Изменить будущее
Шрифт:
– В тринадцать я у тебя, накрывай поляну, – деланно пошутил начальник ГРУ. На самом деле ему было ох, как не до шуток…
– … и дело Рашидовское инициированно Андроповым только с целью посеять рознь и разрушить связи СССР.
Ивашутин откинулся в кресле и поднял глаза на начальника СВР. До этого он то хмурился, рассказывая и зачитывая свои записи, то стыдливо смотрел в пол, то в сторону. Он, чекист с тридцатилетним стажем, командир СМЕРШа и контрразведки НКВД и КГБ, не мог смотреть собеседнику прямо в глаза, словно это лично он подвёл страну к краху.
Хотя, доля его вины
О том, кем станут вышеперечисленные лица, Ивашутин, конечно, не знал, но то на какую линию "партии и правительства" выворачивают данные советники, он понял.
Этот "мозговой центр" по ползучей подготовке смены курса в прозападную сторону, по недопущению перевода внутренней и внешней политики на национальные рельсы в 1984 году уже разогнался, как паровоз с горы.
Мало того, КГБ негласно поддерживало ярых антисоветчиков-десидентов и высылало действительно конструктивных государственников, искренне радеющих за державу и протестующих против единения с западом.
– Ты помнишь, Юра, как нам поплохело после двадцатого съезда? – Спросил Ивашутин. – Как мы разосрались с Китаем и что мы имеем с ним сейчас?
– Я был там, я знаю, – спокойно ответил Дроздов.
Он несколько спокойней переживал разговор. Ивашутин же, на его взгляд, излишне горячился. Юрий Иванович тоже даром времени не терял и собрал похожее досье, но, как говориться, "по низам". Он поднял папки "коминтерна", и ему сразу всё с стало ясно.
Подрывная роль Куусенена, для того, кто понимал, что это не заигрывание с "западом", а реальная работа на подрыв социалистического строя и социалистического лагеря, становилась видна с первых страниц досье. Ведь, как говориться: "По делам узнаешь их". Или, как там правильно?
– Надо думать, как не допустить избрания Горбачёва генсеком, – сказал Юрий Иванович.
– По-твоему, кто кандидат вместо него? – Спросил Пётр Иванович.
– Не, по-моему, а по-Брежневски ещё… Романов. Его опустили, конечно, мнимой разбитой вазой и свадьбой дочери в Таврическом, но товарищи уже во всём разобрались и пленум должен пройти в его пользу.
– Согласен. Я прокачал политбюро… Юра и "фин" постарались и ввели своих и относительно лояльных… По большому счёту, только Кунаев, Щербицкий и сам Романов будут против Горбачёва. Но это если они вообще попадут на политбюро. Их банально могут не оповестить о смерти Черненко вовремя.
– Ну с этим-то сейчас проще, – усмехнулся Дроздов.
– Это только так кажется, что проще. Как их держать рядом? Сообщить о дате смерти заранее?! – Ивашутин усмехнулся. – Да и расслабленные они… Романов… Ему гарантировали, что именно его изберут следующим. И он верит…
– Надо сообщить ему, что дни Черненко сочтены, что он умирает, и отойти может
в любой момент, а Горбачёва прочат на генсека.– И кто это скажет? – Спросил Пётр Иванович.
– Романов сейчас обложен, как медведь в берлоге. И советниками, что в уши дуют, и лжеврачами, и нашими ребятами, контролирующими каждый его вздох и чих. Если рядом проявимся я, или вы дело рухнет. Я вообще подозреваю, что смерть Черненко может наступить в любое, удобное "им" время.
– Есть кандидатуры? Мои ребята все на контроле у контрразведки комитета…
Ивашутин посмотрел пристально на Дроздова и спросил:
– Мы думаем об одном и том же человеке?
Начальник СВР вздохнул.
– Думаем то думаем, но есть большая-большая сложность. Он в матрице, и как его оттуда выколупать, я не знаю. Я не знаю, что с ним произойдёт, если мы станем использовать его не по назначению. И если он отклониться от плана, Марина это узнает сразу. Есть реперные точки, которые он пройти обязан.
– Так выдёргивайте его прямо сейчас…
– Как вы не поймёте… У него программа… Сейчас он входит в определённый объект и весь его организм настроен на вхождение. У него отключены одни и включены другие рецепторы и участки мозга…
– Хрена себе! – Оторопел Ивашутин, – Это так вот… Прямо аж вот так?! Ни хрена себе!
Он покачал головой из стороны в сторону.
– Ну, разведка! Ну вы даёте! Я думал вы деревянных солдат "Урфина Джуса" готовите, а вы интеллектуалов штампуете.
– Честно говоря, он у нас пока один такой. Другие, – узкоспециализированные.
– Тем более, надо пробовать, раз он у вас широкого профиля. Глядишь, и вытянет…
Глава шестнадцать
Только я успел отправить Элли домой, как пришло срочное "радио" от куратора.
– Вот посмотри, – сказала Джессика, показав бумажку факса с контрольной цифрой в углу.
Она не знала кодировку сигналов и была просто почтальоном.
– Рабочий стандарт, – сказал я. – Надо лететь за грузом.
Факс с "коммерческим предложением" пришёл Джессике на служебный номер из Стамбула и касался сферы деятельности её фирмы, где подрабатывал и я. А я понял, что мне нужно срочно добираться до Москвы. Быстро и срочно.
Я понял, что что-то случилось, но что, я даже представить себе не мог. Я, конечно, опасался, что "куратор" уже сидит в "кутузке", и меня могут взять прямо в аэропорту, но не вылететь в Москву не мог.
– Мне в Стамбул по делу, срочно, – сказал я.
– В Стамбул? Сейчас свяжусь с агентом…
Она набрала номер телефона билетного агента, запросила информацию…
– Рейс через два часа.
– Успеем.
В Стамбуле у меня было "окно"
– И сообщи Рафику, пусть, пока я лечу, подготовит документы на груз по форме 2-а, но чтобы я его сначала лично посмотрел.
– Хорошо…
– Я полетел, мам.
– Лети, сынок.
Никакого Рафика у нас в Стамбуле не было. Нужные мне документы представителя Одесского морского пароходства с загранпаспортом и служебной краткосрочной визой я забрал в тайнике, совсем недалеко от аэропорта Ататюрка. Уже через два часа я сидел в самолёте, летевшем в Москву. Как я понимал, мой дублёр, въехавший в Турцию, из Стамбула будет выбираться иными способами.
– Как добрался не спрашиваю. Всё шло под контролем.