Измена. Вместе (не) навсегда

Хватаю ее за плечи, разворачиваю к себе:

— Ты пьяна. Опозорить нас решила? — зло цежу сквозь зубы.

— Нихрена я не пьяна! — выплевыет мне в лицо. — И это ты опозорил нас. Ты превратил мой самый счастливый день в кошмар. И продолжаешь думать, что все тебе сойдет с рук, как обычно.

Если б она знала, что сто раз уже пожалел о своем тупом поступке. Не стоило оно того. Выдыхаю.

— Прости, Алин, – говорю проникновенно. – Я облажался. Ну что мне сделать? Я не могу отмотать время назад!

Самому тошно от дебильных извинений. Она права, я в конец попутал берега. Виноват. Каюсь.

Но я всегда же был таким! Она знала, что не за примерного сопляка замуж пошла.

— Да ты все уже сделал, Яр! — улыбается она. — Наслаждайся праздником!

Отбивает мои руки от своих плеч и шурует обратно в зал. Иду за ней. Лучше не выпускать ее из виду. Мало ли что учудит.

Как только заходим в зал, к нам подбегает ведущий:

— Может, время резать свадебный торт? Отвлечем гостей.

Алина всплескивает руками:

— Ну, конечно! Торт! Мы же еще не резали торт! Отличная идея!

Ведущий с тревогой переводит взгляд с нее на меня. Киваю:

— Несите.

Беру Алину за руку. Вот ведь разошлась. Эту свадьбу я точно не забуду.

В зале гаснет свет. Раздаются фанфары. Под жаркие аплодисменты гостей вывозят огромный трехъярусный торт, из которого брызжут фонтаны искр.

Подходим к торту ближе. Не успеваю среагировать, Алинка хватается за нож.

Блять, да это не нож, а тесак! Организаторы совсем ебнулись? Еще б мачете дали.

Алина очень недобро улыбается. Смотрит так, будто прирежет. Как невеста из фильмов ужасов, ей богу.

Невольно сглатываю. Подхожу ближе. Алина вонзает нож в торт, глядя мне прямо в глаза.

Натягиваю улыбку. Все же смотрят. Еще и фотограф вокруг крутится, выбирая поудачнее ракурс.

Осторожно подхожу ближе. Накрываю ее руку своей, вместе отрезаем первый кусман. Вытаскиваем, заваливаем на тарелку.

Фух, блять. Аж вспотел.

Гости хлопают. Фотограф просит попозировать.

— Покормите жениха для фоточки, — предлагает ей.

Алина с нездоровым блеском в глазах подхватывает эту идею.

— С радостью! — говорит и пихает чертов торт мне прямо в лицо. Половина хлебальника тут же оказывается в креме.

Стою в ахуе. Фотограф щелкает затвором. Алина заливисто смеется. Гости подхватывают, неуверенно гогочут.

Ну, все! Довела меня, паршивка! Это была последняя капля!

Беру рукой кусок торта и тоже сую ей в лицо.

У Алины вырастает белая борода из крема. Стоит, немного обалдев. Не ожидала.

Выглядит это очень смешно, и я тоже начинаю ржать.

Только Алина теперь не смеется. Прямо из торта выдирает кусман и кидает в меня. Он мягким шлепком приземляется мне на грудь.

Ептвою мать! Смахиваю липкий крем со смокинга, делая еще хуже. Смотрю на Алину.

Вот ведь!..

На самом деле, всегда думал, что она немного скучная. Предсказуемая тихоня. Из тех удобных девочек, которые улыбаются и делают все правильно, и вечно парятся, что о них подумают.

А теперь она стоит, поджав губы, с этой нелепой «бородой» из торта и глазами, горящими от злорадного удовольствия. Бесстрашная. Взрывная.

Внутри нарастает смесь злости и восторга. В голове щелкает: это моя девчонка.

Не думаю, не взвешиваю, просто хватаю ее за талию, притягиваю к себе. И, прежде, чем она успевает оттолкнуть или что-то ляпнуть, впиваюсь в ее губы.

Глава 13

Алина

Ярослав хватает меня за талию, резко тянет к себе. Так внезапно, что сердце екает. Даже пугаюсь немножко. Может, слегка и перегнула палку с тортом. Глаза у него бешенные такие.

Хотя о чем это я? ОН ИЗМЕНИЛ МНЕ ПРЯМО НА СВАДЬБЕ! Он заслуживает, чтоб ему этот торт на голову надели! Даже и этого будет мало!

Но не успеваю ничего понять и отреагировать, Ярослав впивается в мои губы.

Какого чер… Все мысли разом вылетают из головы как стая испуганных птиц. Поцелуй обжигает, и я задыхаюсь от неожиданности. На миг теряю контроль.

Целует горячо, зло, с вызовом. Никогда меня так не целовал. И снова это дурацкое ощущение — будто мы с ним родное, из прошлых жизней…

Блин, я совсем рехнулась? Какое еще “родное”! Этот мерзавец мне жизнь сломал!

Пытаюсь оттолкнуть, но пальцы Ярослава лишь сильнее впиваются в мою талию.

Кто-то из гостей кричит:

— Горько!

Какое “горько”? Да что этот псих себе позволяет??

Упираюсь руками в его грудь, отталкивая. Собираюсь наорать и врезать.

Но Яр отлипает от меня сам, тяжело дыша. Глядит осоловелым взглядом. Будто впервые увидел. Глаза темные, блестящие, наполненные чем-то животным. Смотрю, диву даюсь.

Гости громко аплодируют, я вздрагиваю, пытаясь выйти из оцепенения. Облизываю губы, щеки пылают.

Надо врезать ему. Надо!

Но вместо этого, стою, застыв в этом странном, затянутом мгновении. Глаза в глаза.

— Превосходные кадры! — фотограф вдруг оказывается совсем рядом, тычет камерой нам в лица.

— Достаточно, — угрожающе рычит Яр, отодвигая его рукой, даже не отрывая от меня взгляда и не отпуская мою талию.

Это еще и засняли? О, боги. Позорище! Прихожу в себя. Даже, кажется, трезвею. Злюсь на него, на себя и на все это гребаное шоу!

Я обещала вернуться и доиграть свадьбу. А не сосаться с ним при всех! Ну он у меня получит!

Подбегают официанты, начинают дербанить торт на куски, лихо раскладывая их по тарелкам. Ведущий что-то восторженно вопит. Гости возвращаются за столы, ожидая десерта.

Отталкиваю Яра, смотрю злобно. Совсем крыша поехала?

Вопрос только — чья крыша: моя или его. Прикладываю ладонь ко лбу, он кажется слишком горячим. Буквально пылает. И это уже не образно. Похоже, у меня самая настоящая лихорадка.