Изменить нельзя простить

Звонил Андрей.

Он что-то бессвязно бормотал в трубку про беременность Сони, мою бессердечность и «вообще он меня любит, а я неблагодарная…».

Я отключила вызов на второй минуте сопливых признаний, просто потому что сил моих больше не было рвать сердце на части. У меня на самом деле отсутствовала хоть капелька желания довести хотя бы развод до логического завершения. Мои сопли, мои нервы и температура просто сделали меня апатичной и разбитой.

Хотя нет.

Разбитой меня сделал Кирилл с его эмоциональными качелями, которые подбрасывали меня почти в небо с пушистыми облаками, то опускали на землю с набухшими от слез дождей лужами.

Я закрыла дверь номера и прошла к постели. Хотелось домой, а ещё на ручки к отцу, чтобы все это оказалось незначительным и недостойным моей боли.

Но не было возможности.

Снова таблетки в горсти, снова холодная вода из бутылки и мои сведённые на пульте кондиционера пальцы.

Ненавижу.

Как же я ненавижу вот это состояние неопределённости и заглушенного отчаяния. А самое мерзкое, что я в чужой стране, улететь-то могу одна, но это будет последним полетом для моих финансов. И поэтому, ощущая себя беспомощной, я бесилась ещё сильнее.

До стука в дверь.

Медленно, ещё не осознавая, что гостей я не ждала, повернулась к прихожей и прислушалась. Стук повторился. То ли так отчаянно билось мое сердце, которое чуть ли не стремилось сбежать от меня, то ли кровь неровными рывками гуляла по венам.

Я облизала пересохшие губы. В то время как все тело покрылось испариной. Нет. Не может быть, чтобы Кирилл решил чего-то там себе и пришёл. А никто кроме Бестужева ко мне по определению не мог рваться.

На подоле сарафана отпечатались следы влажных ладоней, и я прошептала себе, что не стоило паниковать.

Тело сопротивлялось подойти к двери. Но я через свинцовую тяжесть в ногах преодолела расстояние и остановилась в прихожей.

В конце концов, это всего лишь обслуживание может быть, а ещё, ну мало ли, соседка, которая не смогла разобраться с пультом от кондиционера.

Я рывком открыла дверь и уставилась на Кирилла, который оперся плечом о косяк. За ним стоял чемодан, и я пыталась свести все увиденное в одну картинку.

Мы уезжаем. И надо просто собрать вещи, потому что скоро наверно самолёт, и я как бы никто Кириллу, чтобы предупреждать заранее.

Но что-то пошло не по моему плану…

— Пустишь переночевать? — низким голосом спросил Кирилл, и я почему-то по инерции заслонила собой проход, просто дёрнулась в сторону. — Вчера вечером выехал, чтобы смотаться к знакомому в другой город, а сегодня вечером уже нет свободных номеров…

В голове что-то щёлкнуло.

— Во сколько ты уехал? — горло саднило, поэтому говорила я излишне тихо.

— После нашего… кхм… разговора… — глаза Кирилла замерли на мне, словно дорисовывая картинку вчерашних прикосновений.

— А выезжал зачем? — это логично, что при его достатке можно было не выселяется из гостиницы.

— Хотел сегодня тебя забрать вечером и вернуться в Россию, но планы изменились… — Кирилл засунул руки в карманы брюк и качнулся с пятки на носок. — Так пустишь?

— С шатенкой из холла переночуй! — крикнула я с обидой в голосе и хлопнула дверью. Меня пробила крупная дрожь. У меня даже руки тряслись от обиды. И вообще не удивительно, что в таком состоянии я не закрыла дверь. Она ударилась о стену. Я только хотела обернуться, но сильные руки подхватили меня. Сжали в объятиях. Приподняли над полом, так что я даже дёрнуться побоялась. Кирилл вместе со мной шагнул к дивану и сел, не давая мне вырваться. Одной рукой он перехватил меня под грудью, а второй поймал подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— К шатенке? Из холла? — с насмешкой уточнил он, но только вот радости в его глазах я не увидела. Это не было испугом, это было похоже на то, что я сейчас сказала что-то очень правильное и глупое одновременно.

— Ты же ее трахал, так в чем дело? Иди, — с вызовом выдала я и ощутила, как пальцы больно впились мне в рёбра, а глаза цвета тьмы стали абсолютно чёрными, словно их затопило мраком.

— Трахал, имел, ебал… Так нормально? — не сбавлял накала Кирилл, и я дёрнулась, попыталась вырваться, но сильная хватка вынуждала продолжить сидеть на коленях. — Два года назад. Перед тем как шатенка перебралась в Стамбул и открыла свой косметологический кабинет. Тогда чего я только с ней не делал… Но тебе же интересна сегодняшняя ночь, да?

Сарказмом, который сочился из Кирилла, можно было свести с ума не одну добродетель, но я держалась.

— Мне это не интересно. Ты взрослый мальчик. В праве решать, кого, где и когда…

Хватка совсем ослабла и ладонь Кирилла скользнула мне по спине, прорисовывая очертания позвоночника и мягко надавливая в каких-то особенно нужных местах, от чего у меня пробежались мурашки по телу.

— Именно… — шёпотом на ухо. — Я взрослый мальчик, и я решаю, где, кого и когда. Поэтому тебя, вчера, здесь… А если вчера ты этого не хотела, а сегодня ревнуешь…

Кирилл многозначительно замолчал, предлагая самой мне додумать оставшееся. Я думать не хотела и только сильнее извивалась в крепких руках, чтобы понять одну деталь этого общения — Кирилл хотел.

— И если вспоминать договорённости… — особенно проникновенно уточнил Кирилл. — То это тебе нужна была дружеская поездка. Не мне. Но ревнуешь ты. Значит, нихера мы не друзья.

Глава 36

Ладонь Кирилла спустилась ниже поясницы и смяла мою ягодицу. Я ойкнула и закусила губы.

— Молчишь? — Кирилл отпустил мой подбородок и откинулся на спинку дивана. Он разжал руки, но я упорно продолжала сидеть у него на коленях и осознавать, что только что произошло.

Я ревную?

Кого?

Кирилла Бестужева? Хама, наглеца, бабника?

Да быть такого не может!

Я приличная женщина почти в разводе и никогда бы не стала…

Или стала?

Кровь прилила к щекам, и я хотела было уже дёрнуться и соскочить с коленей Кирилла, чтобы не ощущать слишком яркого его аромата, твёрдого тела, пристального взгляда, который исследовал меня, запоминал и замечал все.

Кирилл раскинул руки по спинке дивана и вид имел просто до ужасного довольный. И мне бы психануть, но шок от осознания, что не такая я и порядочная, как пытаюсь самой себе казаться, парализовал все тело, оставив только систему кровообращения, что разгоняла по венам чистый огонь.

— А знаешь, что интересно? — ладонь Кирилла соскользнула со спинки и дотянулась до моих, сегодня пушистых без укладки, волос. Тонкая прядь скользнула золотистой змейкой между пальцев, и Бестужев как в детстве дёрнул ее легонько.