Измена. Я тебя (не) прощу

– Вы на моей стороне?
– голос дрогнул, слезы на глазах.

– Я никакому не дам в обиду своего внука или внучку. Устроили тоже мне охоту на ребенка. Он еще не родился, а уже столько всего пережил. Если мать своего дитя, - берет меня за руку, - защитить не может, то я это сделаю.

Светлана Леонидовна мне всегда казалось жесткой по характеру, но тихой и не всегда разговорчивой. Такая купчиха из старых сказок.

– А как же все, что происходит?

– Лина, ты как будто первый год живешь в нашей семье. Я думала, что ты прекрасно знаешь, что у отцов везде есть глаза, уши, щупальцы. Корпорация Белецкий-Чернышов - как гидра, повсюду свои щупальца. А если они поймут, что я тебе хочу помочь, то отправят меня куда подальше.И тебе самой придется со всем справляться. Продукты в холодильнике, наличка на тумбочке. Там не очень много, но на первое время хватит. К тебе будет приезжать Максим, парень, который тебя привозил.

– Вы уверены, что мы можем ему доверять?
– сажусь на деревянный стул, так много событий, не понимаю, что и как происходит. Как будто все, что со мной должно было случиться за всю жизнь запихнули в мешок, перемешали и высыпали мне сейчас на голову. Как в этом разобраться?

– Да, Максим - сын моего...
– она делает паузу, подыскивает слово, - моего близкого друга.

Понятно, я на даче у свекровиного любовника. Это прям, как в лучших бразильских сериалах.

Начинает тошнить. От стресса, от всего пережитого, от неизвестности.

– Токсикоз? Ты с утра ела?

– Я сегодня должна была на работу выйти. А теперь в моей жизни снова коктейль из событий.

– Какая работа? Тебе о ребенке думать надо.Ты на учете где стоишь? Я тебе поесть сделаю.

Светлана Леонидовна открывает холодильник, он небольшой и точно не новый.

– Тебе белка надо больше есть, от него и лучше токсикоз переносится и ребенку полезно. Так что с женской консультацией?

– Нигде еще не стою. Я в своей клинике анализы сдала, а потом вся вот эта круговерть.

– Конечно, когда тебе собой заниматься, когда у тебя уже новый ухажер, когда еще с моим сыном не развелась, - в голосе как будто соли насыпали.

– Теперь и вы думаете, что это ребенок Олега?

Жду, что она сейчас или влепит мне пощечину, или мораль читать начнет.

– Нет, я так не думаю. Я уже поняла, что Артур настолько не в ту сторону свернул, что его трудно исправить. Он мой сын, но и тебе я вреда не хочу. Ребенок в такой обстановке не вырастит хорошим человеком. Это я уже на Артуре поняла. Можешь на меня рассчитывать.

Накладывает в пиалу творог со сметаной. Два яйца на сковородку. Смотрю на нее с опаской, не понимаю, могу ли ей доверять. Мне казалось, что поначалу свекровь была не очень рада нашему союзу, потом вроде смирилась. А тут ситуация еще интереснее получается.

– А ты Артура после драки видела?
– отрывает взгляд от сковородки.

– Да не было никакой драки. Они потолкались и все.

Свекровь достает телефон, открывает фотографии и подходит ко мне. На снимке лицо Артура в крови, глаз заплыл, голова перевязана.

– Это неправда. Олег из ресторана ушел со мной.

– Я знаю... Я знаю больше, чем ты думаешь.

– А Олег?

– Забудь об этом человеке. Считай, что для тебя он умер...

Глава 33. Рискую мордой

– Медичке не хами, она у нас баба с претензией на гениальность. Рентген нашла, сейчас все перепишет. Глянем, что по побоям, и если что у нас тут есть пара своих людей, аккуратно “разрисуют”. Недельку синий походишь, а потом все заживет, как на собаке, - низкорослик суеттится передо мной.

Заходим к медичке. Тучная тетка, думаю, ей хорошо за пятьдесят. Комнатуха маленькая, вонючая, несет сырыми потными носками. На подоконнике полная пепельница.

– Ну...
– тетка многозначительно на меня посмотрела.
– От армии будем отмазывать?

Дура делает вид, как будто не знает, что мне от нее нужно.

– Мне одного не очень хорошего человека посадить надо. Как можно на больший срок.

– Ну нос нарисуем для снимков. Руку забинтую, а вот глаз или каждый день подрисовывать надо, или у нас есть прекрасные “художники”. Сделают быстро, так что не сотрешь, - что-то перекатывает во рту.
– Шрамы украшают мужчин, у тебя вот рожа нормальная, сразу видно, не из этих.

– Миронова, ты свои размышления потом расскажешь, - низкорослик вмешивается в разговор.
– Нам надо, чтобы наверняка. И он, и второй не самые простые люди. А то завтра, где поймают, камеру в морду, как потом оправдываться будем?

Потом поворачивается ко мне, окидывает взглядом с головы до ног.

– А, может, мы и правда тебя аккуратно приложим. Ну вдруг что, сразу паленку почувствуют. И папенька ваш не очень рад-то будет.

– И стоило тогда сюда тащиться? Что в вашем отделе не нашлось того, кто мне по морде заедет?

– Кроме Мироновой, - низкорослик кивает на толстуху, - справку нам никто не даст, поэтому мы и здесь. А отмудохать я тебя и сам могу, не сомневайся.

Отличная пара - мент и медичка, оба, как будто на сливочном масле выращены. Оба одинаково отвратительные.

– Ладно, если для дела надо, то пойдемте, только побыстрее. Я тут и так драгоценное время теряю.

Низкорослик громко шмыгает носом, хочет сплюнуть, но останавливается.

Кивает мне головой, что я расцениваю, как “пойдем”.

Идем по коридору, здесь на редкость немноголюдно. Мент по очереди заглядывает в кабинеты, как будто кого-то ищет.

Заходит в кабинет, на нем нет таблички. Жду в коридоре. Хочется помочиться где-нибудь в углу, чтобы потом воняло у них всю жизнь.

– О, парни! Дело есть!Нужно парня аккуратно отметелить, чтобы было не сильно больно, но красиво. Чем больше крови, тем лучше, - низкорослик скрывается за дверью, дает кому-то указание. Слышу только ржач каких-то тварей.

– Мы обычно наоборот - чтобы очень больно, а следов не оставалось. Так не пойдет?

Снова ржут. Если бы мне не нужно было наказать и Линку, и Демьянова, я бы сейчас тут все по кирпичам разобрал. Надавал этим кабанам по жирным противным рожам.

Выходят два парня, мне ровесники. На мордах столько наглости и спеси.

Тишину коридора разрывает музыка на моем телефоне. Папаша очнулся.

– Ну, с тебя уже побои сняли?

– Нет, жду, когда мне их до конца нарисуют.

– Твою мать, деньги этому уроду за что плачу? Смотри, Демьянов уже в ментовке, и нужно сделать так, чтобы эта молодая зеленая гнида в ней сгнила.