Изменившая судьбы

Я положила руку ему на спину, тепло и перекатывающиеся мускулы были якорем в дурмане сна. «Это реально, это не сон», - прошептала я про себя и легла, простыни липли к моей обнаженной коже. Прикрыв глаза рукой, я пыталась успокоить колотящееся сердце. Как часто это случалось на этой неделе? Пять ночей к ряду, сон окутывал меня чарами и удерживал, утаскивая ко дну своей настоящей цельностью.

Это оставалось в памяти как повторяющийся кошмар. Нет, я знала что это был просто плохой сон, проникающий в мой разум чтобы осознать бессмысленность гибели моей семьи. Но тем не менее, он по-прежнему был слишком реальным.

Я выглянула из-под руки. Легкий свет, проникающий через окно, не был еще даже рассветом, но из прошлого опыта я понимала, что не вернусь ко сну, не с моим учащенным сердцебиением и потом скользящим по телу. Я вздохнула и села, простыня заскользила, то останавливаясь, то продолжая, так как липла к моей обнаженной коже, в конце концов она остановилась на талии.

– Ляг и закрой глаза, Ларк, - пробормотал Коул.
– Ты снова заснешь, если попытаешься, но не сможешь, если встанешь.

Наклонившись вперед, я выгнула спину, решив игнорировать Коула. Он не понимал, и я перестала объяснять ему свою точку зрения. Сны были реальны для меня, хоть я и знала, что это всего лишь сны. Мышцы были натянуты и сведены от напряжения, растяжка помогла вернуть в них ток крови. Коул повернулся, его волосы, черные как вороново крыло и такие же гладкие, спутались ото сна и занятий любовью. Я наклонилась и погладила его по голове.

– Досыпай, я собираюсь...

– Найти нечто, что докажет тебе, что это не сон и наша королева действительно страшная убийца?

Я высвободила свою руку из его, словно обжогшись.

– Не дразни меня, Коул.

– Я не дразню, но это глупо. Это сон, Ларк, не реальность. Тебе нужно выбросить его из головы. Это только то, что ты придумала, будучи маленькой девочкой, чтобы справиться со смертью мамы и брата. Забудь об этом.

Забудь об этом. Словно потеря такого близкого и любимого человека может быть забыта. Иногда он был настоящей задницей. В такие дни я задумываюсь о наших отношениях.

Он продолжал говорить, а я направилась к шкафу. Зарылась пальцами в золотой ворсистый коврик перед ним. Пушистый материал был моден в человеческом мире в этом году по сведениям моих сводных сестер. Я распахнула дверь шкафа и вытащила свою любимую одежду, которая также была той, которую Коул ненавидел. Мои человеческие находки я покупала у эндеров, возвращавшихся с охоты. Короткие синие джинсовые шорты низко сидевшие на бедрах и неоново-розовый топ без бретелей со словом «Электрический» написанным зигзагом спереди. Я даже не могла ответить Коулу. Я была так зла и напугана, что если бы я ответила, это было бы вовсе не мило. На самом деле, я была уверена, что это было бы грубо. Завязав волосы длинной до талии в узел на затылке, я остановилась и посмотрела через плечо.

– Я собираюсь на работу.

– Ларк, остановись.
– Он встал, закинул руки за голову и потянулся всем своим шестифутовым телом, привлекая мой взгляд, словно пчелу на мед. Худощавые мускулистые изгибы и рельефные кубики на животе, появившиеся не только от тяжелой работы, но и отличной наследственности, темные волосы спадающие на лоб, и глубокие зеленые глаза, обрамленные длинными темными ресницами, сильно загорелая кожа - все взывало к моему телу.

Коул был, кроме всего прочего, чрезвычайно горяч. Он протянул руку и поманил меня к себе. Я нехотя подошла, он обнял меня и поцеловал в макушку.

– Я не хочу ссориться. Извини. Это убивает не только твой сон, ты ведь знаешь это, правда? А охранять Границу, держа людей подальше, вовсе не тоже самое, что весь день сажать растения. Эти чертовы хиппи подбираются все ближе, желают пообщаться с природой, куря вонючую траву, чтобы связаться с богиней-матерью.
– Он фыркнул.
– Моя работа держать их подальше и это трудно будет сделать, если я засну на службе, ты в курсе? Это не то, что можно сделать во сне.

Единственное, на чем я могла сосредоточиться - это сохранение спокойного дыхания. Черт побери, он унижает меня – снова. Словно работа с землей была недостаточно хороша.

– Да, я знаю, что разбудила тебя. Но мне нужно идти.

Его руки провели вверх и вниз по моим рукам, затем опустились, чтобы скользнуть под потертый край джинсовых шорт, в местечко между попкой и бедрами, щекоча чувствительную кожу.

– Ты уверена, что не можешь остаться немного дольше?

Мое сердце забилось быстрее уже по другой причине, и я изо всех сил пыталась избавиться от гормонов. Действительно ли он был хорош в постели? В этом не могло быть никаких сомнений.

Воспоминания прошлой ночи захлестнули меня, медленные, горячие поцелуи, которыми он проложил дорожку от ступней, покусывая и посасывая нежную кожу под коленями, поднимаясь кончиком языка по внутренней части бедра и затем, медленно...

– Мне пора.
– Я отстранилась и почти побежала к двери.
– Иди домой, Коул, и спи у себя сегодня.

– Ларк, не делай так. Не будь такой. Давай-же!

Я не слышала больше ничего из того, что он говорил, потому что захлопнула за собой дверь. Я сбежала по лестнице на нижний уровень, затем распахнула дверь наружу. Мой дом отличался от домов других семей. Мой был выдолблен внутри секвойи и превращен в дом-дерево. У остальных в большинстве своем были традиционные дома, бревенчатые, плотно прилегающие к секвойе. Но не внутри ее, как мой.

Все гигантские деревья вокруг меня, казалось, раскачивались, хотя я и знала, что они ничего подобного не делают. Облачная цепь поднялась чуть выше моего дома, и это создавало иллюзию движения. Я просунула босые ноги в петлю веревочного каната, проходившего через полиспаст, и соскочила с платформы перед дверью. Моего веса как раз было достаточно, чтобы переместиться тридцатью футами ниже по кругу, давая обзор нашего дома.

Спираль находилась на отдаленном конце Края, - человек бы назвал его городом или деревней. Спираль - центральная часть нашего маленького мира, состоит из множества закрученных между собой деревьев, связаных вместе силой моего отца. Со стороны это выглядело как нечто огромное, но как и о многом в Редвуде, впечатление было обманчивым.

Внутри Спирали располагался просторный надел с сотнями комнат, банкетных залов, кухонь и игровых комнат. Даже озеро на нижнем уровне, сделанное из родника с подогретой водой и идеально белым песком, было всегда теплым вне зависимости от времени года. Спираль была моим домом в течение многих лет после смерти матери. Но все изменилось. Стиснув зубы, я посмотрела на другие здания вокруг Спирали. У Эндеров, стражников моего отца, слева была казарма. Хоть Спираль и казалась внешне маленькой, но после одного визита я знала, что интерьер был огромен, комплекс в центральной части предназначался для боя, тренировок и обучения. Нижние уровни занимали комнаты целителей и тюрьма, которая перестала использоваться задолго до моего рождения.

Я содрогнулась от этой мысли. Мама однажды брала меня в тюрьму, тогда же я была и в казармах.

«Эти клетки отделяют тебя от всего мировоздания, Ларк. Ты не захочешь когда-либо оказаться в них. Поэтому всегда будь хорошей девочкой. Не воюй с братьями и сестрами, прислушивайся к своему отцу и всегда будь добра к окружающим». Это были одни из ее последних слов сказанных мне, прежде чем ей и Брэмли завладели черви.

В домах, ближайших к моему отцу и Эндерам, проживали члены нашей семьи, которые были сильными элементалями: теми, которые имели силу, способную изменить наш мир, теми, которые имели звания и были полезны для нашей семьи.