Изменить все (Свое отражение)
Шрифт:
– Она знает?
– Конечно, знает. Только Зене не говори, иначе точно увезет Еву. А ребенок смертельно болен болотной болезнью…
– Чем? – удивилась Габриель.
– Ее называют болезнью плохого воздуха… но получают ее на болотах. Думайте, где нашли. То, что пострадала она одна – просто везение!
Габриель грустно посмотрела куда-то вдаль:
– Мы много путешествуем… наверняка где-то и могли заразиться…
– Не бойся, в этот раз Еву спасем. А вот будущее мне страшно представить. Снова за старое, что ли?
– Какое будущее ты видела?
–
– Филис?
– Да… Она фанатик. И она не убивала ее сына… А я теперь еще и предатель.
У Евы снова начался жар, и Зена, еще пару часов не желавшая знать о сильных, но опасных лекарствах, согласилась на все.
Каллисто поручила приготовление лекарств Кирке, и Филис даже пришлось с этим смириться: что толку от того, что она старше? Когда эта дикарка ее слушала?
– Кто-нибудь еще чувствует пряный запах? – Каллисто подозрительно огляделась, и особо пристрастно смотрела на Филис, но та сама была удивлена.
– Я заметила, но думала, это ты что-то делала…
– Не я… Кирка, Дея, кто яды брал?
Девушки удивленно переглянулись, но Каллисто и так все поняла: она резко выхватила кинжал Деи из ее рук:
– Ну и зачем?
– А вдруг что… я плохой воин…
– Дея, сейчас здесь два неплохих воина… и один бард, которая тоже многое умеет. А если ты сама поранишься, или Кирку на тренировке ранишь? О чем ты вообще думала?
– О защите…
– Дея… - Каллисто обняла ее, после, чуть отстранившись, сняла с себя подвеску-амфору и отдала Дее. – Вот, этого достаточно.
– А ты?
– А мне-то зачем? К чему кого-то травить, если можно просто поджечь его..
Зена невольно усмехнулась: а ведь и правда к чему лишние проблемы?
Вошла Кирка, державшая в руках чашу с отваром:
– И как ей это дать?
– А в чем проблема, - удивилась Зена.
– Попробуй - узнаешь, - ответила Филис. – Та еще гадость.
Зена задумалась:
– Может, с сахаром?
– Не поможет! – дружно ответили Каллисто и Филис, что даже насмешило Дею.
– Что это? – девочка хотела взять чашу из рук Кирки, но Каллисто остановила ее:
– Тебе оно не надо. Скажем так, мои прежние воины за стакан такого напитка душу бы продали… Зена, ты мать, попробуй уговорить.
Уговорить все-таки удалось, хотя нервов и времени было потрачено много (а вы пробовали накормить двухлетнего ребенка чем-то ну очень противным?). Вскоре Ева уснула.
– Теперь за ней надо следить двое суток. Мало ли… - заметила Филис.
– Ничего, мы будем внимательны, - ответила Габриель.
– Круглые сутки? Лучше привлечем всех, - ответила Филис.
– Я останусь с ней на ночь, - ответила Каллисто.
– Вы распределите остальное время…
Зена удивленно посмотрела
на жрицу, но после кивнула ей: она была уверенна, что хуже она Еве не сделает.Приближался вечер. Габриель, державшая Еву на руках уже часа три, устала настолько, что, кажется, была готова или расплакаться или броситься на кого-нибудь. Состояние Зены, впрочем, было не лучше.
Каллисто весь вечер о чем-то беседовала с младшими жрицами. Так, что Филис даже поинтересовалась, не взять ли ей снова учеников:
– Я знаю, что ты меня не любишь, но за что же так сильно? – спросила Каллисто, услышав это предложение.
После гибели Федра, который отравился, причем аконитом, да еще и собранным им же, об учениках она даже не думала.
– Да, мы лучше, мы не путаем зад с пищеводом, - ответила Дея.
– Рано тебе так говорить, - заметила Филис, но Каллисто только улыбалась: ну да, был случай, когда один из учеников назвал кишку пищеводом…
– Обещаете, что будете продолжать занятия даже без меня? – спросила она девушек, когда Филис ушла.
– Ну как же мы без тебя? – Дея тут же обняла приемную мать, и разговор был окончен… что тут скажешь?
Вскоре Каллисто отправила Дею спать, а сама сменила Габриель, которая была готова на все, лишь бы не слышать больше плач ребенка.
К удивлению Зены, на руках жрицы Ева быстро успокоилась.
– Статус матери обязывает, - пояснила Каллисто. – Отдохни немного…
– Я тебе доверяю, но…
– Не бойся, я знаю. И если ты чувствуешь хотя бы половину той боли, которую я испытываю, глядя на тебя и вспоминая о Солонее… Ты поймешь…
Зена села рядом с Каллисто и погладила Еву по ручке:
– Поверь, я чувствую то же самое. Но дольше. Я часто думаю, как бы сложилась твоя судьба, не напади я на Сирру…
– Я видела другие варианты моей жизни… но везде я осталась одна…
Зена хотела сказать еще что-то, но поняла, что промолчать будет правильнее.
Была глубокая ночь, когда у Евы снова начался жар. Она теряла сознание каждые две-три минуты, и Каллисто уже не надеялась на обычные средства. Артемизия не помогала, да и головной боли она ребенку добавила. Причем в прямом смысле.
– Прости, но я должна… надеюсь, твоя мать не совершит больше ошибок…
Каллисто перенесла ребенка в главный зал храма и зажгла ритуальный огонь. Хоть это не отнимало времени. Взяв кинжал, она прочла молитву и одним движением разрезала свою ладонь… хорошо, что неуязвимость не полная.
– Пришло время сделать выбор, и я его сделала…
Прошептала она, держа руку над огнем.
Ева неожиданно проснулась и заплакала, но Каллисто не прекращала ритуал, пока ребенок не замолчал. Каллисто оглянулась: Ева лежала без движения… так было и нужно.
В храм вбежали Зена и Габриель.
– Что с ней? – закричала Зена, глядя на Еву.
– Она просто спит. Все закончилось… больше не будет этого кошмара.
Зена наклонилась к Еве, чтобы убедиться, что все нормально: