Измена. Второй шанс на любовь
Шрифт:
После съеденной на ночь лазаньи я сплю так сладко, как никогда в жизни. Наверное, это связано с тем, что совесть за лишние калории меня отныне не мучает. Феликс также сладко дрыхнет у меня на животе, свернувшись клубочком и негромко похрапывая.
Телефонная трель внезапно вырывает меня из сна. Неужели уже утро? Мне кажется, что я только что заснула. Не открывая глаз, нащупываю на тумбочке телефон и мысленно ругаю себя за то, что забыла выключить на ночь звук. Я когда-нибудь нормально высплюсь или нет?
– Алло, – бормочу я в трубку сонным голосом.
–
– Марьяна? – я тут же открываю глаза и резко сажусь на кровати, Феликс сваливается с живота на одеяло и недовольно открывает глаза. – Доброе утро. А сколько времени?
– Уже десять часов.
– Как? Уже десять??
– Извини, что разбудила. Катя, у нас сегодня в два часа общее собрание, на котором будет решаться большое количество вопросов. Ты обязательно должна присутствовать. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
– Сможешь приехать?
– Да, конечно. А, это самое… – хочу спросить, будет ли на собрании Ольховский, но не решаюсь.
– Ольховского не будет, не волнуйся, – спешит успокоить меня догадливая Марьяна.
– Ок, Марьяна, я буду.
– Отлично. До встречи.
И Марьяна отключается.
Сон как рукой снимает. Я быстро вылезаю из-под одеяла, умываюсь, завтракаю, навожу марафет и одеваюсь. Звоню Лариске.
– Ларик, привет. Тебя на собрание вызвали?
– Привет. Вызвали. Собираюсь. А тебя?
– И меня вызвали. Я тоже собираюсь.
– Тогда скоро увидимся.
– Давай встретимся у киностудии без десяти два? Вместе пойдем. А то я чего-то робею. Вдруг на Ольху в коридоре наткнусь? Он же меня убьет.
– Давай. Жду тебя у киностудии без десяти два. Пока.
Чуть позже вызываю такси и выхожу из квартиры. Пока спускаюсь на лифте, вспоминаю, что мне звонила мама, а я ей так и не перезвонила.
Сажусь в такси, достаю из сумки телефон и звоню маме.
– Алло! Мама, привет!
– Привет, доча! – слышу радостный голос мамы. – А я на огороде, клубнику собираю. Хорошо, что телефон с собой взяла.
– Ты мне звонила на днях?
– Звонила.
– Извини, что я не перезвонила, съемки…
– Я так и подумала.
– Что-то случилось?
– Да как сказать, – голос мамы становится напряженным.
– Мам, говори, как есть! – пугаюсь я.
– Доча, да все в порядке пока. Просто мне обследоваться надо по-женски. Вроде как по анализам показания, – путанно начинает объяснять мама.
– Какие показания? Диагноз? – еще больше пугаюсь я.
– Никакого диагноза еще нет! Кать, ну ты же понимаешь, какие у нас врачи в Новороссийске?! Они же ничего не знают, толком ничего сказать не могут! У нас же тут деревня деревней. Поэтому мы с папой решили сгонять к тебе в Москву на недельку – я обследуюсь быстренько и заодно тебя навестим. Что думаешь?
– Что тут думать? Конечно же, приезжайте! Мы уже сколько лет не виделись?
– Года два.
– Ну вот и увидимся!
– Доча, мы планируем у тебя остановиться. Не помешаем?
– Мам, конечно, нет!
– А может, у тебя там личная жизнь? Так ты скажи.
– Какая еще личная жизнь? Смеешься что ли? Я по вам
очень соскучилась и буду очень рада вас видеть.– Вот и хорошо. Мы билеты уже забронировали, послезавтра прилетаем.
– Вас встретить?
– Зачем? Не надо. Занимайся спокойно своими делами. А мы по Красной площади погуляем, а потом прекрасно доедем до тебя на такси. Только будь дома после восьми. Будешь?
– Буду. Жду вас. Целую. Привет папе.
Отключаюсь и убираю телефон в сумку. Мне становится как-то не по себе. Только родителей мне сейчас не хватает. Очень это все некстати. Не дай бог у мамы обнаружатся проблемы со здоровьем. И как мы все поместимся в моей однушке? Придется рассказывать о беременности, а, возможно, и обо всем остальном. Представляю, сколько будет причитаний и советов от папы и мамы. Конечно, я их очень люблю и очень по ним соскучилась, и сама давно хотела к ним приехать навестить. Но потом, потом…
Подъезжаем к киностудии, и я выхожу из такси. У центрального входа меня уже ждет Лара. Мы чмокаемся и идем по длинным коридорам в наш офис.
В кабинете для совещаний уже все собрались: руководитель съемочной группы Тимофей, сценарист Виктор Палыч, режиссер Виталик, помощник режиссера Андрей, оператор Вова, Никита, Марьяна и еще несколько человек, которых я не знаю.
– Ребята, привет! Ну что, все в сборе? Тогда рассаживаемся и начинаем! – приветствует всех активистка Марьяна и расставляет на столе бутылки с водой.
Все садятся за стол переговоров, с интересом и любопытством посматривая в мою сторону. Мы с Ларой усаживаемся рядом.
– Ну что, товарищи-киношники, раз все собрались, тогда приступим, – уверенно начинает Тимофей хорошо поставленным голосом, внимательно осматривает всех присутствующих и останавливает взгляд на мне. – Екатерина, в первую очередь, хочу принести вам извинения от лица нашей компании.
Все как по команде поворачивают головы в мою сторону. Никита тоже мрачно смотрит на меня с другого конца стола. Я краснею, киваю головой, беру со стола бутылку с водой и жадно пью.
– Обещаю, что мы этого так не оставим и во всем разберемся, – продолжает Тимофей. – Ситуация у нас сложилась неоднозначная. В подробности вдаваться не буду – все и так всё знают. Так что не будем ворошить. Итак, на данный момент генеральный продюсер Ольховский О.Ю. отстранён от работы в связи с конфликтом с Лебедевой до выяснения всех обстоятельств…
– А почему он до сих пор не в кутузке сидит, а по киностудии разгуливает? Я его сегодня в коридоре видел, – возмущенно перебивает помощник режиссера Андрей и откидывается на спинку стула. – И вообще, по моим данным как минимум еще три женщины, пострадавшие от господина Ольховского, отправились в полицию и написали на него заявления! А он тут шнырит!
– Потому что у господина Ольховского самый лучший адвокат, – хмуро отвечает Тимофей. – Так вот, что я хотел сказать?.. Что без Ольховского мы вполне себе можем функционировать, а вот без Лебедевой не можем. Поэтому, как только урегулируем документальные вопросы, запускаем съемки и работаем в обычном режиме. У меня все. Марьяна, дальше тебе слово.