Измена.ru

— У тебя температура? Мы на презентации. Что такого в том, что я подарил Ильяне букет?

— Ничего. Пошел на хрен.

— Ты че так разговариваешь?

— Хочешь с ней трахаться? — взбешенно спрашиваю, отталкивая его от себя.

Он высокий и крупный, как стена. Ни с места не сдвигается. Но… я злая, как черт. Хочется расцарапать ему лицо впервые в жизни. А вот удобной больше быть нет желания.

— Хочешь ее?

— Дурочка, — усмехается Рома, сдавливая пальцами обнаженную кожу в вырезах на талии. — С тобой только хочу.

Рывком оторвав от пола, он сажает меня на косметический столик с зеркалом во всю стену. С него падает и катится по полу какая-то баночка, но это лишь подстегивает мою злость. Обида и ярость порождают агрессию внутри меня. Не помню себя такой.

— Убери руки! — шиплю змеей, продолжая беспорядочно бить его по груди.

— Больная! — скалясь, усмехается, а глаза чернотой заполняются.

Он грубо задирает подол и, подцепив пальцем полоску полупрозрачного белья, оттягивает ее так, что ткань врезается в плоть и выбивает из моего горла протяжный хриплый стон. Загребая мои волосы в кулак, Березовский ловит его своим ртом.

Сумасшествие.

Действительность вокруг нас искажается. Молекулы воздуха сходят с ума, сталкиваясь друг с другом и сея повсюду хаос. Нас закручивает магнитное поле.

— На тебя только стоит. Всегда так будет! — цедит, расстегивая ширинку и врезаясь в меня одним толчком.

Глава 16. Наташа

Удерживая мой затылок, Рома двигается в бешеном темпе. Столик подо мной ходит ходуном и опасно поскрипывает. С него то и дело что-то валится - остатки моего разума в ужасе.

Сама же я, держась за горящий взгляд мужа, балансирую на краю пропасти. Замешанное на ревности желание и злорадный азарт пенят кровь и притупляют страхи.

Цепляюсь за воротник рубахи и, подтянув его к себе, прихватываю зубами губы.

– Сучка!..
– выругивается тихо.

Впивается пальцами в мои бедра и насаживает на себя, раскачивая стол еще сильнее.

– Рома... Ро-о-ом...

– В глаза смотри!.. Твой я весь... поняла?..

– Да!

Рванув подол платья еще выше, максимально раздвигает мои бедра и выпускает слюну, которая капает ровно на мой клитор. Выгнувшись в дугу и в последний момент схватившись за его руки, я кончаю с гортанным стоном. Березовский догоняет уже на втором толчке. Изливается в меня и, опираясь рукой в зеркало за моей спиной, прижимается губами к коже за ухом.

Я начинаю приходить в себя. Рецепторы, которые до этого были настроены только на моего мужа и то, чем мы занимались, принимают сигналы от внешних раздражителей.

Слепящий свет многочисленных лампочек, запах пудры и духов, доносящиеся из-за двери однообразные музыкальные биты.

Боже мой!.. Что мы творим?! Мы сумасшедшие!

– Рома! Вот черт!.. Ром, сюда могут войти!..

– Похер.
– выходит из меня и распрямляется во весь своей немалый рост.
– Дурь из головы выбросила?..

Я отвожу взгляд и, держась за протянутую руку, осторожно слезаю со столика. Внизу живота тянет, между ног очень мокро.

– Салфетки нужны...
– бормочу, отыскивая глазами свою сумочку.

Она находится на полу под нашими ногами. Вынимаю из нее упаковку влажных салфеток и протягиваю две мужу.

– Наташ... нормально все?

– Да.

– Поговорим дома?..

– Ага.

Торопливо вытираюсь, поправляю на себе белье и опускаю подол ровно в тот момент, когда бесшумно открывается дверь. Рома резко отворачивается, а я застываю в нелепой позе.

На пороге стоит Ильяна. Замерев, как и я, быстро оценивает обстановку.

– Стучаться не учили?
– бросает через плечо Березовский.

– Это моя гримерка, - отвечает, прохладно улыбаясь, - я должна стучаться в свою гримерку?

Наши взгляды схлестываются. К испытываемому мной жгучему стыду вдруг добавляется не меньшее по своей силе женское злорадство. Певичка быстро считывает его и улыбается еще шире.

Смешно тебе? Сука рыжая.

– Да, Ром, Ильяна любезно предложила мне воспользоваться ею.
– выдаю на одном выдохе и обращаюсь к ней: - Спасибо огромное!.. Ты нас очень выручила.

Она молчит и смотрит на меня так, словно в первый раз видит. В глазах молнии сверкают, крылья носа раздуваются, а на виске пульсирует голубая венка. Не ожидала, да?..

– Идем?
– зовет Рома, убирая от лица челку.

– Подожди секунду, - изображаю смущение и быстро собираю с пола все, что свалилось со стола.

Березовский поднимает опрокинутый нами на бок высокий пуф и, взяв мою ладонь, тянет на выход.

– Неловко вышло, извини.
– говорит Ильяне без тени сожаления в голосе.

– Да без проблем, - отзывается она, - спасибо за цветы, Ром. Они прекрасны.

Брошенная в спину ядовитая шпилька почти не задевает меня. Не сегодня.

Однако Рома, заметно напрягшись, на мгновение стискивает мое запястье и отпускает руку, едва мы выходим в зал.

– Домой сейчас поедем.
– роняет негромко, прежде, чем направиться к беседующему с двумя представительными мужчинами Арчи.

Не выпуская его из вида, я медленно бреду сквозь толпу и не могу отделаться от ощущения, что всякий, кто на меня посмотрит сейчас, сразу догадается, чем я занималась всего пар минут назад.

Я все еще на адреналине. Тело звенит, и нервы натянуты как струны, а разум в культурном шоке. Никогда раньше у нас с Ромой не было ничего подобного.

Остановившись у стола с закусками и напитками, я кладу в рот стянутый с канапе кусочек миндаля и в ожидании, когда Рома попрощается с кем нужно, пускаю взгляд прогуляться по залу.

Любая из девчонок, с которыми я жила в детском доме, упала бы в обморок, узнай, скольких звезд я уже видела вживую. Отыскиваю глазами известную певицу, оскандалившуюся не так давно тем, что вышла на сцену в нетрезвом виде. Стоя в компании неизвестных мне людей, пьет шампанское и громко смеется с набитым ртом.

Это нормально, что я не чувствую по отношению к ним никакого трепета и благоговения? Что я не испытываю дикого восторга, находясь здесь и мечтаю поскорее поехать домой?..

– Вот ты где!
– раздается за спиной возмущенный голос Насти.
– Ты где была? Я тебя искала!..

– Я с Ромой была, а что?..
– отвечаю с вызовом, внезапно догадавшись, зачем она увела меня из зала.
– Ты специально меня в туалет позвала?

– Я?..
– хмурится, метнувшись взглядом в сторону.
– Зачем?