Измена. Жизнь вдребезги

Но у меня теперь появились вопросы, которые я очень хочу задать Леше.

Шестьдесят вторая глава

Но у меня теперь появились вопросы, которые я очень хочу задать Леше.

“Мы вроде бы нашли, куда Алексей вложил деньги за проданный земельный участок... Почти уверены, что он воспользовался генеральной доверенностью и оформил все на тебя…” - сказал мне в больнице Вадим. Но тогда он еще никак не мог подтвердить свои слова и просил подождать несколько дней. Время прошло, а он до сих пор молчит.

А сегодня Лада Андреевна сообщила о подслушанном разговоре Леши и Евгения Владимировича: “... он сказал, что никакого развода… что нищим станет…”

Нужно срочно узнать у Вадима, что ему сейчас уже точно известно. И обсудить с ним и Кириллом наши дальнейшие действия. Да, теперь и с Владимиром Кирилловичем тоже. Кстати, нужно будет его поблагодарить за то, что Владислав Андреевич заплатил мне за выполненную работу.

Встречаюсь взглядом с Кириллом, и хочется к нему прижаться, почувствовать его тепло. И вновь напитаться его запахом, который так успокаивает меня. Кирилл словно читает мои мысли, улыбается и подходит очень близко ко мне.

– Юль, ты молодец! Я горжусь тобой! Ты сильная и смелая девочка!
– и тихо интересуется, говоря мне почти в ухо.
– Ты как себя чувствуешь после общения с Ладой Андреевной?

– Нормально. Честно, нормально, - так же тихо отвечаю ему.
– И знаешь, Кирилл, мне ее даже жалко стало. Представляешь?!! Что с ней теперь будет?

– Юля, думаю, она отделается легким испугом. Травмы у тебя не тяжелые, поэтому и наказание для нее будет не очень строгим. Ее адвокат собирается настаивать на проведении судебной экспертизы, но это бесполезно. Лада Андреевна однозначно будет признана вменяемой. Она эмоциональная, несдержанная, в состоянии стресса, но вменяемая…

– Кирилл, а Леша знает, что она сделала? В чем ее обвиняют?

– Юль, я не в курсе. Мы с Вадимом ни с ним, ни с Евгением Владимировичем не общались после заседания суда. Если только Максим Николаевич его поставил в известность… А тебе это зачем? Ты почему спрашиваешь?
– если бы я была романтичной особой, то сказала бы, что в голосе Кирилла сейчас отчетливо прозвучали ревнивые нотки. Но, я не она, поэтому ничего об этом говорить не буду.

– Если в нем хоть что-то осталось от того Леши, которого я знала… Думаю, в свете последних событий имеет смысл нам всем вместе встретиться и поговорить… Не верю, что Леша хочет моей крови, - озвучиваю свои последние мысли. И тут же начинаю сомневаться в правильности сделанного предложения. Да и насчет крови не погорячилась ли я? Вопросительно смотрю на Кирилла.

– Не уверен, что сейчас эта встреча имеет смысл… Алексей с адвокатом были настроены на очень серьезную борьбу… Вспомни, одно только их желание признать тебя недееспособной, - понимаю, что Кирилл против. Ну, нет так нет. Я настаивать не буду.

Владимир Кириллович заканчивает разговор со следователем и подходит к нам.

– Здесь на сегодня все. Что дальше, молодежь? Какие планы?

– Я хочу узнать у Вадима, удалось ли выяснить что-то конкретное о том, куда Леша вложил деньги? Почему он боится “остаться нищим”?
– отец и сын переглядываются. А я обращаю внимание на то, как они похожи друг на друга. Жесты, мимика, что-то неуловимое, но позволяющее сделать вывод о том, что передо мной стоят близкие родственники.

– Тогда едем к нам в бюро, - решает за нас троих Кирилл.
– Там все и обсудим.

Прощаемся с Максимом Николаевичем и дружно выходим из кабинета. Я иду рядом с Кириллом, а Владимир Кириллович следует за нами.

Улица нас встречает ярким солнцем, жаром от раскаленного воздуха и плавящимся асфальтом. После прохладного кабинета следователя кажется, что мы попадаем в преисподнюю. Кирилл проходит вперед, чтобы успеть переговорить с Сергеем. А мы с его отцом медленно шагаем к черному Гелендвагену.

– Владимир Кириллович, спасибо Вам! Мне сегодня Владислав Андреевич перечислил деньги, - решаюсь я наконец-то поблагодарить его.
– Для меня это так неожиданно было, и сумма большая… Спасибо!.. И меня настоятельно просили Вам сказать, что у меня больше нет никаких претензий ни к этой компании, ни к этому человеку.

– Вот и замечательно, Юлия Эдуардовна! Я очень рад, что смог помочь такой чудесной девушке!
– доброжелательно улыбается мужчина.
– Я Вам тоже очень благодарен, что сейчас работаю по Вашему делу вместе с сыном…

– Владимир Кириллович, мне будет приятно, если Вы будете обращаться ко мне по имени и на ты! Пожалуйста!
– искренне прошу его.

– Ну, если приятно, то согласен, Юленька! Прости уж тогда старику такую фамильярность, - смеется мужчина, не слушая моих возмущенных возражений по поводу “старика”. А потом серьезно продолжает.
– Ты сегодня все правильно сделала! Умница!

Шестьдесят третья глава

– Ты сегодня все правильно сделала! Умница!

Конечно, мне приятно услышать от высококлассного адвоката такую оценку моих сегодняшних действий. И вот какая странность. Человек, с которым я сейчас общаюсь, совершенно не похож на образ, сложившийся в моем представлении из рассказов Кирилла.

Расходимся по машинам. Мы едем вдвоем с Кириллом. Вижу, что он сильно напряжен, хотя и пытается внешне сохранять спокойствие. Но его движения становятся более резкими, чем обычно, лицо каменеет, лоб прорезает поперечная морщина. Как только мы с ним сели в Гелендваген, он старательно отводит от меня взгляд.

– Кирилл, что-то случилось?
– и это не вежливость с моей стороны, а искренний интерес и желание подбодрить его и помочь ему, если это в моих силах.

– Юля, я тебе сейчас задам очень серьезные вопросы. Подумай, пожалуйста, прежде, чем ответить… Юля, ты уверена, что хочешь развестись с Алексеем? Что больше не любишь его? Не хочешь быть с ним вместе?
– сказать, что я оторопела от услышанного, это ничего не сказать. Неожиданно. И непонятно, почему такие мысли возникли у Кирилла.

– Кирилл, а с чего вдруг ты об этом спрашиваешь? Что могло измениться? Я не понимаю… - он бросает на меня хмурый взгляд и вновь сосредоточенно смотрит на дорогу. Какое-то время молчим. От Кирилла волнами исходит скрытая агрессия, и постепенно она заполняет пространство между нами.

– Юля, просто ответь мне правду, пожалуйста, - просит Кирилл и еще крепче сжимает руль.

– Хорошо, я отвечу. А ты мне потом объяснишь, откуда у тебя такие мысли… - может быть, нам действительно лучше сейчас это обсудить, чтобы в дальнейшем избежать недоразумений.
– Нет, Кирилл, я не передумала разводиться с Лешей. Я не хочу и не буду сохранять наш брак. Я считаю, что после его отношений с Ладой Андреевной нам уже нечего сохранять. И нет, я его больше не люблю. И да, я его любила и замуж выходила по любви. Мое чувство не исчезло в один момент после его измены, но Леша очень старательно и прицельно его уничтожал. И в конце концов у него все получилось… Так, почему такие вопросы, Кирилл? Я дала какой-то повод думать, что может быть иначе?..