Измена. Уходя, - уходи

А ее я вообще никак не воспринимаю. Странно даже, что меня заколотило от ее голоса в телефоне.

После встречи с Юсуповым все проблемы кажутся такими простыми и легко решаемыми, что, вернувшись домой, ощущаю прилив бодрости и уверенности в себе. Да, раскиселела слегка, да поддалась эмоциям, да переборщила со страхами и подозрениями. К тому же на фоне стресса накосячила в решении такой важной проблемы, как оформление наследства. А ведь это и есть самое важное, а не сюси-пуси и слезы ручьем. Мужики приходят и уходят, как говорит Ирина, а материальный достаток должен быть стабильным. Тем более в моем положении одинокой беременной женщины.

Настроенная таким решительным образом, вздрагиваю, услышав звонок в дверь. И весь мой боевой настрой улетучивается мигом. Уверена, что это Руслан. Открывать не хочу, хоть минуту назад обещала себе встретиться с ним. К тому же, и Юсупов не советовал избегать разговора с пока еще мужем.

Притихла и жду. Надеюсь, что, позвонив раз-другой, Кузьмин уйдет не солоно хлебавши. Ругаю себя на чем свет стоит. Ноги не слушаются, а мысли возмущаются.

Мою нерешительность добивает звук, по которому понимаю, что дверь открывают ключом.

Ох, ни черта себе! Да как он смеет!

Опрометью бросаюсь к двери и нос к носу сталкиваюсь с Русланом. Он тоже опешил от неожиданности.

– Ты дома? – задает глупейший вопрос.

– Нет, это не я, - отвечаю со злорадством, но даю себе установку успокоиться. Раз пришел, значит надо выслушать его, как советовал Юсупов. – Я ведь просила не приходить без предупреждения, - добавляю почти спокойно.

– Юля, я волновался, не случилось ли чего. Вчера тебя не было, подумал, и сегодня… Знаешь, разные мысли в голову лезут.

– А как же это твоя… тебя чуть ли не каждый день из дома по вечерам отпускает. Вон уж больше восьми. Не боится?

– Перестань, - голос усталый. Видать, не очень сладкая жизнь с любовницей-то. Тешу свое самолюбие. – Может, чаем хотя бы угостишь?

– Гммммм, да я гостей не ждала, да и чаевничать с тобой… - но обрываю себя на половине фразы. – А почему и нет? Присаживайся… гостем будешь, раз уж пришел. Правда, гости своим ключом дверь не открывают, - не смогла удержаться, - так что ключики, пожалста, на стол.

Во взгляде Кузи какая-то тоска. Права Ирина, он, как пес побитый. А у меня даже настроение поднялось. Так ему и надо. Думал, в любви, согласии и шоколаде будет.

– Ладно, Руслан, выкладывай, с чем на этот раз пожаловал?

А сама изображаю гостеприимную хозяюшку, вкусняшки к чаю выставляю, его любимую чашку достала. Пусть гад обзавидуется, какую женщину заботливую потерял. Ага.

– Да так… если честно, то просто так. Я уже понял, что на развод ты не согласна. И решил предупредить, что подал документы в суд. Только вот сомневаюсь, стоило ли спешить с этим. Может быть…

– Ничего уже быть не может, - перебиваю его. – Значит, встретимся в суде.

– И ты не против?

– Конечно, нет. Ты что же думал, я тебя силой удерживать стану. Я уж и сама собиралась подать на развод. Но хочу, чтобы все было по закону.

– То есть? Ты про что?

– Как про что. Чтобы у нас друг к другу претензий не осталось. Уходя, как говорится, уходи, дорогой. У тебя теперь своя жизнь, у меня – своя. Не хочу, чтобы ты вот так в любое время мог приходить. Не обижайся, но такой вариант отношений меня не устраивает. А то ты заявишь, что все еще являешься моим мужем по закону, поэтому и жить здесь по-прежнему захочешь. Ну… если вдруг тебя твоя турнет. Кстати, как ее самочувствие… она вчера мне зачем-то звонила. Может, тебя разыскивала?

– Чтооо?! Как звонила?!

Кузьмин, явно в шоке от услышанного. Значит, это самодеятельность Лариски.

– Ну как бывшим женам звонят? Взволнованно.

Меня буквально распирает от удовольствия. А вот на тебе, получай! Думал новая жизнь медом покажется? Видать, не очень-то он и сладкий.

– И… что ты ей сказала?

– Да не стала я разговаривать с незнакомой женщиной. О чем мне с ней говорить. А ты чай-то допивай – и домой. У нее все и выспроси. Самой интересно, что она от меня хотела. А что заявление в суд подал, то хорошо. Мне хлопот меньше. Остается только повестку дождаться.

– Юля, неужели ты ни о чем не жалеешь, что вот так легко говоришь о разводе.

– О чем жалеть? Что ты оказался предателем? Ну, знаешь, разное в жизни бывает. Вот и у нас так случилось. Остается только пожелать вам счастья.

Кузьмин буквально раздавлен моим спокойствием. Он и пришел никакой. А теперь вообще потерял весь свой прежний лоск. Даже перевести все в шутку не может.

– А о чем ты все это время поговорить со мной хотел? Рассказывай, а то ведь теперь, наверное, в суде только встретимся.

– Да так, - мямлит он, но все-таки решается задать свой главный вопрос: - я… про завещание…

Ах вот оно что!

– Так ведь мама говорила, что оно вроде бы в офисе, в сейфе. Или как? Еще, согласно твоим словам, мы с мамой ждали, когда полгода исполнится.

Стараюсь не выдать, что мне доподлинно известно, что это чушь.

– Да нет ничего в сейфе! – его реакция неоднозначно свидетельствует, что очень ему интересно знать, что в том завещании и есть ли оно вообще. – Я даже в нотариальную контору обращался, но там сведения выдают только наследникам первой очереди. То есть тебе и матери. Ты бы поинтересовалась…

Опппаньки! Ничего себе поворот? А голос – совсем убитый. Что с тобой, Кузя? Ты ли это? Но, не показывая своих эмоций, говорю:

– Так ждали, когда полгода исполнится.

Прости… Мой косяк. Закрутился я, замотался с этой… любовью. Прощай!

Он резко обрывает разговор и, ничего не добавив, уходит, низко опустив голову и втянув ее в плечи. Жалкий такой. Потерянный.

Ну да, думаю, любовь – не пустяк. Эх, Кузя, Кузя… Видать, давно ты закрутился.

Так что же теперь?

На тумбочке в прихожей обнаруживаю ключи от квартиры.

Теперь уже всё…

Я не плачу. Просто тупо смотрю в окно. На душе пусто и тоскливо…

Глава 30

Пытаюсь понять, что происходит в моей душе. Да, там какая-то непонятная пустота. Что-то исчезло безвозвратно. Становится грустно. Но я не должна расслабляться.

И да, начинаю осознавать, что полностью и окончательно разочаровалась в своем некогда любимом Кузе. А ведь любила его всем сердцем, готова была раствориться в нем, доверяла во всем. Казалось, вот он – мой единственный и неповторимый. Мой защитник, моя опора, мое плечо, на которое я могу опереться в самой трудной жизненной ситуации.