Изменяющий судьбы
Шрифт:
Наруто аж отпрыгнул от нее подальше, но нападения не последовало. Все еще держась за солнечное сплетение, девчонка только злясь выкрикивала угрозы, прожигая оппонента яростным взглядом.
Видя, что, никаких действий Харуно не предпринимает и не собирается, я встал между Наруто и Сакурой, объявив:
– Бой окончен.
Мальчик и девочка недоуменно уставились на меня.
– Но почему?
– хрипло спросила Сакура, тяжело дыша.
– Саске-кун, ты можешь ответить ей на этот вопрос?
– Да, - кивнул брюнет, но ответил мне.
– Сакура проиграла, она не
– Не мне, - покачал головой.- Ты рассказываешь ошибки ей. Повтори, пожалуйста, но уже Сакуре.
Брюнет недоуменно взглянул, но просьбу выполнил:
– Ты выдохлась. Тебе хватило одного удара, чтобы проиграть.
– А теперь, Саске, скажи, пожалуйста, Наруто, какие ошибки допустил он.
Смерив блондина недоумевающим взглядом, красноглазый брюнет неторопливо сказал:
– Он допустил только одну ошибку, Ирука-сенсей, - когда мальчик моргнул, его глаза снова стали темными.
– Он не дрался.
– Чего?!
– раненным носорогом взвыл Наруто.
– Возьми свои слова назад!
– Наруто, Саске прав, - сказал я, положив руку на плечо Узумаки. Тот яростно зыркнув в сторону хмыкнувшего брюнета и обиженно взглянул на меня и задумался.
– Советую подумать над тем, как исправиться, - взглянув на тяжелые облака из которых посыпались крупные снежные хлопья, добавил.
– Скоро стемнеет, так что задерживать вас я не буду, деньги заберете завтра. Да, и о том, как можно исправить ситуацию, Сакура расскажет всем завтра.
– Почему только я?!
– И Наруто тоже.
Попрощавшись, мы разошлись: Саске припустил по веткам покрытым вытоптанным снегом в Коноху, так что Сакура опомниться не успела, а его уже след простыл. Обернувшись к нам, Харуно на миг задумалась, а потом поджала губы и побежала догонять своего принца. Одной-то под вечер страшно. На всякий случай отправил следом за ней клона, чтобы тот проследил, а то еще потеряется, а мне потом отвечать. Отчет о миссии сдам сам, деньги им на следующий день вручу. Не в первый раз уже так.
Уже дома я снова поднял тему о сегодняшнем спарринге после миссии и получил неожиданное откровение.
Оказалось, что Наруто проигрывал все бои в которых его ставили против девочек, потому что не хотел их обижать.
– Все?!
– Они же слабые, - оправдывался Наруто, в перерывах между уничтожением печенья, стараясь не смотреть на меня.
– Сексист малолетний,– схватился за голову, которой мне хотелось постучаться об стол или стену.
И ведь вроде не дурак Наруто, но кривое, с дикими пробелами, воспитание, временами настолько искажает его логику, что просто диву даешься. Ну как?! Как можно делать такие глупости?!
А против мальчиков из кланов из семей шиноби у блондина не было шанса, поэтому вскоре он прослыл ни на что не годным слабаком. Подготовка в Академии для вип-детей, насколько я успел понять, была достаточно широкой, и не акцентировалась только на техниках или тайдзютсу. Так что не удивительно, что Сакура и Наруто вынесли оттуда не так уж и много практических навыков.
– Хотел, как лучше, а вышло, как всегда, - сдавленно вздохнув,
прокомментировал я.– Ты пойми, что в бою без разницы, какого пола твой противник. Не вздумай поддаваться. Никогда. Враг не оценит. Если в настоящем бою с куноичи ты будешь вести себя также, то ты умрешь. Или я, пытаясь тебя спасти.
Судя по расширившимся глазам Наруто и его эмоциям, его наконец-то проняло.
Мальчик серьезно покивал и я решился сказать пару слов о Харуно:
– Знаешь, ты Сакуре медвежью услугу делаешь, поддаваясь ей каждый раз.
– Что значит: медвежья услуга?
– Услуга, которая превращается в беду для того, кому ее оказали.
– А почему медвежья? Расскажешь?
– Тему не переводим, - сказал я, укоризненно покачав пальцем перед любопытным носом.
– Расскажу вместо сказки.
– Ладно, - изобразив вселенскую тоску, вздохнул мелкий. И я его прекрасно понимал: вместо сказки получить объяснение фразеологизма - это обидно.
– Вернемся к нашим баранам, - эту фразу я объяснил уже давно, - Сакура необъективно судит о своих возможностях и подвергает себя неоправданному риску.
Не уверен, но вроде бы Наруто меня понял и обещал в спаррингах девочке не поддаваться. Благо от пинков и тычков он давно научился уворачиваться, но лучше бы сразу давал сдачи. Можно даже авансом.
Однако поговорить о тренировочном бое со всей командой нам так и не удалось, потому что вернулся Хатаке. Пришлось следовать указаниям Собакина и снова под него подстраиваться. Под его опоздания. Под его попытки угодить заказчикам, щедро одаривая их бесплатным генинским трудом, под случайный выбор миссий и тому подобное. В общем, все как раньше. Мы тратим на миссии больше времени и нервов и получаем меньше денег. Единственное, что во всем этом меня порадовало - так это его взгляд, эмоции и выражение лица после того, как я вручил ему чек, на котором осталось двадцать процентов от суммы, которую нам вручил премьер, и пояснил, откуда они взялись. Судя по всему, он очень ждал этой встречи. Но, как говорится: Кто не успел, тот опоздал. Как я узнал от всезнающего Маугли, первый министр и так был разочарован тем, что ему удалось встретиться с нами только со второго раза. В первый раз Какаши все еще был на миссии, а я как раз "очень вовремя" слег с отравлением. Интересно, это совпадение, или нет?
А конверт я зажал себе - потом дома повешу в рамочку.
На этот раз Анко пришла в наглухо застегнутом плаще и шарфике, который я подарил, ей только фетровой шляпы и темных очков с газетой не хватало, чтобы быть похожей на стереотипного детектива из кино.
– Куда идем?
– улыбнулся я и наклонился, чтобы получить поцелуй.
– В гости, - промурлыкала Анко, пристраиваясь сбоку.
– К кому?
– недоуменно переспросил, вкопавшись на месте, а потом до меня дошло:
– А-а! Ко мне в гости!
Удостоверившись, что дома никого, я оставил клона под дверью и увлек девушку в квартиру. От предвкушения по коже мурашки, голова кругом, словно все в первый раз... И уже не важно ничего, кроме открывшихся глазу приятных округлостей. Несмотря на то, что Анко часто бывала на заданиях за пределами Деревни, на ней почти не было шрамов, а те, что были, сливались с молочно-бежевым атласом ее кожи.
– А ты раздеваться не будешь?
– насмешливо, но совсем не обидно сказала она, когда я возился с замком жилета, но, встретившись со мной взглядом, осеклась и отгородилась от меня большой диванной подушкой.