Измена. Убей меня

Чувствовала себя будто не у себя дома, вот совсем не в своей тарелке. Больше всего страшилась скандала, хорошо бы без драки.

Раскладывая по тарелкам салаты и закуски, пытаюсь тихонько поговорить с сестрой, упрямо не идёт на контакт, притворившись глухой. А вот мужчины быстро нашли общий язык, о чём-то оживлённо разговаривали. Кажется о машинах.

За стол сели мирно. По парам, друг напротив друга. Сонька напротив Заруцкого, я напротив Феди. Кидает на гостя хмурые взгляды и пока не злорадствует больше, но как только я вышла за салфетками, которые всегда будто по закону подлости забывают. Вроде же приносила, лично. Началось шипение. Стоило вернуться, а постаралась максимально быстро, наступила тишина. Молча сверлят друг друга гневными взглядами, а Федя нервно отпивает из бокала. И это было только начало.

Не могла избавиться от страха и сидела как на пороховой бочке в ожидании скандала. Кидая на Заруцкого полные страха взгляды. На одном из таких он меня и поймал.

— Дин, ну что за взгляд? — ободряюще улыбается.

— А что у неё за взгляд? Трусит, что я наговорю тебе чего плохого и ты с психом убежишь бросив её. Как всегда впрочем.

— Сонь, пожалуйста, — голос мой слышался жалко, умоляющим.

Оказывается уговаривать помолчать надо было не только сестру.

— Во первых, я старше тебя более чем на десять лет и не давал права разговаривать со мной как с одноклассником. Во вторых, не собираюсь бросать Дину, чего бы ты мне там не наговорила. В третьих, она твоя старшая сестра, прояви хоть чуть-чуть уважения, к ней и её выбору. Да и вообще, если честно, удивлён, такое впечатление, что вас воспитывали разные люди.

Ох, Сонька сейчас взорвётся!

— Знаешь что? — от неё исходили ощутимые волны ярости. — Ты в моём доме, и я буду с тобой разговаривать как захочу и не тебе мне морали читать. Про уважение к моей сестре и так далее. А про моё воспитание вообще не советую рот раскрывать, тебя не за что принимать в моём доме, как дорогово гостя.

— Я здесь не за тем чтобы препираться с малолеткой.

— А для чего же?

— Соня пожалуйста, — пытаюсь одёрнуть, она откровенно хамит.

— Сонь это некрасиво, — и Федя пытается остановитть.

— А что красиво?! Изводить мою сестру?! Изменять ей и получать прощение одним жалким прости?! Это красиво?! Мне не больно слушать, как она плачет?! Для меня нормально пугаться её истерик?! Красивое зрелище пустые глаза сестры! И что я его ненавижу за это некрасиво?! — кричала на весь дом, вскочив со стула. — Почему мне должно быть пофигу на то, что ей больно. Ты знал? Ты видел? Как она плакала, когда ты её бросил. О каком уважении к выбору сестры ты мне заливаешь? Я плакала вместе с ней каждый день. Из-за тебя! — ткнула в Заруцкого пальцем.

Не сразу осознала, а по щекам бегут слёзы, стыда, горечи, жалости к себе и сестре. Из-за меня она страдала вместе со мной, каждый раз я всё изливаю на неё и можно понять, не выдержала. Это я виновата.

Федя обнял Соню пытаясь увести из комнаты, но она вырвалась и прожигая глазами Заруцкого дрожащими руками отпила вина. Такие как моя младшая сестра не бегут с поля боя, стоят до конца.

Пауза затянулась, я не могла видеть их взглядов, опустив голову сдерживала слёзы. Не могла смотреть на сестру, которая страдает вместе со мной, на Федю, которому не ловко быть в этой личной трагедии и страшно от того, что Заруцкий знает всё, понимает каково мне без него.

Он заговорил первым, нарушая гнетущую тишину.

— Исправить уже ничего нельзя. Дину в близжайшее время заберу к себе. Нам больше не будет нужды пересекаться.

Вскинула на него голову, он тут же вытер мне щёки пальцами.

— Куда это ты её заберёшь?! Никуда не заберёшь! — Показалось Сонька испугалась.

— Это ей решать, — отрезает Заруцкий.

— Да что она может решать?! Ни черта никуда не пущу! Ясно же, что она сделает как ты скажешь.

— Очень сомневаюсь, что Дина сделает как я скажу, ты недооцениваешь сестру. Ей салат не тот закажи и она швыряется посудой по ресторану. Что за бред! — взорвался Заруцкий, повышая голос.

— Подождите, подождите! Давайте не будем на повышеных тонах, — пытался затормозить их Федя, вклиниваясь в перепалку.

И тут взорвалась я.

— Не швыряюсь я на весь ресторан посудой! Ну было один раз, бокал разбила. — Заруцкий приподнял бровь. — Просто бесит, когда моё мнение не в счёт. И вот сейчас вам обоим плевать и на меня и на моё мнение. И на Федю! Он то вообще при чём в этом разборе полетов.

— Дин успокойся, — обнял.

— Мне не плевать! А вот ему да. Заберёт он её. Ха, ха, — имитирует смех и растягивает фальшивую улыбку.

— Заберу, — спокойно отвечает Заруцкий.

— Да ты как жить с ней собрался? Она же тебя и по имени то не называет. — Пуще прежнего взбеленилась Сонька.

Вздрогнула как от удара, руки Заруцкого замерли на моих плечах. Федя дёрнул Соньку за руку, усаживая обратно на стул, она же испуганно прикрыла рот ладошкой. Соня... Как ты могла так со мной? Слов не находилось, только ступор, боль и страх. Наверное мне так и надо. Прежде, чем сорваться на рыдания я кинулась бежать в кухню и там уже разревелась.

В доме стояла тишина. А он, не пошёл за мной. Что подумает? Что сделает? Резануло по сердцу в тот момент, когда его руки легко соскользнули с моих плеч. И так просто отпустили. Я знала заранее, этот ужен будет крахом всего, что у нас могло выжить. Хочется сбежать от них, от всех, да не к кому податься. Скрипнув зубами пересилила себя. У меня никого нет. Я одна.

И тут погас свет. Пару минут стояла тишина, я перестала дышать, лёгкие скрутило, по спине ползло липкое, неприятное ощущение. Потом послышались негромкие шаги и это напугало сильнее. Обхватив себя руками сжалась зажмурившись, так страшнее, открыла, темнота, будто и не открывала. Но я отчётливо улавливала движение по дому и рядом с собой. Застыла, боясь пошевелиться.

— На всей улице нет света, — послышался голос Соньки.

Чьё-то присутствие совсем рядом, руки легли на талию еле касаясь и я заорала во всё горло. Тут же схватили и сжали крепко.

— Дин, Дина! Это я.

Зажмурилась и прижалась к нему сильнее.

— Динка блин, ты чего так орёшь, аж мурашки по спине.

Открываю глаза, Федя и Соня перед нами, в руках свечи. Заруцкий целует, обнимает, гладит по спине.

— Хватит на сегодня, — строго говорит.

— Уже уезжаешь? — язвит сестра.

— Не дождёшься, — отвечает он ей.

Соня прищурив глаза злится, Федя улыбается. И поджигает ещё одну свечу от своей.

— Вот и Сонины свечи пригодились, — замечает поглядывая.

Свечи расставили по кухне, в гостиной, создавая атмосферу романтичности, но страх никуда не делся, тело нервно потряхивало. Спасибо Заруцкий не отпускал моей руки.

— Проходим за стол, двойной романтик состоится, — шутит Федя, как может пытается разрядить обстановку.

Сонька фыркнув села. Федя разливал вино по бокалам, что-то напевая. Я шла вслед за Заруцким и шарахалась вздрагивая, от каждой тени создаваемой свечами.