Измена. В его власти

– Алёнку мою уволить надо. Любыми способами, – говорю, а самому тошно становится, и думаю, как хорошо было всего несколько месяцев назад, когда в моей жизни была только жена.

И если бы не сын, все бы отдал, чтобы вернуть те времена.

– Даже по статье можно, если будет брыкаться, – даю карт-бланш другу, чтобы уж наверняка.

Глава 6

Алёна

Вот что называется пришла без записи. Это вам не районная поликлиника, где можно хотя бы по живой очереди на прием попасть. Здесь еще придется выпрашивать попасть на прием. Только я выпрашивать не буду. Вот будет сейчас хоть пятиминутное окошко, сразу залечу в кабинет. Мне только в глаза Торсуновой посмотреть и увидеть в них ответ на один единственный вопрос.

Чей малыш во мне?

Мы все выходные ходили насупленные друг на друга с Лизой. Да, я глупая женщина, боящаяся одинокого будущего. Как мне с малышом в одиночку? Это же дико сложно. А на той стороне неизвестно чей ребенок еще у Мирона. Он ведь бывает слеп в своих желаниях, а Агата не самая порядочная женщина, раз прыгнула в постель к женатому и допустила беременность.

Но подруга упорно продолжала утверждать, что я со всем и без мужика справлюсь, всем на зло, и первое время мы могли бы с маленьким пожить у нее, она бы помогала. Только это на словах все так легко, а она вообще по характеру вольная птичка, ей все не почем. Я другая.

В итоге договорились дождаться ответа врача и тогда уже решать, что делать.

Дверь кабинета открывается. Доктор, как всегда, лично провожает из кабинета, чтобы позвать следующего, либо попросить небольшой перерыв.

– Да. Завтра сдадите анализы и придете через неделю на прием, – говорит сдержанным, но улыбчивым голосом Торсунова, и из кабинета выходит пара, явно старше нас с Мироном.

Они прощаются, благодарят женщину, а она меняется в лице, увидев меня. Ее лицо искажает раздражение. Она даже напрягается всем телом, поддаваясь вперед.

– Алёна Андреевна, вы вовремя, пройдите в кабинет, – слышу, как за спиной начинает тихо бурчать следующая пара, но это волнует меня сейчас меньше всего.

Она меня ждала? Если так, то получается, незнакомец… Нет. Не буду раньше времени вешать нос. Возможно, ей просто позвонил муж и начал требовать деньги за ЭКО, и теперь она хочет высказать все мне лично, без лишних свидетелей. Да, так и есть.

Я просто накручиваю себя раньше времени. Прохожу в кабинет, сажусь на стульчик для посетителей, жду, когда Светлана Леонидовна займет свое место, но она ходит из стороны в сторону, явно собираясь с мыслями. Точно Мирон нахамил, вот она и не знает, как спросить, все ли у нас хорошо, и не отразится ли ссора на беременности, которая чудом произошла.

– Алена Андреевна, вам необходимо срочно лечь в клинику, – остановившись около своего стула, резко тараторит женщина.

– Простите, – даже головой машу из стороны в сторону, киваю, не понимая ее слов. – Зачем? Со мной все хорошо ведь, – от волнения даже заикаться начинаю, а ладошки неприятно потеют. – Я не собиралась ложиться. Скорее, с вопросом пришла на счет крошки.

– Подождите с вопросами. Боюсь, мое требование обсуждается. Понимаете, у нас произошла ошибка, и, вместо материалов вашего мужа, были использован другой.

Она говорит, а у меня холодок по коже проходится, а вдоль позвоночника прокатывается капелька пота. Меня в жар бросает, кажется, что все тело пылает и красное сейчас.

– Так вот, настоящий отец устроил нам самый настоящий скандал. Вам придется лечь в клинику. Господин Эрмирханов принял решение относительно вашей беременности, и боюсь, что его решение обсуждению не подлежит. Позвоните мужу. Ой, Алёна Андреевна, что же вы так. Вам нервничать нельзя. Вот, выпейте.

Врач спешно подает стакан с прохладной водой мне в руки, а мне на все плевать. Нужно бежать. Не позволю никому забрать мою крошку. Особенно какому-то наглому красавчику, возомнившему себя хозяином жизни. Никакого аборта не будет! Главное – придумать, как отсюда сбежать.

– Сейчас, подождите, я санитаров позову, и сразу в палату поедем, – и набирает по внутреннему телефону кого-то. – Да что же это такое. Вечно занято. Минуточку подождите. Сейчас.

И Торсунова выходит из кабинета.

Нужно бежать. Срочно. Плевать на эту помощь. Для меня главное – малыша сохранить. Не будет же этот тип по городу меня отлавливать и силком тащить в клинику. Да даже если и поймает, не дамся.

На пошатывающихся ногах подхожу и выглядываю в коридор. Сердце стучит, как у загнанной птички, и готово вот-вот вырваться из груди. Осматриваюсь, никого из врачей не замечаю, выхожу из кабинета под удивленные взгляды пары. Да, вот такая я, сбегаю. Лучше Торсунову потом отвлеките, чтобы не гналась за мной.

Быстрым шагом спешу к выходу, но не к парадному, а к запасному. Не хватало еще в центральном холле с ней столкнуться. Тогда плакало мое спасение.

– Все хорошо будет, малыш. Мама тебя никому не даст в обиду, – поглаживая живот, шепчу, убегая прочь из больницы.

На парковке никого, поэтому спокойно сажусь в машину и уезжаю, но, увы, незамеченной скрыться не удается. Псы, которые сторожили меня у дома, и которые, как я надеялась, не поехали за мной утром, никуда не делись. Бандитскую машину сложно не заметить среди обычных легковушек.

Черт, обложил гад такой. За тонированными стеклами не видно водителей, но по незаведенному мотору понятно лишь одно: маленькая фора у меня есть. И неважно, что это обман. Здесь они меня нашли, значит достанут и в другом месте. Вопрос лишь во времени.

На нервах еду на работу на автопилоте. Не понимаю, что вообще происходит вокруг, не замечаю ничего. Я словно сомнамбула. И очень хочется проснуться. Остановившись около офиса, еще пару минут сижу в машине, пытаясь хоть немного прийти в себя, но не получается.

Этот незнакомец, Эрмирханов, нагло решил распоряжаться мной, но я не вещь. Надо будет обязательно зайти к нашему юристу на разговор тет-а-тет. Да, точно. Именно так и сделаю.

Решительно выхожу из машины и поднимаюсь на нужный этаж в наш шумный аквариум, как я люблю называть ужасно неудобный для меня open space с огромным аквариумом по центру. Прохожу к своему месту, и тут же ко мне подкатывается Лизка.

– Фух, ты вовремя. Витька Петькович сегодня очень жаждет тебя увидеть. Прямо злющий. Уже дважды спрашивал, – удивленно смотрю на нее, потому что не понимаю, с чего у старого друга за интерес ко мне.

Может, посочувствовать разрыву хочет? Не надо мне жалости.

– Не говорил, что хотел?

– Не, но срочно требует к себе. Если что, ты за бумагой ходила, и блузку от кофе застирывала, – шепчет, чтобы лишние уши не услышали.

Киваю ей и встаю с рабочего места. Кабинет Вити находится в отдалении, и, к счастью, у него именно кабинет, а не вот такое огромное поле, перенаселенное офисными сотрудниками. Дважды стучу по двери и вхожу в кабинет, предвещая поток жалости к себе, от которого заранее мутит, но делать нечего.