Изменяющий судьбы

– Но я же прошел?

Неосведомленность Учихи меня поражала.

– Только потому, что рядом был Наруто. А меня сопровождал его клон, - блондин поморщился, явно хотел было что-то сказать, но все-таки промолчал.
– Грубо говоря, ключ - это он сам, - встав с корточек, положил руку на голову блондину.

– Понятно. До свидания, сенсей, - кивок-поклон в мою сторону, - Наруто.

А затем Саске вышел через "мыльную" пленку барьера. Брюнет постоял, потрогал барьер, явно пытаясь продавить его плечом, покусал задумчиво губу, попинывая преграду, но так ничего и не добившись ушел. Наруто рукой помахал, но Учиха его не заметил. Блондин даже покричал, но уходящий мальчик на той стороне его не услышал.

– А что, он нас не видит?

– Нет. Не видит и не слышит.

Хмуро кивнув своим мыслям, Узумаки серьезно насупился и сложил руки на груди:

– Ты зачем соврал? Я ведь могу и его тоже в барьер вписать!

– Рано, - тихо ответил, - Саске пока еще не доказал, что мы можем ему полностью доверять.

– Как ты такое можешь говорить?!

– Легко. Потому что Саске, как говорится, себе на уме. Я абсолютно его не знаю. А вдруг он сюда не один придет? Сейчас это только наш полигон, а станет - общим. А нам этого ненужно. Или, наоборот, Саске придет сюда один. И сломает себе что-нибудь или сознание потеряет во время тренировки, просто потратив слишком много чакры. Найти его сможем только мы. И будем в ответе за его смерть. А что, если он влезет в печать барьера ради интереса? "Доверяй, но проверяй" - так говорил один мудрый человек и этот совет не единожды помогал мне.

– И меня ты тоже проверял?
– недоверчиво спросил Наруто.

– А смысл?
– легко улыбнулся, взлохматив светлые волосы.
– Ведь ты и без проверок показал, что тебе можно доверить и жизнь, и любые другие важные вещи. Ты прошел эту проверку и перевыполнил ее, - посмеиваясь, взлохматил желтый ежик.
– Как всегда перевыполнил план.

– Это как понять?

– Я расскажу, но по дороге домой. Вон, Саске уже убежал.

В госпитале, как обычно меня загрузили по полной, так что сваливший куда-то Кито был мне в радость. Своим исчезновением он добавил к обеденному времени еще целых тридцать свободных минут! Потому как без него соваться к больным не было никакого смысла.

Блажено лыбясь, я чуть ли не урчал от удовольствия, когда пальчики Анко почесывали мой скальп. Растрепав мои волосы, она рассмеялась.

– Ты похож на взъерошенного воробья.

– Почему?
– получилось как-то обиженно и по-детски, несмотря на улыбку. В общих чертах я представлял, что у меня творится на голове.

Несмотря на то, что отстригать крашенные волосы я не стал, а отросли они уже прилично, их длинны все равно не хватало что бы надежно стянуть их в хвост. Бросив попытки привести себя в порядок при помощи одних рук, я полез за расческой. Митараши выхватила щетку и жестом показала повернуться. Только не учла разницу в росте. Поэтому она скинула обувь и встала на скамью.

– Анко, а когда у тебя день рождения?

– Оно было два месяца назад, - больно дернула она спутавшиеся пряди, но тут же извинилась.

Сдержав шипение, все же поморщился:

– Прости, мне неоткуда было узнать, - осторожно улыбаясь в зеркало напротив.
– А число?

– Двадцать четверное, - натянуто улыбнулась она, снова дернув.
– Двадцать четвертое десятого месяца.

– Я обязательно запомню, - сказал, уже думая о том что можно подарить девушке, зная о ней так мало. К своему стыду я понял, что за все это время не удосужился спросить: какие цветы ей нравятся, какие цвета... что вообще кроме данго она любит. Но расспрашивать сейчас и раздражать ее еще больше - было просто глупо.

– Ирука, пойдем поможешь, - выглянул из-за угла Кито и мимолетно нахмурился. Завидовал он, потому что у него с Миюри общение так и не сдвинулось с мертвой точки, а у меня такая вот идиллия в суперкороткие сроки.

Идиллия-то идиллия, а вот дальше поцелуйчиков и обжимания по темным углам я не продвинулся. Дело было не в том, что Анко против, а в том, что графики у нас было сильно разные, а также в том, что после госпиталя и тренировок у меня едва хватало сил доползти до своей комнаты. Иногда я засыпал в гостиной, а утром на автомате, даже не просыпаясь, по будильнику делал клона и отправлял его на кухню. Казалось бы, клоны должны были быть такими же зомби, как и я, но нет. Утренние дубли были мерзопакостно бодры и веселы, в отличие от меня самого. Только отчего-то выглядели они как Иго-нукенин. Я подозревал, что это из-за того, что этот образ ассоциировался у меня со Страной Волн. Мне сейчас казалось, что там было гораздо легче, и нагрузка на мозги была меньше. Возможно, так оно и было. А может, это просто такой самообман.

Не сильно пихнув дубля под зад, я буркнул:

– Шкурку смени и дуй в магазин. И попроси понаряднее обернуть.

– Бу сделано, шеф. Одна нога тут, другая там!

Этим дублям можно было доверить что угодно: выполнят, но при этом - не переставая раздражающе лыбиться.

Передавшуюся от клона усталость я почти не ощутил, зато прибавилось немного чакры, а в руках была теперь не просто коробка с неизвестно чем, а подарок.

После чего я ее запечатал и опять поперся на занятия и на практику.

В какой-то момент меня, что называется, переклинило, и я стал сомневаться, где именно подарок. Было бы неудобно распечатывать перед Анко что попало, поэтому я стал искать, куда же я запечатал ее подарок.

– О, нашел!
– стал аккуратно выводить бирку Анко. Собрался прилепить ее к банту на коробке...

И тут ее у меня начала отбирать Миюри. Коробку, не бирку.

Я от удивления потерял дар речи и только хлопал глазами.

– Ирука, ты такой милый!
– настойчиво вытянула Акисато коробку.
– Спасибо.

– Что значит "спасибо"?! Что значит "милый"?!
– очнулся я шока и, выдернув подарок из рук ирьенинки, - кто вообще сказал, что это тебе?!

Миюри постояла как истукан секунд десять, а потом безобразно заревела, как это делают маленькие дети!

Из ординаторской в коридор меня за шиворот затащил взбешенный Кито, и, старательно удерживая неподвижное, как камень, лицо, процедил:

– Ирука, если ты решил пошутить, то шутка тупая! У Миюри сегодня день рождения, ты ее до слез довел!

Из-за дверей все еще был слышен вой со всхлипами.

– А чо!... что она схватила?! Не ей покупал!
– заговариваясь, возмущался я, когда до меня наконец дошло, что мне только что сказали.
– Как день рождения?

– А так! Говорили ведь... Ладно, все с тобой ясно...
– вздохнув, махнул рукой ирьенин. Немного подумав, он спросил, уже начиная успокаиваться.

– А кому подарок? Анко?

После моих пояснений, Кито рассказал, что когда я распечатал коробку с бантом, то все посчитали, что это для Акисато и направили ее прямо ко мне. Будто в этот день ни у кого кроме Миюри не может быть праздника!

– Тут даже бирка есть, что это для Анко!
– сунул картонку другу под нос.

Тот удивленно похлопал глазами, смутился, поправил мой воротник и кашлянул:

– Слушай, иди домой. Отдохни, - подумал, - сегодня. А лучше дня два-три.

А то ты сейчас настолько неадек... хмм... уставший, что я боюсь тебя не то что к пациентам - к другим учащимся подпускать.

– Кто бы говорил, - закатил глаза, - не разобрался и на меня гнать начал, - отмахнулся.
– Но ты прав, мне действительно нужно передохнуть.