Измена. Я не сломаюсь

Костя успокаивал меня как маленького ребёнка и мне стало стыдно. Ну взрослая же девка, разумная, самостоятельная. Чего бояться-то? В конце концов, этой встречи не избежать. Знакомиться придётся. Ну не покусает меня Костина мама в самом деле! И не все люди как бывшая свекровь. Не может плохой человек родить и вырастить такого замечательного сына.

За раздумьями я не заметила как мы свернули с шоссе в сторону каких-то домов.

— Приехали. — с предвкушением улыбнулся Костя, и потянувшись ко мне, поцеловал. — Пойдём осматривать владения?

Я, наконец, очнувшись от мыслей, огляделась вокруг.

Взгляд упёрся в высокий забор, за которым были видны макушки сосен и крыша старого деревянного дома с башенкой. Костя взял меня за руку и подвёл по, заросшей прошлогодней травой, тропинке к железной калитке.

— Подожди. — он отпустил мою руку и стал открывать заржавевший замок ключом. Тот с трудом и скрежетом провернулся в замочной скважине. Костя потянул калитку на себя, пытаясь открыть, но сухая трава не давала этого сделать.

— Два года здесь не был, заросло всё.

Тяжёлым ботинком Костя начал сбивать траву, освобождая путь для калитки. Наконец, смог наполовину приоткрыть её и подмигнув, мотнул мне головой в сторону двора, приглашая зайти внутрь.

— Проходи. Знакомься.

Меня раздирало любопытство, я, не медля ни секунды, прошмыгнула в образовавшееся свободное пространство, и очутилась во дворе похожем на сказочный лес с стоящем в нём, изумительной красоты, старым домом.

Несмотря на запущенное состояние, участок выглядел удивительно гармонично. Сосны, старые ели, какое-то огромное дерево с шершавым стволом. Заросшая травой каменная дорожка бежала от калитки к деревянному дому, видневшемуся за одичавшими кустами.

Я представила как летом здесь красиво. Земля покрывается изумрудной травой, старая яблоня цветёт, а потом на ней зреют и наливаются соком плоды. Как под раскидистой кроной стоит круглый чайный столик, а вокруг него плетёные кресла и с одного из них свешивается, небрежно брошенная кем-то шаль.

Я тряхнула головой, прогоняя яркую картинку

— Пойдём. — тянул меня дальше Костя.

Самое большое впечатление на меня произвел старинный двухэтажный деревянный дом в глубине участка. С эркером, с огромной застеклённой верандой и башенкой на крыше. Я с восторгом рассматривала резные наличники на окнах, изящно выточенные столбики, держащие крышу над крылечком, балясины перил.

— Костя, чей это дом? — с восхищением выдохнула я.

— Наша дача. — Костя озабоченно рассматривал дом снаружи, ища видимые повреждения, нанесённые временем и погодой. Постучал ботинком по трухлявым деревянным ступеням крыльца и любовно погладил перила. — Совсем развалился, бедняга, столько лет не ремонтировали.

Внешне дом действительно выглядел удручающе. Старая краска облезла, облупилась и кое-где висела лохмотьями. Крыльцо покосилось, и крыша над ним грозилась в любую минуту обвалиться. И всё равно он был прекрасен.

— Ваша дача?

— Деда моего. Он купил этот дом, когда вышел в отставку. Раньше мы часто сюда приезжали. Когда была жива бабушка, она здесь круглый год жила, а я с неё все каникулы проводил. Можно сказать, что я вырос на этой даче.

— А почему вы её бросили?

— После того, как не стало отца мама не могла сюда приезжать. Здесь все напоминало ей о его смерти. Он погиб в автомобильной аварии, когда возвращался отсюда в город. — тяжело вздохнув, пояснил Костя. — А бабушка одна уже не справлялась с домом и мы забрали её в город. Вот и стоит столько лет брошенный.

— Жалко, — протянула я, — такой красивый!

— Был красивый, — горько усмехнулся Костя и поднял голову, рассматривая ветхую башенку на крыше. — Сейчас рухлядь уже.

— Зайдём, посмотрим? — уж очень мне хотелось увидеть, что внутри этого удивительного дома. Окунаться в Костино прошлое. Но он отрицательно покачал головой.

— Там полы уже прогнили и лестница на второй этаж тоже. Это опасно, Агата.

Я, приложив ладони к грязному, запылённому стеклу ближайшего окна, попыталась рассмотреть, что там в доме.

— Пойдём, покажу тебе ещё кое-что. Тебе обязательно понравится. — хитро улыбнулся и снова потянул меня за руку Костя.

Мы обошли дом. Костя шёл впереди, расчищая мне дорогу от валяющихся на земле старых сухих веток и травы.

— Заросло всё, а раньше так красиво было. Бабушка цветы каждое лето сажала. Малина росла, крыжовник. — мечтательным голосом делился воспоминаниями Костя. — И зимой здесь красиво было. И весело. Ёлки все в снегу, мороз, а в доме натоплено, тепло, пирогами пахнет. Мы с родителями на лыжах ходили. Прибежим с мороза красные, весёлые, а бабушка нас чаем с малиной напоит, носки шерстяные всем выдаст и родителей журит, что заморозили меня. А я уже согреюсь и на диване в гостиной сплю.

Я так ясно представила эту картинку. Маленького Костю, спящего на диване, строгую бабушку, пекущую пироги, молодых и счастливых родителей, тайком переглядывающихся и улыбающихся друг другу, пока бабушка ворчит на них.

За этими мыслями не заметила, как мы дошли до забора на задней стороне участка.

Костя отвёл в сторону лапу старой ели, пропуская меня вперёд и легонько шлёпнул ладонью по попе.

— Почти пришли. — загадочно улыбнулся на мой возмущённый взгляд и обойдя меня смело шагнул в разросшиеся кусты и раздвинул их.

За кустами пряталась низенькая, закрытая на железную щеколду, калиточка в заборе. Костя с усилием раскачал спаянные ржавчиной и временем железные детали, поднял вверх тяжёлую щеколду и толкнул калитку вперед. Пригнувшись, первым проскользнул в неё и выбравшись наружу обернулся, протягивая мне руку.

— Давай, Солнышко. Только осторожнее, пригни голову, здесь низко.

Даже для меня с моим небольшим ростом, калиточка была маловата. Пришлось согнуться и мелкими шажками выбираться наружу. Костя положил руку мне на голову, защищая от случайного удара об каменную кладку забора.

Зато, когда я смогла выпрямиться, то просто задохнулась от восторга.

Перед нами расстилались песчаные дюны, широкий, бесконечный, от края до края горизонта, пляж, и переливающийся, под солнцем серебром и сталью, Финский залив.

— С ума сойти, — я могла только шептать от нахлынувших чувств, — какая красота!

Костя довольно улыбался, глядя на меня, ему нравилась моя реакция.

Какая-то непреодолимая сила несла меня вперёд, через дюны, к манящей глади воды. Выбежав на середину пустынного пляжа я, раскинув руки и задрав к небу голову, начала кружится, смеясь от переполняющего меня восторга.