Измена. Я тебя прощаю
Шрифт:
— Не помню я ничего. Клянусь тебе — не помню. Пьяный был. Проснулся — она рядом.
Лала вообще девочка странная. Совсем на Динару не похожа. Ходила непонятно в чём по дому, вела себя непонятно как. Иногда даже при старшей сестре. Могла завалиться рядом со мной на диван, типа фильм посмотреть. Вопросы всякие откровенные задавала, которые молодые девицы, задавать не должны. В таких условиях даже импотент бы не выдержал.
— Слушай, — разливаю очередную порцию, — я вообще старался с ней поменьше наедине оставаться. Мы тогда засиделись в клубе с мужиками. Дины дома не было. Вернулся поздно, пьяный в дрова… Не помню, как
Как вспомню, так опять псих берёт.
С бодуна проснулся, чувствую дыхание чьё-то рядом, и запах в ноздри бьёт незнакомый…
Подумал, что с перепоя, с нюхом у меня что-то приключилось или может Динара, поменяла что-нибудь — удивился. Она никогда не пользовалась ничем ароматным, особенно на ночь. Я её об этом просил. Она сама по себе очень вкусная девочка, без всяких приправ. Иногда я, как маньяк, мыться после концертов ей не давал. Она смеялась надо мной, стеснялась, но я хотел аромат её тела услышать, вобрать его в себя, попробовать на вкус…
Провожу рукой, хочу поближе её к себе притянуть и подскакиваю … Чёрт!
Я — голый, Лала на мне…
— Не полный отморозок, не полный, — глумится друг. — Ты же говорил, что она девственницей была. — поднимается и убирает за собой использованные тарелки в посудомоечную машинку, — зря ты отказался. Очень вкусно.
— Это не я говорил, это она…. — не реагирую на его выпады.
— А ты …это…, - Валера делает удивлённое лицо и разводит руки, — ты же вроде у нас не первый день замужем — ржёт говнюк.
Замахиваюсь на него бутылкой… — выводит меня сегодня.
Собака подскакивает и начинает недовольно рычать.
Ух ты блин, заступница униженных и оскорблённых…
— Олли, — говорю строгим голосом, — я хозяин — не забывай. Ставлю бутылку на стол и наклоняюсь к ней. Чешу её за ушами. Люблю этого собакена, и Динара её любит.
Успокаивается. Ложится, укладывая свою морду на лапы, продолжая внимательно за нами наблюдать своими грустными глазами. Всё понимает. Хорошо, что говорить не умеет. Ухмыляюсь про себя.
Разливаю очередную порцию, пока Валера рассказывает Олли про её жениха.
Не берёт меня коньяк сегодня совсем…
Надо было водку пить.
— Всё было, — возвращаюсь к его вопросу, когда он садится на свой стул, — но не помню как. Я даже матрас менял. Подозрительно, конечно. Там как будто кабана завалили, но … — тру переносицу, противно всё это вспоминать, — я ей операцию предлагал, если уж ей так дорога её невинность. Непонятно кому она нужна сейчас, но может ей так спокойнее. Она поплакала обиженно, отказалась, но зато съехала.
— К врачу сходить не предлагал? Провериться… — серьёзен, как на работе. Надо же. Обычно придурок, придурком. Любит под дурака закосить.
— Предлагал.
— А она что?
— Отказалась и поторопилась съехать…, - Всё-таки берёт — уже по барабану всё.
— Капец, ты влип. И с Зоей этой, надо было давно завязывать. Хотя сейчас она тебе помогла даже в какой-то степени. Она, думаю, не догадывается об этом, но
если бы не она, и её угрозы, мы бы скорее всего и не дёрнулись так быстро. Дождались бы, когда объекты останавливать начали. Она, кстати, откуда всё знает?— Не верю, что она на меня что-то накопала такое, чтобы у меня серьёзные проблемы были. Она же тупая, как валенок. Её вообще жизнь к другому готовила. — провожу языком за щекой.
Валера ржёт:
— Хорошо подготовила её…жизнь. — глаза пьяные загораются.
— Хорошо, — подтверждаю, — всё умеет. Зря ты от неё отказался. — предлагал ведь ему несколько раз её на себя оттянуть, но он ни в какую — принципы у него видишь ли. — Ей тупо деньги нужны. Мужа богатого цепануть у неё никак не получается, она денег решила срубить. Только аппетиты у неё драконовские, от скромности она не умрёт точно. — зверею опять, когда вспоминаю.
— Да проблема не в ней вообще. По крайней мере, что касается бизнеса. Под тебя сам Макаров из «Орнамента», давно копает, как оказалось. И, похоже, планы у него серьёзные. Ты ему нигде дорогу не переходил?
Начинаю ковыряться в своих пьяных мозгах, стараясь что-нибудь вспомнить, но там ничего — пусто. Не помню, чтобы мы пересекались в последнее время.
— Не помню такого. Ну не будет же он из-за неё договорённости нарушать? Это глупо. Мы не мешаем друг другу, — трезвею даже, — они ещё с отцом договаривались, когда рынок делили. Никто никогда ни к кому не лез, палки в колёса не вставлял. — ты же знаешь об этом.
— А сейчас по ходу нарушают…
— Уверен?
— Уверен. Сам же сказал, что Зоя сама не накопала бы ничего серьёзного. А у тебя всё серьёзно. Откуда она знает — загадка. Может он чего лишнего сболтнул, при встрече — ржёт, — если она всё умеет, то мог и забыться ведь и забыть даже…, как некоторые.
— Это ты о чём вообще сейчас? Язву желудка не боишься заработать?
— Это я о том, что в жизни всякое случается, — берёт бутылку и сам разливает. — Давай до завтра доживём. Мне девчонки знакомые из департамента должны доки передать. И надо ехать к отцу твоему. Без него, боюсь, сложно будет.
— Чёрт… Не хотел я без Дины к ним ехать. Знаешь же, как они к ней относятся.
— Она на гастролях, какие проблемы? Что она раньше на гастроли не уезжала? Тебе по любому надо свою задницу сейчас вытаскивать, с Динарой или без. У тебя могут со дня на день стройки приостановить, из-за ошибок в проекте, неожиданно обнаруженных перед сдачей объектов. Проверки эти инициировал Макаров. Где-то ты ему дорогу перешёл. Так что придётся прогнуться и поехать к отцу.
— Нихрена себе, — я присвистнул, — точно Макаров?
— Точно… — поднимает бокал. — Давай по последней и на боковую. Завтра уже не до девочек будет, — ржёт. — Зоя откуда про Лалу знает, ты мне так и не ответил?
***
— Они практически одновременно пришли ко мне на работу отношения выяснять…Одна — шептала и плакала, вторая — ухмылялась, грозила и требовала, размахивая какими-то бумагами.
Смотрю на удивлённого Валеру и взрываюсь:
— Кто посадил ко мне в предбанник эту клушу? Откуда она вообще взялась? Я уже несколько раз просил её убрать. Она пока глазками похлопает, губками пошлёпает, пока выползет из-за стола на своих километровых каблуках, там кто угодно прорваться может. Где мой секретарь вообще, куда делась?