Изучающий мрак (Дарвей)

– О, нет, только не это! Прекрати плакать! Мы должны вести себя тихо.

Но с таким же успехом можно было просить солнце взойти на западе. Слезы неудержимо полились из ее глаз, и казалось, что их невозможно остановить ничем.

– Лара!
– Дарвей чувствовал себя совершенно беспомощным.

Как заставить ее замолчать? Для человека, вроде Дарвея это была сложная задача.

– Если ты не прекратишь, я брошу тебя здесь, и тогда делай что хочешь! Мне не нужна обуза!

Его слова не принесли желаемого результата. От горького плача, выворачивающего душу, Лара закашлялась.

– Проще убить два десятка человек, чем успокоить одну маленькую девочку, - проворчал монах, прижимая Лару к себе.
– Нужно срочно что-то придумать... И как назло ничего в голову не идет... Послушай, ответь мне, отчего ты плакала, когда я нашел тебя?

– Я была одна, и мне было страшно...
– с трудом проговорила она сквозь слезы.

– Но сейчас-то ты не одна. Теперь нас двое.

– Ну и что? Я не знаю кто вы такой.

– Поверь, я хороший человек, - он заглянул ей в глаза, - и не сделаю тебе ничего дурного.

– Здесь темно. И лес очень страшный.

– Лес совсем не страшный, если уметь с ним договорится. Знаешь, когда он в добром настроении, то поет замечательные песни. И еще лес часто говорит с нами. Он живой - это огромное существо, которое разлеглось на склонах гор. Для него время течет так медленно, что год подобен одному дню. Ты не веришь мне?
– он усмехнулся.
– Тогда прислушайся к его осторожному дыханию.

– Это ветер шумит, - не очень уверено сказала Лара.

– Ветер и есть его дыхание.

Сейчас Дарвей был готов говорить любую чепуху, лишь бы отвлечь девочку. Благо, его голос действовал на нее успокаивающе.

– Не нужно боятся этого величественного существа, ведь он не любит, когда его боятся. А теперь мы пойдем с тобой дальше, и с нами не случится ничего плохого.

– Мы не можем вернуться обратно?

– Зачем?

– Мои родители... Они умерли по-настоящему?

– Да. Ты видела, что с ними стало?

Лара кивнула, обхватив руку и крепко прижавшись к ней щекой.

– Мне очень жаль, - мягко сказал Дарвей.
– Но сейчас нам нужно идти.

– Я обещаю больше не плакать, только не бросайте меня одну.

– Уговорила. Пить хочешь?

– Да.

Дарвей отдал ей флягу. Что ж, раз у Лары нет близких, тем хуже для нее. Завтра он свернет с дороги в ближайшую деревню и отдаст девочку на попечение тамошнего старосты. По обычаю, именно он должен заниматься судьбою сирот.

В самом деле, длительное общество профессионального убийцы которого на каждом шагу подстерегают опасности, может стать для ребенка роковым.

Девочка никак не могла приноровиться к широкому шагу монаха и скоро совсем выбилась из сил. Лара все больше отставала, но не жаловалась. Она боялась рассердить этого странного человека.

– Так никуда не годится, - с досадой сказал Дарвей.
– Еще немного и ты собьешь себе ноги. Придется сделать привал.

Они свернули к лесу. Как назло набежавшие облака закрыли собой луну. В наступившей темноте даже Дарвей, обладавший отличным ночным зрением, видел только неясные очертания деревьев.

– А почему мы не зажжем огонь?
– тихо спросила девочка.

– Чтобы не повторять чужих ошибок.

– Но ведь ничего не видно.

– Нестрашно, мы не пойдем далеко. Я уже нашел подходящее место. До утра все равно осталось всего несколько часов.

Дарвей опустился на траву, а свой плащ отдал Ларе. Она завернулась в него и легла рядом. Монах обнял ее на всякий случай, чтобы она не попыталась от него удрать. Ему, конечно, было все равно, но он желал подобной самодеятельности с ее стороны.

Мужчине, хорошо выспавшемуся днем, никак не удавалось сомкнуть глаз, и он чувствовал, что Лара тоже не спит.

– О чем ты думаешь?
– спросил он ее.

– Почему те люди напали? Разве мы сделали им что-то плохое?
– шепотом спросила девочка.

– Это обыкновенные разбойники. Они думали, что у твоих родителей есть деньги. Твой отец был богат?

– Не знаю. Он мастерил горшки и сосуды из глины. А мама их раскрашивала.

– На этом денег не заработаешь. Только на хлеб и штаны хватит. А зачем вы вообще заночевали в лесу? Неужели кругом мало поселений?

– Мы шли в столицу, но она оказалась дальше, чем говорили. У папы там есть знакомый, который обещал ему работу. Был знакомый, - поправилась Лара.
– А откуда берутся бандиты?

– Понятия не имею. Все люди рождаются разными: есть глупые и умные, худые и толстые, богатые и бедные. Не удивительно, что кто-то становится святым, а кто-то разбойником. Почему ты не спишь? Ты же устала.

– Я боюсь, что они нападут на нас во сне.

– Не нападут, - уверенно сказал монах.

– Почему?

– Ты действительно хочешь это знать?

– Вы их убили?
– надежда, прозвучавшая в ее голосе, немного сбила Дарвея с толку.

– Хм, а как ты догадалась?

– Я ждала, что они начнут меня искать. А вместо них из-за деревьев появились вы. Я рада, что они убиты. Они страдали, да?

– Желание отомстить - это нормальное, но не слишком хорошее чувство. Оно питает негативные эмоции, которые разрушают нашу дальнейшую жизнь. Эх, с кем я разговариваю... С шестилетним ребенком. Спи, давай!

– Не могу. Вдруг бандиты стали злыми духами, и как только я усну, похитят мою душу?

– О, Создатель!
– взмолился Дарвей.
– Какие еще злые духи?! С какой стати? Как я рад, что у меня нет собственных детей. С ними с ума сойти можно.

Лара успокоилась и до самого утра больше ни о чем не спрашивала. Она уснула. Лишь только как следует рассвело, Дарвей, стряхивая выпавшую росу, поднялся. Теперь, при свете дня у него была возможность разглядеть девочку. Она закуталась в его плащ, но ее лицо оставалось открытым.