Измени со мной

– Здравствуйте, Ждана Игоревна, – здоровается первым.

– Владислав Германович? – удивленно спрашиваю.

– Он самый, – протягивает ладонь, и я отвечаю пожатием.

Хостес оставляет нас одних. В зале почти все столики свободны. Но именно этот со входа не видно.

– Поужинаете? – спрашивает.

– Нет, спасибо, – благодарю и осторожно продолжаю его разглядывать.

Передо мной мужчина, достаточно молодой. Господи, он немногим старше Вадика. Одет в обычные джинсы, клетчатую рубашку, поверх которой надета жилетка. Взъерошенные темные волнистые волосы, на носу очки в круглой оправе, за которыми на меня смотрят серого цвета глаза.

– Не оправдываю ваши ожидания внешностью? – усмехается по-доброму. – Я привык.

– Нет, совсем нет, – стараюсь быть вежливой. – Вадим предупреждал.

– Мне двадцать девять. Адвокатской деятельностью занимаюсь уже четыре года, – достает из чемоданчика удостоверение, раскрывает его, показывая. – Если вы не против, закажем по чашечке чая или кофе и приступим.

– Хорошо, – соглашаюсь.

Мужчина подзывает официанта и делает заказ, уточнив, что буду я. А как только мы снова остаемся одни, начинает говорить.

– Когда Вадим мне позвонил и спросил, смогу ли я помочь близкому ему человеку, я согласился сразу. Как только он назвал вашу фамилию, я первым же делом поднял все, что могло мне рассказать о вас, о вашем муже. Загорский Антон Сергеевич – человек не простой. Бизнесмен, крутится в соответствующих кругах. Хваткий, жесткий в бизнесе. Там есть над чем работать.

Я слушаю адвоката и с трудом верю в то, что он говорит о моем муже. О человеке, с которым я прожила четыре года.

– Думаю, о любовнице и ребенке вы знаете.

– Собственно по этому поводу и развод. Но он категорически против, ссылаясь на предстоящую сделку, в которой требуется статус семьянина. Если я правильно его поняла.

– Скажите, пожалуйста, Ждана Игоревна, он вам угрожал? – задает прямой вопрос.

Я молчу, пытаясь понять, что можно говорить, а что нет.

– Все, что вы скажете мне, останется между нами. Уверяю вас, что любой разговор, состоявшийся между нами, будет в статусе “конфиденциально”.

– Угрожал и оставить меня ни с чем, и родителей обанкротить.

– Я вас услышал. Вы его боитесь? Он поднимал на вас руку? Вам нужна охрана?

– Нет, что вы. Антон не поднимал на меня руку. Нет. Но я очень боюсь, что если он узнает о… – не знаю, как высказать свои опасения.

– О Ковалеве? – догадывается он, а я краснею.

– Да.

– Будем работать, – кивает он.

После разговора с Владиславом я, словно выжатый лимон, возвращаюсь домой. Первым делом иду в душ и долго стою отогреваюсь. Прокручиваю все-все сказанное им и удивляюсь своей слепоте. Чужой человек показал мне моего мужа, хоть и словесно, но совсем в другом свете. Я, будто слепой котенок, начинаю прозревать.

После душа ужинаю, приготовив на скорую руку, и не выпускаю телефон из рук. А когда забираюсь в постель, он оживает.

– Конфетка, – слышу уже такой родной и любимый голос в динамике телефона. – Извини, сегодня вырваться не могу.

– У тебя все хорошо? – волнуюсь.

– Как может быть хорошо, если ты не подо мной сейчас? – в его голосе проскальзывают нотки с хрипотцой.

Мурашки по коже.

– Я встречалась с адвокатом.

– Отлично. И как?

– Он и правда очень нетипичный, – признаюсь.

– Не сомневайся. Он поможет.

– А откуда у тебя в знакомых завелся адвокат?

– Было дело, судьба свела, – смеется. – История на первый взгляд покажется неправдоподобной. Но парня хотели крупно подставить. Я случайно оказался свидетелем. В общем, помог чем смог. Это если в общих чертах.

– Ясно, – усмиряю свое любопытство. – В институт завтра придешь?

– Конечно. У нас же завтра две пары у тебя, – усмехается.

– Тогда до завтра.

– Спокойной ночи, конфетка.

Прощаемся. После разговора я долго не могу уснуть. Не знаю, но так привыкла, что он рядом. Засыпать в кольце его сильных рук – лучше всякого снотворного. Спустя час безуспешных попыток уснуть я поднимаюсь и иду в кухню. Завариваю себе чай с ромашкой. Сажусь за стол и включаю ноутбук. Захожу в поисковик и набираю фамилию адвоката. Открываю найденную по нему общедоступную информацию и – вау. То, что читаю действительно обнадеживает. Даже натыкаюсь на знакомую фамилию. Вчитываюсь. И вспоминаю, что у Антона есть друг. Вот его-то развод и вел Горецкий, защищая жену. И дело это выиграл.

Вадим

Гребаная хрень! Сижу в машине и закипаю. В спортзал нужно сходить. Отхерачить к чертям собачьим грушу, выпустить пар и злость. Иначе кого-нибудь прибью, ненароком.

Выхожу из тачки. Да, повреждения незначительные, но это, сука, вымораживает. Куда эта коза смотрела? В зеркальце?

– Простите, – пищит девушка, выбравшись из машины.

Чешу затылок.

– Не знаю, как так получилось.

– Но получилось, да? – невесело усмехаюсь и приседаю у заднего бампера тачки, разглядывая разбитую фару. – Чтоб тебя, – морщусь.

– Можно и повежливее, – вдруг огрызается виновница “торжества”.

Поднимаюсь и поворачиваюсь к ней. Хочу сказать пару ласковых, но на полуслове замираю.

– Ковалев? – уставляется на меня своими карими глазами.

– Поля? – не могу поверить.

Улыбается.

Охренеть.

– А ты тут как? – не понимаю. – Вы же свалили лет десять назад.

– Ага. У отца тут вопросы по бизнесу, я решила составить ему компанию. И вот, – разводит руками. – Среди миллионов тачек меня притянуло к твоей заднице, – смеется. – Иди, обниму, – разводит руки в стороны, приглашая.

– Ну привет, крыска, – смеюсь в ответ, обнимая девушку. – Да тебя не узнать. Так, что-то отдаленное совсем от той вороны.

– Ты следи за словами, – говорит, и я наконец понимаю, за что цепляется слух, когда она говорит. Акцент. Все же десять лет жизни за бугром не проходит бесследно. – Надо кого-то вызвать или как? – оглядывает повреждения авто.

– Ладно, – отмахиваюсь. – Давай по дружбе старой разъедемся.

– Я компенсирую затраты, – хватается за телефон.

– Стоп, не мельтеши. Сказал, не надо, значит не надо.