Изнанка Прекрасного

И почему не я придумал эту охеренную идею перетащить стулья к ней?

Уверенно тронулся в их сторону, заметив, как окружающие студенты вылупились.

Друзья тоже увидели мое приближение, и, кажется, сказали об этом Рыжей, так как она напряжённо вытянула спину.

Буквально в двух метрах от своей цели бросил парням:

– Свалили, нахрен!

В ответ же услышал: «Ага, счаз! И пропустить все веселье?»

Перекинул ногу и плюхнулся на скамейку напротив нее. Не раздумывая, подхватил ее под любимый и самый лучший зад, забрасывая ее ноги на мои, и прижал так сильно, словно она была моей жизненной необходимостью.

Уткнулся ей лицом в шею и прошептал:

– Прости меня.

Я не знал, что говорить еще. Что делать… Я просто хотел, что бы у меня всегда была возможность ее так обнимать. Понимать, осознавать, а еще ощущать, что она действительно моя.

Я так дико по ней соскучился. Я никогда не отрицал, что она мне нравится. Сильно нравится, но только сейчас осознал, как же я стал от нее зависим. И теперь не мог разлепить рук и выпустить ее хоть на секундочку из своих объятий.

Две недели назад я приехал после сборов и снова стал докучать своей Бэмби. В тот же день две недели назад впервые увидел вблизи Рыжую.

Две недели, которые полностью перевернули мою жизнь.

– Мне не за что тебя прощать, это я виновата! Нужно было сразу сказать... – она расслабилась в моих руках, и я почувствовал, как ее нежные ручки обняли меня и стали гладить по шее.

Бля-я-я... здравствуй стояк за доли секунд. И сейчас, кажется, я был готов побить свой пятисекундный рекорд.

– Глупости все это! Ничего ты мне не долж... – отлип от нее и содрал с конопатой головы кепку. Слова застряли в глотке. – Что за...

Блять! БЛЯТЬ!!!

– А вот теперь валим! – парни резко подорвались со своих мест, когда же я рявкнул, не сводя взгляда с Бэмби:

– Сидеть!

Они послушно уселись обратно.

– В больничке швы накладывает… – вспомнил слова близнецов, рассматривая на ее брови несколько стежков.

Рыжая отвела глаза, не выдержав пристального изучения, а потом вовсе попыталась отвернуться. Я не дал, осторожно обхватив ее лицо руками.

Боже... то что я видел, заставляло все кишки кровью обливается. Во мне столько чувств одновременно вспыхнуло. Страх, удивление, жалость, боль...а еще злость и агрессия.

– Кто это сделал? – почти прошипел, чувствуя, как мои глаза налились кровью.

Я осторожно коснулся ее разбитой губы, перевел взгляд на огромной синяк на скуле, который перетекал на щеку. Разбитая бровь. Капилляры одного глаза лопнули, и глазной белок затянулся кровавым оттенком. Ниже зеленел огромный синяк. Под носом была запекшая кровь. Его ей тоже разбили.

И сейчас я впервые понял, что могу убить. Ту суку, которая посмела это сделать.

– Бэмби, кто это сделал? – повторил я вопрос, не сдерживая ярости.

– Никто! Никто этого не делал, – затараторила она. – Никто меня не бил. Вернее… – она замялась и покосилась на друзей, словно ища у них поддержки.

– Да не ссы ты. Куда он уже денется от тебя! – обнажил свои белоснежные зубы Мерч.

Она тяжело вздохнула:

– Вчера у меня был бой... Я занимаюсь боксом.

Да в рот мне ноги! Ебаный насрал!

– Боксом? – мне показалось, я взвизгнул как баба.

Боксом, блять? Серьезно?

– Бэмби, почему бокс? – ошалело спросил у нее. – Мотоциклы, гонки! Теперь еще и бокс. Почему не бальные танцы, макраме или вышивание крестиком? Чем тебе керлинг в конце концов не угодил? Или шахматы – это же тоже спорт! Ты моей смерти хочешь? Я же коней двину, если с тобой что-то случиться.

Да уже случилось. Ее лицо! По нему словно стадо слонов прошлось. Там было реально месиво.

– Ты не можешь заниматься боксом. Это в голове не укладывается. Ты же такая… маленькая, – обречённо произнёс, снова обнимая ее крепко-крепко.

– Че это не может-то? Очень даже эффектно смотрится, когда две полторашки колошматят друг друга боксерскими перчатками, – влез Тим, а я лишь зло зыркнул на него.

– Между прочим, Рыжая боксирует отменно, так что я бы на твоем месте больше не косячил. Один раз ты уже огреб, второй, не факт, что переживаешь, – поддержал Тоха тему, а я продолжал обнимать свою малышку, нежно целую ее в шею.

Понятно, откуда у нее такой удар. И такое тело.

– Почему про бокс-то не сказала сразу?

– Не знаю... – засмущалась. И все-таки она навсегда останется для меня милым, скромным и стеснительным Бэмбиком. – Я подумала, что тебе это не понравится.

– Конечно, не понравится. Ни один парень спокойно не сможет смотреть на то, как его девушку дубасят, – согласился с ней.

Да не может такое нежное создание боксом заниматься. Да и на моте не может гонять.

– Больше и не придется, – отвела она взгляд. – Тренер отказался тренировать меня дальше.

Слава богу!

Блять, честно, как от сердца отлегло. Только вот ее наигрустнейшее лицо мою радость то быстро смыло.

– Почему? Это из-за того, что ты проиграла? Но одно поражение ничего же не значит... – попытался ее поддержать.

– Я не проиграла бой, – она наконец-то посмотрела мне в глаза, не отводя их, – а слила его.

Эпилог. Часть 1

Пол года спустя. Март.

Стас

– Если ты не остановишься, мы опоздаем, – сидя на кухонной столешнице, прошептала она мне на ухо, когда я губами касался ее шеи, стоя между ее разведенных ног.

– Да плевать, давай никуда не пойдем, – носом провел по гладкой коже, переходя на ключицы, к груди, а потом обратно, медленно по шее, по подбородку.

 – Ты же знаешь, я не могу. Это благотворительная гонка. И ты согласился.

Согласился, на свою голову!

Резко, но не больно схватил ее за волосы на затылке, что бы она посмотрела мне в глаза. Ох ты блять! Да мы точно никуда не пойдем! Сильнее прижался к ней своим стояком, кусая за нижнюю губу, проникая второй рукой под свою рубашку на ней.

Бля, прям здесь и сейчас ее трахну. И знаю же, что она только этого и ждет. Углубил поцелуй, а она своими шаловливыми ладошками спустилась ко мне в трусы, сжимая хер. Обожаю, когда она так делает. Все тело прошибает от кайфа.

– Воу, полегче! Вы тут не одни вообще-то! – ухо резанул до боли знакомый голос, и я вынужденно оторвался от губ Бэмби и уткнулся ей носом в шею.

– Ненавижу твоих братьев, – прошептал ей, зная, что эти придурки услышат.

Краем глаза заметил, как два идиота ввалились на кухню в одних трусах, нагло усаживаясь за барную стойку. Маза фака, они вообще одеваются когда-нибудь? У них что, штанов нет в этой чертовой квартире?