Изначальные

Сыч возрадовался.

– «Ну что ж», – подумал ветеран, – «помирать так с музыкой!»

Зло оскалившись, разведчик из последних сил схватил голой рукой раскалённый уголёк и бросил в сумку.

Мощный взрыв сотряс тьму дикого леса.

*

Сим зорко вглядывался в тёмную даль южных джунглей, это третья годовая вахта на стене и думается последняя. Денег, что ему выплатят, наконец-то хватит, для выкупа красавицы Самины из грязных рук тысячника Быстронога, тогда, невзирая на все тяготы и лишения, что они перенесли, судьба вновь соединит любящие сердца. Но до этого было ещё далеко. Три месяца и семнадцать дней.

Неподалеку, в свете ночных фонарей, дозорные гарнизона сторожевой башни 88 изнывали от праздности. Напившись вдоволь меда, ратники играли в кости, восседая на бочках с синим пламенем, и разыгрывали ставку в девять серебряных грифонов.

«Это месячное жалование!» – усмехнулся Сим.

 Тому, как словяне расстаются с кровными деньгами, он удивлялся всегда. Ведь так можно и без штанов остаться, но в его случае все заработанное серебро хранилось в Новэе. Сим разрешил городской экономической палате использовать его накопления, и к концу года, рента, за пользование добавит к уже заработанным, ещё пару десятков серебряных монет.

– «Да, это правильно», – рассуждал Сим. – «Деньги должны работать».

В том, что палата непременно их отдаст, сармат ни на секунду не сомневался, потому как каждая из аккредитованных в Ярилгороде подобных заведений, получали право при займе от вкладчика, давать тому слово от лица князя, что последние получат свои деньги назад в полном объёме, да ещё и с прибылью. Уж этим палата обеспечивала себя сама, иначе займы не принимала бы вовсе, а то, как Словичи держат слово, было лучшей гарантией возврата кровно заработанных средств.

Ратники наконец-то закончили расклад и, допив вино, принялись жарко спорить о честности банкующего, подвергая его действия сомнению, потому как выигрыш взял именно он.

Будет драка.

Сармат пошел прочь, все так же зорко вглядываясь на юг. Хоть словяне и были ему братьями, но всё же некоторые их поступки вызывали не то чтобы отвращение, но непонимание точно.

Спустя пару минут, он остановился.

Вдалеке, в еле видном человеческому глазу месте, взвилась красная сигнальная ракета.

Сим протер глаза.

Алый огонёк никуда не исчез, лишь ненадолго завис над лесом, извещая об опасности. Выхватив рог, сармат со всей силы дунул, подавая сигнал тревоги, и кинулся к дозорным.

Огни в сторожевой башне 88 загорелись стремительно.

Гарнизон поднимался по тревоге, а огонёк, догорев, пропал в темной дали, не оставив от себя и следа.

Твердислав

Витязи по двое въезжали во двор терема Святослава, без приветственных вымпелов, без богато украшенных плащей и щитов, просто одетые как полагается для длительного путешествия, и только.

Августейшие братья крепко обнялись, когда младший соскочил с коня и бегом приблизился к старшему. Они длительное время стояли, не отпуская друг друга, словно некогда монолитная часть, была разделена на долгие годы и вот наконец-то воссоединилась.

Твердислав, находясь позади отца, со своим младшим братом Ярополком, терпеливо ждал, пока правила этикета позволят поздороваться с великим князем, а по совместительству и с любящим дядюшкой Святославом. Затем, он и сам уже заключит в объятия Градимира, который стоял напротив, и весело улыбался, как и Лада.

«А она повзрослела», – думая об этом, Твердислав искренне радовался за двоюродную сестру. Слева от княжны находился угрюмый юноша, очевидно, их средний брат Волибор, с коим встречаться не доводилось.

Расцепив объятья, августейшие братья, наплевав на этикет, вдоволь пообнимавшись со своими племянниками, и не желая терять ни минуты, предложили всем проследовать в терем, после чего удались решать текущие вопросы. Наконец-то настала очередь Твердиславу обнять Градимира и Ладу, лишь Волибор коротко поклонился кузенам и ушел, не дождавшись рукопожатий.

– Не обращай внимания, – положил на плечо руку Градимир. – Волибор в последнее время сам не свой.

– Вижу. Переходный возраст? – уточил Твердислав.

– Похоже, – подтвердил княжич и, узрев, как Лада вдоволь поиздевалась над Ярополком, решил спасти его от сестринской любви. – Брат! – громко сказал наследный княжич, младший Слович быстро протянул руку, вырвавшись из тисков любящей сестрицы.

– Наши отцы уже уши, что такое срочное могло приключиться? – Твердислав искренне недоумевал.

– Сегодня Светозар общался с триумвиратом Гипербореи, – ответил Градимир. – Мы ждем мага от них, а вот тебе тоже скоро предстоит путь и неблизкий.

– Это поведали гиперборейские маги? – усомнился Твердислав.

– Пойдём скорей в тронный зал, отцы сейчас все сами расскажут, – предложил Градимир.

Меж тем Лада всецело завладев вниманием своей тетки Ольги, прошла мимо, взяв её за руку, и устремилась в чудный сад, который раскинулся позади терема правящей династии. Твердислав, проследил взглядом и решил, что матушка в безопасности с двоюродной сестрой, потом подпихнув младшего брата вперед, двинулся за Градимиром.

Отцы, похоже, уже в тронном зале и княжичи ускорились, дабы не опаздывать. Ярополк немного отставал, изредка, переключаясь на бег.

– Ну как поездка, – допытывался Градимир, – сильно промокли?

Перед входом в Ярилгород разразилась гроза, однако, пока младшие Словичи со своими витязями добирались по городу до терема, небеса перестали изливать дождь, и к въезду во двор, и в момент долгожданной встречи, выглянуло солнце.

– Есть манёха, – усмехнулся Твердислав. – Почему Волибор не пошел на совещание? – недоуменно спросил он.

– Не переживай за то, – отмахнулся Градимир.

Твердислав призадумался, младший Ярополк одногодок Волибора, но подобного неуважительного отношения к окружающим не просматривается, тем паче, братишке некогда являть миру свои хотелки, его день расписан поминутно, тренажи обучения тренировки. Вот собственно и весь распорядок. У Твердислава было несколько иначе, вначале тренинги, потом обучение, обучение и ещё раз обучение. Матушка в данном плане наседала сильно. Помимо главных наук, его обучали дипломатии, культуре и языкам, но Ма ещё настояла на изучении старшем сыном этики и танцев, что в корне не вязалось с мировоззрением Твердислава. Ну, в крайнем случае, этика, посему от занятий танцами, он с успехом уклонялся.