Изнанка модной жизни

Сзади тихонько подошла Софи и обняла за плечи, уводя от окна, в которое я следила за удаляющейся каретой:

– Я понимаю твои чувства, дорогая, но не нужно так себя изводить. Всё будет хорошо.

– Да, Софи, всё будет хорошо.
– тихо согласилась я, надеясь в этот момент, как и мои предшественницы, что ладанка, припрятанная в нагрудный карман Миши, убережёт его от беды в долгом путешествии.

На следующее утро очень хотелось остаться в постели и немного позволить себе погоревать. Однако, я как никто понимала, что это плохая идея. Поэтому, вытащила себя из кровати и заставила привести в порядок. Что было очень своевременно. Потому, что вскоре в доме появилась гостья, о которой я совершенно позабыла - посланница императрицы, выделенная мне в помощь для ускорения решения рабочих вопросов.

Елена Дмитриевна Подорожская оказалась худощавой уверенной в себе женщиной средних лет. Голубые, немного водянистые глаза, смотрели на меня деловито, остро и без лишних сантиментов. Это вовсе не означало, что новая знакомая не испытывала ко мне симпатии, как потом выяснилось, совсем даже наоборот - люди с хорошей деловой хваткой вызывали у неё уважение. Просто эта, немного даже жестковатая характером женщина в застёгнутом под самое горло сером строгом платье, вообще мало склонна была к витиеватым любезностям и расточительным улыбкам.

Будучи дворянкой не самого древнего и именитого рода, она нашла для себя пути стать полезной при дворе. И теперь была направлена ко мне в качестве решительной, знающей и распорядительной помощницы.

Ну что ж, моё эмоциональное состояние полностью совпадало с настроем Елены Дмитриевны - в том отношении, что самой тоже категорически не хотелось растягивать губы в любезных улыбках, поэтому мы очень быстро, без лишних экивоков нашли общий язык и согласовали план дальнейших действий.

Кажется, эта женщина знала в Петербурге всё. Либо очень хорошо подготовилась к нашей встрече - в любом случае, она была в моём положении просто подарком судьбы.

Куда ехать подбирать необходимые ткани, фурнитуру, оборудование , где набирать работниц - на любой вопрос у неё были либо готовые ответы, либо готовность в кратчайшие сроки прояснить ситуацию.

В её сопровождении я планомерно объездила самые лучшие магазины, подбирая необходимые материалы для дальнейшей работы, оформляя заказы на доставку того, чего не имелось в наличии, но можно было привезти.

С заботами по переустройству огромного особняка она тоже прекрасно справлялась и в порядке рекомендаций, и в плане живой организации необходимых процессов. Не так просто, на самом деле, в короткие сроки переоборудовать жилое помещение в выставочный зал и хорошие мастерские. Комнаты, предназначенные для работы швей при ближайшем рассмотрении всё-таки не устроили меня в отношении освещения. Окна требовались большие и с двойным остеклением - такие были только на первом этаже, а гробить здоровье работниц перед тусклыми свечами я совершенно не планировала.

Конечно, задуманные переделки в таких масштабах стоили не мало, но мне удалось убедить практичную Елену Дмитриевну в том, что лучше сразу сделать всё так, как положено, чем потом терять время и средства на обучение новых швей, взамен потерявших на производстве зрение. Само по себе здоровье крепостных (а именно крепостные должны будут выполнять львиную долю работ) не очень-то волновало эту сухаристую тётку, поэтому пришлось искать аргументы финансового порядка.

Боже мой, дни полетели кубарем, один за другим - я просто не успевала за всем уследить. Спасибо моей доброй Софи - она добровольно взяла на себя роль профессионального секретаря, фиксируя планы, отмечая всё, что не успели и объявляя каждый вечер замотанной мне о том, какой именно забег ожидается завтра.

Елена Дмитриевна, очевидно, состояла из железа, ибо на её лице я не наблюдала ни следов усталости, ни раздражения - бесконечно одинаковая деловитость и готовность к действию. Не удивительно, что она не замужем, сдаётся, единственным достойным кандидатом, способным выдержать её темп и неэмоциональность, мог бы стать только Терминатор.

У меня лично голова уже шла кругом. Нет, всё ж понятно, этот путь я проходила не впервые, но масштаб и скорость действия ошеломляли. Надо думать, ни больше ни меньше - почти государственный проект. Сильно напрягало, что не оставалось сил и времени порисовать. Идеи были, немало, есть что отдать в разработку, но выпадение из творческого процесса - вещь угнетающая для самого творца.

Вместо того, чтобы закутаться мягким пледом и за чашкой кофе отдаваться на волю фантазии, я носилась, как угорелая, контролируя ремонтные и строительные работы, стараясь отследить их качество. Конечно, всем этим занимались специально обученные люди, но, не всегда понимая назначения вносимых изменений, могли сделать что-нибудь не так. В общем, это я погорячилась, изначально решив, будто особняк под все мои замыслы можно будет переоборудовать "малой кровью".

Кроме всего, отбирать кандидатур на разные участки труда в мастерские тоже нужно было самой. Моя стальная помощница организовала приток свежих сил, но даже теоретически не могла судить об уровне квалификации прибывающих кадров. Кто-то хорошо владел кроем, кого-то можно было ставить только на простой шов, а попадались жемчужины, которые смело отряжались на вышивку.

Мастера, прибывшие со мной из Франции, должны будут взять на себя роль учителей-наставников для новичков. Всех нужно было куда-то определять. Обувную мастерскую решила сделать всё-таки под отдельной крышей, ради чего был приобретён ещё один большой флигель рядом с особняком. Зато теперь весь четвёртый этаж можно было отдать под жилые комнаты для работников.

И это ещё даже близко руки не дошли до гобеленов, производство которых я планировала организовать исключительно сама - без участия российского двора.

Прошло больше месяца, прежде чем над огромным зданием заиграла свежими красками новая элегантная вывеска, гласившая, что здесь теперь находится Дом красоты "Модная жизнь".

* Автор стихотворения Леонид Чернышов.

73

Немного отвлечься от тягостных мыслей мне помогло приглашение императрицы. Екатерина прислала письмо, в котором она приглашала меня на обед и это была действительно большая честь для меня, ведь это лишний раз говорило о её расположении к моей персоне.

Но как бы я не радовалась и не гордилась собою, ложка дегтя все же случилась и здесь – я захворала. Муторное состояние преследовало меня с самого рассвета и, промучившись в постели несколько часов, я освободила желудок, вывернув его содержимое в ночной горшок.

Но временное облегчение быстро закончилось – тошнота вернулась с удвоенной силой. Я не стала говорить об этом Софи, чтобы не пугать верную подругу и, взяв себя в руки, принялась собираться на встречу с императрицей.

К обеду одеваться вычурно не стоило и, ограничившись милым платьем из кашемира гранатового цвета, я накинула на плечи кисейный платок, решив, что это вполне соответствует моменту.

Обед у государыни начинался в час дня и чтобы не показаться невежливой, я прибыла немного раньше. Состояние мое немного улучшилось, но некая слабость и головокружение все же терзали меня, заставляя глубоко и медленно вдыхать. Это конечно помогало, но ненадолго.

К обеду её величества были приглашены человек двенадцать: Орлов, сидевший по её правую руку, граф Разумовский, фельдмаршал князь Голицын, князь Потемкин, граф Ангальт, братья Нарышкины, дежурный генерал-адъютант, граф Чернышев, граф Строганов, князь Барятинский, графиня Брюс, графиня Браницкая и, конечно же княгиня Дашкова.