышкой у Юркиной тетки.

На последних курсах дочка оставалась с мужем. Отцом Юрочка оказался отличным. Ему я могла доверять на тысячу процентов.

По разным стройкам нас мотало лет пять. Дашка поменяла много детских садов. Бытовые вопросы и постоянные переезды нам нисколько не мешали.

Сейчас мне даже кажется, что наоборот они сплотили нас еще больше.

И только потому, что у нас было самое главное - ЛЮБОВЬ и стремление Юры сделать нашу жизнь лучше.

Даже при небольших доходах он умудрялся меня и Дашку баловать разными вкусностями и подарками.

Лучше мы стали жить, когда Юре предложили работу в Москве. Тогда стройтрест выделил нам однокомнатную квартиру, в которой мы радовались, как дети Деду Морозу.

Через несколько лет Юрка попал в нужное место и к нужным людям. Вместе с ними у мужа появился свой бизнес и деньги, а у нашей семьи большая трехкомнатная квартира.