Измена
Шрифт:
Присев рядом со своей красивой девочкой и держа в одной руке малыша, а другой взяв жену за нежную ручку, я продолжил воспроизводить свою заученную наизусть пламенную речь, которая так и рвалась наружу от пережитого восторга. Я теперь папа!
— Джози, я люблю тебя, как океан любит солнечный восход, как звезды одинокую луну, как пламя мотыльки… Помнишь, в тот безумный день нашего знакомства я лишь благодаря тебе попробовал и познал истинный вкус счастья. Ты и Джеймс — моя палитра безграничных эмоций, с которыми я иногда не знаю, что делать. Я лишь благодаря вам живу, дышу и существую. Я люблю вас. Я люблю вас настолько сильно, что даже не могу передать этого
Все чувства разом будто перемешались, превратившись в один комок, сгусток чего-то вязкого и неприятного внутри, который застрял в распоротой без анестезии груди…
Ступаю по лестнице… ступенька… еще одна. Меня словно накрывает предобморочное состояние вперемешку с чересчур тяжелой головой. В груди давит, сердце, не переставая, колотится. Слишком сильно тело пошатывает при ходьбе. Держусь из последних сил за перила, не в силах мыслить здраво, трезво, спокойно. Зажмуриваю сильнее глаза, но в голове все до сих пор как в тумане, словно в вакууме. Абсолютная потеря концентрации внимания даже сквозь очки. Еще ступенька… в голове проносится сотня мыслей, бесконечный поток, кажется, что сейчас голова разорвется, лопнет…
Доковыляв до двери, приходится опереться голой об нее, ибо перед помутившимся взором все поплыло, вся комната стала расплывчатой. Ухватился мертвой хваткой за дверную ручку, как за спасательный круг, не в силах пошевелиться. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Слышу какой-то шорох и ее шаги, что заставляют мое сердце колотиться все сильнее и чаще, а тело ломать до хруста конечностей. Господи! Я сейчас просто умру от того, что ощущаю ее присутствие подле себя. Ее. Моей Джози…
Дыхание перехватывает, и я начинаю ловить ртом воздух, чтобы и вовсе не задохнуться. Как мне дальше жить без этого человека? Как теперь жить с её предательством, когда часть меня, моей души и сердца просто безжалостно разорвана… За что?
Я не могу даже повернуться. Что-то внутри опустело. Отмерло. Высохло. Кровь отхлынула от тела, призывая его чахнуть. Как мне заполнить пустоту, что поглощает в свой мрак бесповоротно?
Чувствую внутреннюю борьбу внутри себя, но все же решаюсь обернуться. Оказывается, что и это сделать безумно трудно, ибо тело совершенно ватное. Состояние напоминает сильное алкогольное опьянение, поэтому, повернувшись, я опираюсь спиной о дверь, чтобы просто-напросто не рухнуть навзничь.
И вдруг я вижу позади нее… Хьюго. Своего студента. Я до сих пор не понимаю… Как так? Что? Как? Когда я упустил это? Каким образом выпустил из виду?
Я не понимаю… Что я сделал не так? Чего ей не хватало в жизни?
Его глаза, как никогда, надменны, но в них отлично считывается гнев, который я вижу впервые. Он ее любит? А она его? Сжимаю крепко кулаки, ощущая, что кожа в некоторых местах уже начала трескаться. Раны рваные, на костяшках кровоточат… И пусть. Мне сейчас хочется уничтожить их всех. И самому броситься в петлю. Сдерживаю себя из последних сил ради собственного ребенка. А где же он, кстати?
— Где Джеймс? — подаю голос, напоминающий прокуренный сиплый бас, прожигая глазами того, кто присвоил часть моей души. Ненавижу!
— Он у… — она замолкает, наверняка пытаясь взять себя в руки. — Эммы.
Что он там забыл? Хочется заорать на нее впервые в жизни, встряхнуть как следует, чтобы сама заговорила. Чтобы я не тратил время на вытягивание от нее признаний.
Делаю вид, что со мной все в порядке, стоя неподвижно, но внутри бушует настоящий шторм. Все стихии разом охватили внутренности, заставляя ненавидеть все,
что связано с этим домой и людьми, находящимися напротив. Хочется орать, кричать, выть на весь мир о своей боли, чтобы мне хоть чуть-чуть стало легче. Чтобы меня отпустило! Почему?.. Кто меня сейчас поймет?— Почему? — озвучиваю безжизненно то, что готов был прореветь прямо на ее глазах. Остановил только он. Ее любовник.
— У него… — снова молчит… Да сколько можно то? Ты издеваешься? Опускает голову и продолжает извергать из своего лживого рта то, что меня добивает окончательно, прерывая внутренний монолог. — Посттравматическое стрессовое расстройство. Он временно не разговаривает…
— Что? — ничего не понимаю, но ощущаю, что меня вновь ударили кувалдой по голове, только вместо боли чувствую невыносимую тоску, отчаяние, злость, непонимание… — Поче… почему? — ощущаю, что снова теряю почву под ногами, а еще стекающие слезы от предательства… Не разговаривает?!
— Он чуть не угодил под колеса автомобиля… — прикрывает лицо руками, содрогаясь в приступе истерики, а мне нестерпимо хочется сейчас проснуться и осознать, что все происходящее вокруг лишь жалкий и кошмарный сон. Что мне это просто снится.
Но… это не сон, Дэвид. И сейчас, стоя перед своей «верной» женой и этим конченым ублюдком, я постепенно начинаю осознавать весь развернувшийся драматизм жестокой реальности. А именно то, что я — идиот, кретин доверчивый…
— Джозефин! — что есть мочи произношу грозно вслух, вкладывая в ее полное имя всю ненависть, любовь, обиду, отчаяние. От того, что этот паренек жмется к ней даже сейчас, без каких-либо стеснений на моих глазах, мне хочется вырвать себе глаза и растоптать их ногами… — Я хочу знать, что здесь происходит… — чувство бессилия подталкивают на подобный вопрос. То ли об измене мне хочется знать правду, то ли о нашем сыне…
— Я опоздала на его игру, — покрывается краской, что заливает ее идеальное лицо, стыдливо оглядываясь по сторонам. — Наш сын расстроился и проиграл в матче. Когда я пришла, он бросился от меня подальше и… — И-и-и-и?
— Опоздала… — Интересно! — Причина?.. — слишком тихо спрашиваю, даже не слыша собственного надломленного голоса. Хотя, возможно, где-то в глубине души, я бы и сам смог ответить на этот вопрос, но мне нужен лишь честный ответ. Здесь и сейчас.
— Да. Я опоздала. Я была…
— Она была со мной! — от его слов сейчас хочется подойти и влепить жене смачную пощечину, а затем… приблизиться к этому сопляку и без разговоров проломить его головой каждую поверхность в этом доме. Уничтожить, разорвать…
— Дэвид, послушай… — делает шаг в мою сторону, но бесстрашный хахаль перехватывает Джозефин за талию, не позволяя сделать еще шаг навстречу ко мне, прижав крепко к своему телу. Автоматически выставляю вперед руку, чтобы даже не пыталась приблизиться ко мне. Не позволю…
Чувства мои, которые уже, казалось, канули в Лету, без преувеличения еще остались в обломках души, продолжая бороться между собой неистово. Я хочу… Ударить ее, послать куда подальше, схватиться за собственные волосы и выдрать их вместе с головой. Потерять память, да все что угодно, лишь бы не чувствовать ничего. Это просто невыносимо… Такого рода унижения я еще никогда не испытывал в своей жизни.
— Как долго это все продолжалось? — барабанные удары в висках вот-вот и накроют тело бессилием. Ожидание, кажется, еще хуже, чем погоня. Секунда, еще… Господи, не молчи ты, а! Как же хочется заорать… Внушить ей, какая она дура! Ну что же ты наделала? Ради чего? Разве все оно того стоило?