Измени со мной

– Ждана, твою мать, – повышает голос. – Да, я изменял тебе. Да, я последняя скотина. Но ... К тебе приходил, с тобой живу в браке. Это что-то да значит, верно?

– Да спасибо тебе за такое предоставленное удовольствие, – кричу в ответ. – Спать со мной, а бегать к ней. Я прошу детей, а рожает она тебе. Я тебя ненавижу! Ты мне противен! Выметайся!

А дальше у меня все поплыло перед глазами. Я только и помню, как земля стала уходить из-под ног, и голос Антона где-то далеко.

Как потом я узнаю, мне вызывали скорую. Подскочила температура. Вот она – ответочка от организма на все произошедшее. Вкололи укол, это я уже помню. А потом Антон повез меня домой, к родителям, так как я очень настаивала.

И теперь, лежа в своей постели спустя почти двое адских суток, я наконец почувствовала себя живой. Температура отступила, и мой мозг стал ясно функционировать.

– Ждана, – в дверь постучали, и она приоткрылась. – Доброе утро, – мама улыбнулась и прошла в комнату. – Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, готова выйти сегодня на работу, – отвечаю и сажусь в постели.

– Работа твоя не убежит. До понедельника вполне можешь позволить себе отдохнуть.

– А я и не успела устать, мам.

– Антон сегодня заедет вечером. Хочет с тобой поговорить, – предупреждает. – И я прошу, выслушай его.

– Ты издеваешься?

– Нет, – пожимает плечами, – я серьезна как никогда.

– Он мне изменил, мам, у него ребенок на стороне.

– И что? Любит-то он тебя, – выдает умную мысль, от которой хочется лезть на стену.

– Я не хочу с тобой разговаривать об этом, – говорю устало и поднимаюсь с постели. – Это просто бесполезная трата времени.

Сегодня пятница, и я устала страдать. Хочу на работу. От общества мамы убегаю в ванную, где умываюсь и привожу себя в порядок. А затем возвращаюсь и начинаю собираться. Спасибо Антону, он озаботился и привез мой чемодан, который мама разобрала за эти полтора суток.

– Тебе не нужно идти на работу, Ждана. Тебе не нужно…

– Да откуда ты знаешь, что мне нужно? – резко оборачиваюсь и спрашиваю родительницу. – Вот откуда? Я себя чувствую прекрасно. Здесь, с тобой, я сойду с ума. Ты мне промываешь мозг, как правильно поступить, как лучше сделать. А я так не считаю, – и крутанувшись, продолжаю сборы.

– Ты просто еще не поправилась, – выдает ма. – Антон любит тебя.

– Да пусть подавится он такой своей любовью. Мне она не нужна, – расчесываю волосы и принимаюсь за поиски сумки.

– Его водитель пригнал твою машину, – мама ходит за мной по пятам.

– Какой заботливый, – усмехаюсь. – Только я на такси, – выхожу из комнаты и тороплюсь в прихожую.

– Ждана, я прошу тебя, поговори с ним.

– Нет, мам, по крайней мере, не сейчас, – обуваюсь, хватаю с вешалки куртку и тороплюсь покинуть дом.

А выйдя на улицу, вызываю машину. Сегодня пятница. Большую часть рабочей недели я пропустила, и это обидно. Потому что причиной этому был Антон.

Пока жду машину, звоню профессору и предупреждаю, что выйду на работу. Он искренне рад меня слышать, и я чуть успокаиваюсь.

Сажусь в такси и выдыхаю. Нет, определенно я не смогу жить с родителями. Нужно искать квартиру для съема. Желательно недалеко от работы.

Глава 9

Ждана

Прошу водителя остановить у кофейни, которая находится в пяти минутах ходьбы от института. Расплачиваюсь и выхожу из машины. В кафешке людно. Но моя очередь подходит быстро. Заказываю раф с шоколадным сиропом и круассан. Безумно хочется чего-то, что встряхнет меня. Поэтому утро началось не по плану. Без любимого зеленого чая. Выхожу на улицу, прохожу чуть вперед, минуя парковку для студентов.

– Доброе утро, Ждана…

Я оборачиваюсь на голос и вижу его. В кожаной куртке, под которой виднеется белая футболка, черные джинсы, кеды.

– …Игоревна, – на губах нахала появляется ухмылка. Эта его пауза между именем и отчеством каждый раз заставляет нервничать.

– Доброе, Ковалев, – отвечаю и отпиваю кофе.

О, божечки, хочется застонать в голос от того, как вкусно.

– Я чувствую, как вы себя сдерживаете, – снова этот голос. – Вы решили убить себя углеводной бомбой? – светло-голубые глаза пристально за мной наблюдают. И если на лице играет улыбка, то глаза остаются абсолютно серьезными. – У вас все в порядке? Вы отсутствовали на лекциях, – продолжает говорить. – Заметьте – вы, а не я.

Мы стоим недалеко от главного входа в институт, мимо нас идут студенты, разглядывая нашу пару.

– Да, со мной все хорошо, – натягиваю вежливую улыбку. Сейчас он меня раздражает. – Вы, я смотрю, вдруг заинтересовались учебой?

– Вашей дисциплиной, уж очень она привлекательная оказалась, – чуть приблизившись и глядя прямо в глаза, говорит еле слышно. – Жаль, что сегодня у нас нет ваших лекций.

– Ковалев, – вдыхаю воздух вместе с запахом парня. Он проникает в легкие и заставляет сердце чаще биться. Еле оторвав свой взгляд от его глаз, чуть отступаю назад. Он явно хочет меня выбить из столь хрупкого равновесия, и у него это получается. – Иди уже, – качаю головой.

– Ждана Игоревна, вы, случайно, не даете частные уроки? Мне было бы неплохо позаниматься, как думаете? – обходит меня, спиной пятясь.

– Профессор Лужников, думаю, вам не откажет, – ловлю его улыбку.

– Жаль, но Лужников меня не привлекает. И спасибо за угощение.

– Какое? – не понимаю.

Быстрым движением руки выхватывает из моих пальцев круассан:

– Тоже еще не завтракал, – подмигивает мне, тут же откусывая кусок от сдобы, и, крутанувшись на пятках, быстрым шагом направился к институту.

А я так и стою, пялюсь ему в спину. И все еще слышу его слова, они крутятся у меня в голове.

Лужников не привлекает? Это что вообще такое было? Еще и круассан мой спер. Вот дурак!

Но еле сдерживаю улыбку.

Настроение, и правда, немного поднялось. В деканате встречаю профессора. Мы с ним и секретарем почти половину пары решаем вопрос о том, как будем дальше работать. Потом погружаюсь в работу. Две лекции для второго курса.

– Ты сегодня какая-то странная, – в коридоре меня под руку подхватывает Ника. – У тебя все хорошо?

– Определенно, – усмехаюсь.

– Не верю. Пойдем-ка кофейку жахнем, а? – и тянет меня в столовую.

Мы берем из автомата по стаканчику.

– Может, по пирожку? – спрашивает девушка.

– О, нет, спасибо, – аппетита нет.

Мы садимся за преподавательский стол.

– Рассказывай.

– Да нечего рассказывать, Ник, – улыбаюсь.

– Врешь. Вот не надо. Лужников сказал, что ты заболела. Но я-то вижу, что это не так.

Молчу.

– Ладно, не хочешь, не надо. Но я вижу, что ты сняла кольцо. Значит, у тебя что-то в семье. Не хочешь выговориться – дело твое. Я просто по-дружески…