Измененный

— Сэм. Я знал, что он готовит побег. Я знал… про соломинки. — Папа помассировал переносицу. — Все эти годы я держал в лаборатории парней, и не было ни одного дня, когда бы я не представлял, что было бы, если бы я освободил их и позволил тебе уйти. Мне потребовалось много времени, чтобы принять то, что я делаю. Помогло то, что Сэм и остальные многого не помнили. И ты помогла. Ты отвлекала меня от многих вещей. Я поднимался наверх, и там меня ждала ты, заставляя на мгновение забыть о парнях в лаборатории. — Он опустился в кресло в противоположном углу комнаты и положил локти на подлокотники. — Я должен тебе. Мне бы очень хотелось, чтобы я мог хоть как-то загладить вину перед тобой.

— Мы должны вернуть их, — сказала я. — Сэма и Каса.

Папа покачал головой.

— Я не знаю, как сделать это, Анна. Извини. Подразделение будет пытаться снова стереть их воспоминания, и Сэм… — Он опять покачал головой.

— Что?

— Они уже довели его до предела. Его память была стерта больше, чем у других. Но проблески воспоминаний у него начались уже в лаборатории. Я не записывал это в файлы, потому что боялся того, что они сделают с ним, обнаружив это. Подозреваю, что без препаратов для подавления, он бы вспомнил гораздо больше…

Я похолодела.

Папа, должно быть, заметил выражение моего лица, потому что спросил:

— Он многое вспомнил?

— Что будет, если они снова попытаются стереть его воспоминания?

Отец так покачал головой, что мне стало ясно — он не знает ответа, но, каков бы он ни был, он будет плохим.

— Будет лучше, если мы не будем вмешиваться. Ты свободна. Ник свободен. Это большее, на что я мог когда-либо надеяться.

Я поднялась.

— Скажи мне, что с ним будет, папа. Ты должен сказать мне.

— Это только теория, — пробормотал он, положил соломинку обратно в рот, помолчал, затем продолжил: — Это может истощить его. Сделать его бесполезным. Неконтролируемым. Неуравновешенным. Я не знаю. Могут быть любые последствия.

Я втянула в себя воздух, пытаясь остановить набежавшие на глаза слезы.

— Я не могу просто бросить его.

— Мы ничего не можем сделать.

Я смотрела на ноутбук и файлы, стоящие на столе у окна. Сэм хотел, чтобы я взяла их, потому что знал, что они важны. Эти данные были единственным нашим преимуществом.

— Возможно, что-то и можем.

Ник проснулся со стоном где-то после двух часов ночи. Я смотрела телевизор и дремала последний час, просыпаясь каждые десять минут, чтобы убедиться, что он все еще дышит.

Он сел, стиснув от боли зубы.

— Сэм? — пробормотал он.

— Эй, — сказала я, подходя к нему. — Будь осторожней.

Он поймал меня взглядом в полумраке и напрягся.

— Анна.

— Да. Я здесь. А в тебя стреляли, так что тебе нужно лежать.

— Это, скорее всего, не в первые, — проворчал он.

— Хочешь воды?

— Хочу тайленол.

У нас он был. Я наполнила пластиковый стаканчик водой из крана и достала две таблетки из новой упаковки. Я протянула их Нику, наблюдая за ним в отблесках света от телевизора и ища любые признаки недомогания. Казалось, что он в порядке, хотя это не означало, что так и есть на самом деле.

Проглотлив тайленол и осушив до дна стакан воды, Ник осмотрел комнату.

— Где мы?

— В мотеле за пределами Траверс Сити.

— Кто там? — Он кивнул на соседнюю кровать, на которой спал папа. Когда я сказала ему, он понизил голос и прошипел: — Какого черта он делает здесь?

— Я позвонила ему. Ты потерял сознание, и я не знала, что делать. Ты не оставил мне других вариантов.

— Он теперь на нашей стороне?

Я пожала плечами.

— Если честно, точно не знаю. Но, думаю, да.

— Что он говорил про Сэма?

Я не знала, стоит ли рассказывать Нику о том, что сказал мой отец, о воспоминаниях, о последствиях еще одного стирания памяти. Я решила, что это только разозлит Ника.

— Ни слова. Мне кажется, папа думает, что Сэм исчез навсегда.

Ник склонил голову. По телевизору показывали рекламу.

— Мы не можем оставить его там.

— Я знаю.

— Он всегда прикрывал мне спину.

Сэм заботился обо всех нас, — подумала я.

Я знала, что бы он сказал по поводу того, что мы хотим его спасти: " Не надо. Уходите как можно дальше от Подразделения и Коннора. Если они придут за вами, используйте против них доказательства".

Но я не могла просто забыть о Сэме. Не могла позволить Коннору уничтожить Сэма еще одним стиранием памяти, чтобы использовать его для своей выгоды. В груди не переставая ныло, сердце словно разрывалось оттого, что я вдали от Сэма, хотя мы расстались с ним всего несколько часов назад. Мне хотелось бежать, бежать, бежать прямо сейчас. Я ни секунды не желала сидеть в номере отеля.

Будто почувствовав ход моих мыслей, Ник встретился со мной взглядом. Мерцание телевизора только усиливало блестящую синеву его глаз.

— Сэм сказал бы, что спасать его — глупая идея.

— А разве у нас есть другой выход? Папа… — Отец заерзал под одеялом при звуках своего имени, и я зашептала: — У меня есть план. Не знаю, сработает ли он, но, по крайней мере, это хоть что-то.

Ник встал и направился в ванную, его движения были медленны и неестественны.

— Каков бы ни был план, — сказал он, — я с тобой.

Глава 33

Самый близкий офис Подразделения находился в портовом городе Кэм-Мари, штате Мичиган. Там Райли и держал Сэма.

Холодный западный ветер растрепал мои волосы. Мы пересекали пешеходную дорожку, Ник шел угрюмый и мрачный. Его плечи были напряжены, руки спрятаны в карманах куртки. Этим утром за чашкой кофе и рогаликом, он сказал:

— Это безумие. Ты же это понимаешь?

И я ответила:

— Да. Новый вид сумасшествия. Но что мы теряем?

— Ну… — Он откусил свой рогалик с луком и чесноком. — Наши головы. Свободу. Или — дай придумаю что-нибудь более изощренное — наши пальцы…