Изучающий мрак (Дарвей)

Дарвею же, который успел вдоволь належаться за время болезни, уходить не хотелось. Малем, восстанавливающий силы за счет пламени и, не спавший уже третьи сутки, согласился посидеть вместе с ним. Когда они остались одни, гном протянул монаху руку и крепко пожал ее.

– Спасибо тебе. Я этого не забуду.

– Я ничего не сделал. Только немного подтолкнул тебя в верном направлении.

– Немного подтолкнул? Да я бы никогда не решился пригласить Лету. А ты сделал это от моего имени... И у тебя это получилось так просто, естественно.

– Малем, иногда достаточно маленькой пылинки, чтобы чаши весов склонились в нужную сторону, - поучительно сказал Дарвей.
– Я же знаю, что ты сходишь с ума от ревности.

– Знаешь?! О, пламя, как мне стыдно...

– Ты не виноват. И потому, я считаю своим долгом помочь тебе. Но не из-за того, что Лета не равнодушна именно ко мне. Я сделал это во имя нашей дружбы. Дружба - это ценный дар, который дано сохранить не каждому. Возможно, с тобой она забудет обо мне, а что будет дальше...
– он пожал плечами.
– Кто знает?

– Да ну тебя... Это пустая надежда. Мы не сможем быть вместе.

– Кто знает?
– снова повторил Дарвей, улыбаясь.
– Но давай сменим тему. Ты спрашивал меня, как я сумел выдержать натиск Хаоса.

– Да. Но если не хочешь - не отвечай.

– Ты как-то сказал, что ваши жрецы уступают бакетам, потому что те призывают силы разрушения.

– Да, я помню, - неуверенно кивнул Смотрящий, не понимая, куда клонит монах.

– Этого бы не произошло, если бы вы сумели ответить им любовью на их ненависть. Ты одолеешь своего врага, только полюбив его.

– Это невозможно. Слова... Как осуществить подобное на практике? Разве можно любить, когда тебя горят желанием разорвать на части?

– воскликнул Малем с негодованием.

– Именно поэтому каны опередили вас и орков, - веско сказал Дарвей.
– Вы слишком узко мыслите, это и удерживает вас на земле. Но придет и ваше время - я вижу, оно уже скоро, и все переменится. Смена эпох не за горами. Да-да... Теперь перед нами лежит чистый лист, на котором можно написать все, что душе заблагорассудится. Я вижу новые возможности, смешение магий людей, орков, гномов. Нечто великолепное, небывалое.

– С кем я сейчас говорю: с моим другом - человеком или неким высшим существом?

– А разве есть разница?

Дарвей с деланным равнодушием пожал плечами и, щелкнув пальцами, зажег свечу стоящую на каминной полке. Монах не обладал магическими способностями и Малем отлично знал это. Гном поднялся с кресла и изумленно посмотрел на огонек вблизи. С ним все было в порядке, да и свеча была самой заурядной - среднего размера, темно-желтого цвета. Такие свечи тысячами продают в лавках.

– Как это у тебя получилось?
– он стремительно обернулся, но на его вопрос было некому ответить.

Перед Малемом было пустое кресло, еще хранящее очертания его друга. Но самого монаха в гостиной не было. Дарвей нисколько не утратил своего умения бесшумно исчезать и появляться, когда ему заблагорассудится.

– Призрак всегда остается Призраком, - сказал Малем.
– Ничего не изменилось.

Он подбросил в камин пару поленьев и, придвинув кресло поближе к решетке, принялся смотреть на изменчивое пламя.