Изменить судьбу

А еще мне очень понравился здешний климат. Зимы здесь нет, совсем нет. В самое холодное время температура иногда опускается до плюс восемнадцати градусов, но это редко и далеко не каждый год, хотя местные считают эту температуру за мороз. А в самое жаркое поднимается до плюс двадцати восьми. В среднем держится в районе двадцати пяти. Самый опасный зверь на суше это паук черная вдова, которого еще нужно найти, потому как последний редко ставит свои тенета вблизи людей, укус «вдовы» хоть и считается болезненным, но ни в коем случае не смертельным. В море другое дело тут имеется четыре вида акул и даже какая-то морская змея. Но опять же по статистике, с 1828 года, зафиксировано всего девять случаев нападения акул со смертельным исходом. Хотя нарываться все же не стоит.

Если на свете и есть райские места, то Гавайи смело можно назвать одним из них. Правда при этом, наверное, стоит указать, что оно находится на острова Оаху. Соседний остров Кауаи, расположенный чуть западнее уже сильно отличается от Оаху тем, что скажем его южная часть подвержена проливным дождям, не помню в каком году, но был зафиксирован рекорд, состоящий в том, что дождь без перерыва шел двести восемнадцать дней, а северная, наоборот засушливая и орошение там происходит в основном за счет рек и ручьев. Остров Гавайи, самый большой остров архипелага, расположенный восточнее более приемлем в отношении погоды, но на нем имеется пять вулканов самый большой достигает высоты в пять километров. Из пяти вулканов один считается потухшим, один спящим, остальные три действующие. Извержения происходят практически постоянно, но местные жители, не считают их чем-то особенным и селятся на острове, можно сказать не особенно обращая на это внимания. Зато благодаря теплу исходящему от земли, снимают по три урожая в год. Все что посажено растет можно сказать прямо на глазах.

Я вообще-то не считаю себя пессимистом, но честно говоря, имею сильные опасения из-за предстоящей бомбардировки, и в тоже время, не хочу показать себя трусом, и потому решил будь, что будет. Не стану прятаться по щелям, а буду стараться сделать все что в моих силах, чтобы и выжить самому, и чтобы нанесенный ущерб оказался минимален. С винтовкой, или служебным личным оружием много не навоюешь, особенно против атаки штурмовиков и бомбардировщиков, к зенитным установкам, меня просто не подпускают. Я как-то попытался проявить интерес, но в ответ мне напомнили, что я здесь нужен как специалист по ремонту, а для того чтобы защитить меня и остальных, есть специально обученные люди. Поэтому, самое многое, что я смогу сделать так это заняться тушением пожаров, а их в тот день судя по тем данным что я когда-то читал, будет очень много.

В ночь, накануне атаки я долго не мог уснуть, ворочаясь в своей постели, и частенько выскакивая из нее по малейшему постороннему звуку. Так и казалось, что время уже наступило или японцы, решили изменить время атаки и начали несколько раньше. В итоге уже под утро, забылся тяжелым сном практически без сновидений, и честно говоря, банально проспал. Разбудила меня сирена всеобщей тревоги, разнесшаяся по поенным базам, и сильный взрыв последовавший вслед за нею. Как оказалось позже, это взорвался линкор «Аризона». За день до этого момента у него обновлялся боекомплект, и видимо, не все боеприпасы были загружены на военный корабль, в результате чего, удачно сброшенная бомба с какого-то штурмовика, подорвала боезапас и разметала корабль в щепки.

К тому моменту, когда я успел добраться до территории базы, все в общем-то уже и завершилось. Да было много убитых и раненных, во многих местах бушевали пожары, но налет вроде бы прекратился, и потому я просто присоединился к тушению пожаров и помощи раненым. Весь этот и следующий день прошли в суматохе и на нервах. Никто не верил в то, что все закончилось, и потому все поглядывали с опаской на небо или в сторону океана, предполагая, что утренний налет, вполне может продолжиться десантом на остров. Но ничего этого не было, и, наверное, поэтому добавляло еще больше нервозности.

Уже к обеду было получено сообщение о том, что японские авианосцы, приняв на борт свои самолеты разворачиваются и уходят восвояси. Это принесло некоторое облегчение в наши ряды, и большое недоумение у начальства. Особенно в свете того, что помимо взорванной «Аризоны», потопленных трех крейсеров, трех эсминцев, одного учебно-тренировочного судна и полутора сотен самолетов на базе Хикам, ничего особенно важного не было уничтожено. Те же нефтехранилища, заполненные под пробку недавно разгруженными танкерами, остались в полной сохранности, доки, ремонтные мастерские, казармы личного состава и здания объединенных штабов, тоже остались совершенно невредимыми. И все это навевало мысли о том, что готовится крупный десант на остров. Именно поэтому агрессор постарался оставить все особенно важные объекты для себя.

Вся, следующая неделя прошла в суматохе восстановления порушенной взлетно-посадочной полосы, растаскивания обломков самолетов и тушении пожаров. И когда все это завершилось, мне показалось, что я наконец свободно вздохнул. На этот раз война прошла мимо меня, и единственной потерей, для меня стал прищемленный палец, при вскрытии одного из горящих зданий, во время тушения пожара, в котором я принимал участие. Самое же смешное заключалось в том, что прищемлённый палец, был засчитан за боевое ранение во время налета, и хотя я попытался возразить пытаясь объяснить, что попал на территорию, уже после того как налет завершился, никто не стал этого слушать, и как итог, мне вручили медаль «Пурпурное Сердце». По статусу награды ее вручали всем раненным или убитым во время боевых действий на поле боя.

Самой большой потерей для меня стала утрата всех моих вещей, и моего охотничьего «винчестера», который я очень берег, как память. Хотя налет и закончился, но полыхающие пожары некоторое время бушевали во всю, а учитывая, что большинство жилых построек на острое состояли и легких сборно-щитовых деревянных конструкций, пламя не пожалело и большинство из них. В итоге, когда все наконец завершилось, оказалось, что все что имеется у меня из одежды надето сейчас на мне. Впрочем, в этом отношении Американские службы более лояльны к своим людям, чем скажем в том же СССР. Уже на следующий день, мне предоставили временное жилье, в одном из уцелевших домов, компенсировали потери, переведя на мой личный счет в банке пять сотен долларов, и что самое интересное выдали полный пакет документов. То есть лейтенант, проводящий опрос, не стал заморачиваться с тем, чего именно я лишился. А просто спросил, что у меня осталось из документов. В ответ я показал ему слегка подгоревший пропуск на базу. Тот в ответ кивнул, и в итоге мне выдали все что у меня теоретически должно было быть. Включая и водительские права, сдать на которые я так и не нашел свободного времени. Но учитывая, что местное отделение военной полиции тоже не слабо полыхнуло, и вся документация, имеющаяся в ней, осыпалась пеплом, никто просто не стал, в этом копаться, а выдали полный комплект (взамен утраченного на пожаре) и на этом все успокоились.Самым же неожиданным для меня стало то, что я в одночасье стал вдруг полноправным гражданином Соединенных Штатов Америки. Во всяком случае все документы говорили именно об этом.

По сути этот налет даже принес мне скорее некоторую прибыль, учитывая медаль за ранение, за которую положена ежемесячная доплата в десять долларов, пять сотен долларов компенсации и семь долларов экономии за сдачу экзамена на право вождения. Да, еще и неожиданное гражданство страны, получить которое я даже и не рассчитывал.

Глава 18

(Эпилог)

Нападение на Перл-Хабор, для многих, не осталось без последствий. Уже семнадцатого декабря 1941 года, ровно через десять дней после нападения Японии на Гавайские острова, генерал Шорт был отстранен от командования Гавайским департаментом армии США. Генерал Маршалл приказал Уолтеру Шорту вернуться в Вашингтон, что находится в округе Колумбия. Временно присвоенное звание — генерал-лейтенанта, было отозвано, и генерал-майор Шорт предстал перед комиссией, расследующей дело о нападении на Перл-Харбор. И уже в конце февраля следующего года, Уолтер Шорт был уволен из армии США.

Вместе с увольнением генерала Шорта, полетели головы и его заместителей. А также всех тех, кто так или иначе имел какие-то дела с командующим вооружёнными силами США на Гавайях. Правда в отличии от того же Советского союза, где произошедшее было бы расценено, как измена родине и наверняка завершилось бы расстрелом, здесь скорее пытались выяснить причину произошедшего и в первую очередь, учесть и исправить допущенные ошибки и недочеты. Тот же генерал Шорт, после увольнения из армии тут же возглавил отдел дорожного движения на заводе Ford Motor Company в Далласе, штате Техас. Ни о каком наказании, кроме увольнения из армии речи даже не заходило. А через несколько лет вновь вернулся на службу в том же звании, чтобы затем с почетом уйти в отставку. Комиссия которая расследовала дело о нападении на Перл-Харбор, не нашла его вины в произошедшем. Вряд ли подобное могло произойти в СССР, где вначале выносили приговор, а уже после искали оправдания.

Его заместители были переведены на другие должности, с некоторым понижением. Впрочем, на карьеру большинства из них, это почти никак не повлияло. И всего один был лишен звания, а чуть позже и уволен со службы, только из-за того, что сыграл труса, и постарался во время навета, оказаться на другом конце острова. На этом все и закончилось.

Обо мне как будто забыли, да и по сути, был бы я хотя бы офицером, может тогда кто-то обо мне и вспомнил, а так обычный техник-сержант, исполняющий приказы и не высовывающий своего носа дальше ангаров и ремонтных доков. А то, что генерал доставил меня на остров на личном самолете, что же, честь ему и хвала, ускорил прибытие нужного специалиста.