Измена. Жизнь вдребезги

Общение с Вадимом забирает у меня все силы. Слабость и головная боль резко усиливаются. Ребра внезапно становятся очень чувствительными. Очень неприятно. Не выдерживаю и прикрываю глаза.

– Вадим, извини, - с трудом выдавливаю из себя, потому что меня опять начинает подташнивать.

– Юль, я пойду. Отдыхай, - прощается со мной Вадим и перед уходом из палаты еще недолго о чем-то тихо переговаривается с Лерой.

А я отпускаю все мысли, отключаюсь и засыпаю. Спустя какое-то время меня будит Лера - осмотр врача, уколы, капельница, обед, дрема. Передвигаюсь очень осторожно и с Лериной подстраховкой только до туалета (какое счастье, что он находится в палате!) и обратно.

– Лера, спасибо тебе! Не представляю, что бы я в таком состоянии без тебя делала!
– искренне благодарю ее за помощь и участие.

– Юль, о чем ты говоришь! Все нормально, - ободряюще улыбается мне.

– Лер, ты уже столько времени здесь со мной. Меня совесть мучает. Может быть, ты домой поедешь? Отдохнешь!
– я вынужденно нахожусь в больнице, но Леру-то ничего здесь не держит. А ведь даже самая-самая палата-люкс не сравнится с обычными домашними условиями.

– Юль, не выдумывай! Мне и здесь хорошо! Палата повышенной комфортности, суперудобная кровать с ортопедическим матрацем, вкусная еда, ты рядом. Папу я предупредила… Или я тебе уже надоела? Ты избавиться от меня хочешь?

– Что ты, Лера, нет, конечно! Я очень рада, что ты со мной!
– а еще я очень рада, что она ничего не говорит мне о Кирилле и никак не комментирует нашу последнюю встречу. Вижу, что Лера часто серфит в интернете и периодически переписывается в телефоне, но я не задаю ей вопросов. Уважаю ее право на частную жизнь и помню, что мне нужно убить надежду…

Через два дня пребывания в больнице меня наконец-то выписывают, выдав с собой несколько листов назначений и рекомендаций. Лера в сопровождении охраны отвозит меня домой и уезжает к себе. Договариваемся, что ко мне несколько раз в день будет заходить Вера Александровна, которая уже вернулась из санатория. И в моем полном распоряжении находится круглосуточная охрана в машине во дворе.

Работать мне еще запрещено, и я неукоснительно выполняю это требование врача. Но не зря говорят, что дома и стены помогают. А еще мне помогают ежедневные разговоры с бабушкой, ее уже перевели в обычную палату. И чувствую я себя гораздо лучше. И с нетерпением жду новостей по нашему делу от Вадима. Он каждый день звонит и интересуется моим самочувствием, но пока не приезжает, ссылаясь на занятость.

Зато ко мне приходит следователь, с которым мы долго и обстоятельно беседуем. Он задает много вопросов об отношениях с Ладой Андреевной, причинах моего отъезда в санаторий и событиях, предшествующих ДТП. Из его реплик я делаю вывод, что ведутся активные поиски и опросы свидетелей происшествия. Однако есть определенные сложности с идентификацией толкнувшей меня женщины, одетой в бесформенную одежду и бейсболку с длинным козырьком и использовавшей парик и большие солнцезащитные очки. Но следователь успокаивает меня, что в его практике это не самый сложный случай, и виновный обязательно понесет наказание.

Пятьдесят восьмая глава

… И виновный обязательно понесет наказание.

И с одним из них случится это очень быстро. Буквально на следующий день.

Утром, когда я после легкого завтрака наслаждаюсь любимым зеленым чаем с жасмином, мой телефон радостно подает сигнал о пополнении банковской карты. Поступление неожиданно большой суммы меня очень удивляет. А еще сильнее меня удивляет имя отправителя - Владислав Андреевич И., мой несостоявшийся работодатель из компании, занимающейся поставками импортных стройматериалов для ремонта. Что же такое случилось? Небеса разверзлись? Мир сошел с ума? Но додумать свои мысли на эту тему я не успеваю, потому что звонит телефон.

– Доброе утро! Юлия Эдуардовна?
– интересуется незнакомый приятный женский голос.

– Здравствуйте! Слушаю Вас, - отвечаю очень настороженно, мало ли кто это.

– Юлия Эдуардовна, я звоню по поручению Владислава Андреевича. Вы у нас не были оформлены официально, но за короткий срок выполнили большой объем важной работы. Владислав Андреевич дал указание заплатить Вам за фактически отработанное время и компенсировать моральный ущерб за задержку и то недоразумение...
– да, нежданно-негаданно называется. Ничего не предвещало, и вдруг… - Деньги мы уже перечислили на Вашу карту.

– Владислав Андреевич очень щедр. У меня нет слов… - даже не знаю, как можно прокомментировать случившееся.
– Не ожидала от него…

– Юлия Эдуардовна, если бы вы нас сразу предупредили, что Ваши интересы представляет Владимир Кириллович… Такая ситуация изначально бы не возникла, - вовремя закрываю рот, чтобы не задать вопрос своей собеседнице, о ком идет речь. Ведь если это мой представитель, я априори должна его знать.
– Мы надеемся, что теперь все разногласия урегулированы, и у Вас нет никаких претензий к Владиславу Андреевичу. Подтвердите это, пожалуйста, Владимиру Кирилловичу.

– Хорошо, - дело остается за малым, выяснить, кто такой этот Владимир Кириллович.
– Спасибо Вам. Всего доброго!

Почему-то мне кажется, что пролить свет на эту историю может Вадим. И после завершения разговора со своей собеседницей я сразу набираю его номер.

– Вадим, привет! Мне нужна твоя помощь, - как у нас с ним уже сложилось в телефонном общении, сразу перехожу к делу.
– Мне перечислил деньги за работу Владислав Андреевич. Этого, якобы, добился мой представитель Владимир Кириллович. Кто это такой? Ты его знаешь?

– Знаю, - Вадим хмыкает и продолжает веселым голосом.
– Это отец Кирилла Владимировича. Знаешь такого?

Я на минуту зависаю. Кстати, имею на это полное право, у меня сотрясение головного мозга.

– Позднякова?
– после паузы все же уточняю у него.

– Ага, Позднякова, - соглашается со мной.
– Я же тебе сказал в больнице, что Кирилл подключил тяжелую артиллерию. То есть Владимира Кирилловича. Он сначала сам начал разбираться с твоим несостоявшимся начальником, но срочная командировка в Томск и твое ДТП спутали нам все планы… Вот Кирилл и попросил отца нам помочь…

Вадим так спокойно об этом говорит. А я вспоминаю наш разговор с Кириллом про сложные взаимоотношения с его отцом, как четырнадцатилетним подростком он вычеркнул его из жизни и не общался с ним больше двенадцати лет. И ведь Кирилл был категорически против их совместной работы. Почему же он передумал?

– И вы теперь работаете вместе с Владимиром Кирилловичем?

– Мы с ним или он с нами… Юль, у него опыта, связей и возможностей пока еще больше, чем у нас, - честно признается Вадим.
– Мы с ним по твоему делу так продвинулись… Там, где мы бы неделями ждали результатов, он все решил за несколько дней.

– Понятно... Но все равно удивительно, что Кирилл это сделал. Обратился к отцу за помощью, - сама не понимаю, как озвучиваю свои мысли вслух.

– Юль, вообще-то речь в тот момент шла о твоей жизни… А его не было в городе. Поэтому Кирилл еще и не то бы сделал… - не уверена, что Вадим прав. Будем считать, что это его личное мнение.

И если Кирилл Владимирович так волнуется о моей жизни, почему он ни разу не позвонил мне за эти четыре с половиной дня, прошедшие после нашей последней встречи?