Измена. Я не сломаюсь

— Я в общем спрашиваю, но можно и прямо сейчас. — приглушённо засмеялся Костя, покрывая короткими поцелуями мою шею и ключицу.

— Прямо сейчас не надо… — я захлебнулась стоном удовольствия, но ещё пыталась здраво мыслить. — А в общем… мммм… в общем… да…

— А замуж за меня пойдёшь? — горячий шёпот в ушко, а настойчивые руки уже мягко и незаметно стянули с меня футболку и домашние брючки. Короткие, быстрые поцелуи обжигали кожу и заставляли терять голову. Мысли плавали и блуждали где-то на периферии сознания, а тело топилось и растекалось под нежным напором.

— Эм-м, так нечестно… — стонала я, выгибаясь и подставляясь под его поцелуи.

— На то и расчёт, солнышко. — урчал Костя довольным и нахальным котом, не прекращая целовать и оглаживать каждый сантиметр моего тела. — Хочу чтобы ты сходила с ума, хотела меня…

— Я хочу…ммм…

— Замуж?

Я кожей чувствовала его хитрую улыбку. Котяра!

— Тебя… Хочу…

— Солнышко, давай поженимся.

Мы лежали, прижавшись друг к другу так тесно, что я слышала стук его сердца. Или это билось моё? А может быть, у нас, в эту минуту, было одно на двоих?

— Это ты сейчас предложение мне делаешь? — я даже глаза не открыла, так лениво мне было шевелиться, думать, и даже разговаривать. Я млела от нежных поглаживаний по спине и попе, и неумолимо проваливалась в сладкую дрёму.

— Не так? Нужно было — ресторан, живую музыку и кольцо с бриллиантом?

Ой, нет. Предложение в ресторане мне делал Денис. Повтора я не хочу. Да и Костя это уже проходил.

Я сладко потянулась, задрала вверх лицо и чмокнула Костю куда достала — в колючий подбородок.

— Кольцо, конечно, можно. Но музыкантов и ресторан не обязательно.

Кажется, Костя тайком облегчённо вздохнул. Наверное, тоже не хотел повторяться.

— Будет кольцо. Сама выберешь или мне доверишь?

— Ты же дарить будешь. Сам и выбирай.

— Хорошо, я уже приметил одно. Так что, пойдёшь за меня замуж?

— Ну-у… Я ещё подумаю… — протянула я задумчиво, но не выдержала и засмеялась, глядя на нарочито обиженное выражение лица Кости.

Костя с рычанием набросился на меня и начал щекотать и тискать.

— Я согласна, согласна — хохотала я, ёрзая в его руках и пытаясь вырваться. Наша шутливая возня стремительно перерастала во второй раунд. Дыхание учащалось, становилось тяжелее и отрывистее, руки настойчивее, а поцелуи жарче и чувственнее. Я ощущала под своими пальцами его почти неуловимую дрожь нетерпения и теряла себя, сливалась в одно целое с любимым.

— Люблю тебя, девочка моя.

Глава 53

Длинные зимние ночи казались нам короткими, мимолётными. С каждым разом, каждым днём, нам с Костей было всё сложнее расставаться даже на время. Я практически перебралась в его квартиру, которая понемногу уже обрастала моими вещами. В комнату в коммуналке я возвращалась только днём, чтобы поработать. Костя давно предлагал переехать к нему окончательно, перевезти рабочий компьютер и остальное оборудование, но я не соглашалась. Конечно, мне приходилось платить за комнату, в которой я практически не жила, но это было МОЁ место. Мой дом, куда я могла вернуться в любой момент и это придавало мне уверенности и спокойствия. Что-то удерживало меня от последнего шага и переезда. Я верила Косте, видела его любовь и искренние чувства, но… Было сложно, очень сложно снова довериться кому-то. Где-то в глубине разбитого сердца, под тонкой затянувшейся корочкой раны, тлела обида. Я постоянно ждала какого-то подвоха. Жизнь научила, что удара можно ожидать даже от самого близкого человека.

— Агата, если ты не научишься доверять ему, то у вас ничего не получится. — увещевала меня лучшая подруга.

Я только пожимала плечами и грустно улыбалась. Всё, что происходило в моей жизни раньше, словно поставило крепкую преграду из недоверия и сомнений между мной и всеми мужчинами.

Я любила бывшего мужа, даже мысли не допускала, что он не испытывает тех же чувств, а он обманывал меня. Изменил. И даже угрожал физической расправой. Да что там угрожал — он без раздумий распустил руки! Сколько синяков и ссадин мне пришлось лечить и замазывать! А разбитое сердце? Разве я смогу, когда нибудь, забыть, с какой лёгкостью он изменял мне?

Да и с Костей наши отношения начались с его вранья. И сколько бы он ни доказывал сейчас свою любовь, как не пытался сгладить углы, внутри меня жил крошечный червячок сомнений. И я не могла ничего с этим поделать. Наденька, незримо, так и стояла между мной и Костей. Словно была какая-то недосказанность. Что-то, что не давало мне окончательно расслабиться.

Завтракая на просторной и светлой кухне, мы с Костей дурачились, перекидывая друг другу миндаль. Сидя по разные стороны стола, старались попасть ядрышком в чужую чашку с кофе. Смеялись, стараясь перехватить орешек на лету или отвести свою чашку от траектории полёта.

— Недолёт! — мы одновременно потянулись за продолговатым орешком, упавшим на половину стола с Костиной стороны. В это время засветился вызовом экран Костиного телефона. Я успела увидеть неподписанный чужой номер. Костя первым успел накрыть ладонью миндаль и одновременно взял второй рукой телефон. Смеясь, прицелился и бросил в мою чашку орешек и только потом ответил на вызов.

— Алло?

На секунду мне показалось, что на другом конце прозвучал женский голос. Я, наверное, не обратила бы на это особого внимания, мало ли кто мог ему звонить, может клиентка, но услышав голос в трубке, Костя бросил на меня быстрый взгляд и поспешно поднялся со стула.

— Я на минутку, извини. — прошептал мне одними губами, прикрыв микрофон телефона ладонью, и вышел из кухни.

Моё сердце упало куда-то в район живота. Руки вдруг стали такими слабыми, что пришлось поставить чашку с кофе на стол, чтобы не уронить. Костин тревожный взгляд и быстрый побег из кухни мгновенно выбили у меня почву из-под ног. Я сразу поняла, кто звонит.

Медленно и неловко, как заржавевший робот, которого, после долгого бездействия не слушаются руки и ноги, поднялась из-за стола, и пошла вслед за Костей. Я имела право знать, что происходит. Что ещё связывает его с Надей? Почему она ему звонит, хотя Костя уверял меня, что между ними давно всё кончено?

Молча, но не прячась, подошла к открытым дверям гостиной и остановилась в проёме. Костя стоял спиной ко мне посередине просторной комнаты, приложив телефон к уху. Вся его поза говорила о том, что он зол — напряжённая спина и плечи, чуть откинутая назад голова, будто смотрит на карниз над окном, далеко отведённый локоть руки, в которой держал телефон, широко расставленные ноги.

Меня он не замечал.

— Зачем ты звонишь?

Я не слышала, что отвечают ему в трубке, только видела, как сжимается и разжимается кулак парня.

— Нет… Нет… — Костя буквально выплёвывал ответы оппоненту, через короткие промежутки времени.

— Надь, ты дура, что ли? Русский язык не понимаешь? Что тебе было неясно в нашем последнем разговоре?

Костя молчал буквально секунду, слушая Надю и не выдержав, прервал её:

— Я люблю другую. И да, она прекрасная, нежная, умная девушка. Яркая и тёплая, как солнышко. Самая замечательная! А ты просто отвяжись наконец от меня! Здесь тебе больше ничего не светит. Сколько можно унижаться?