Изувеченный Барон

Бывшие крестьяне теперь стали закалёнными в боях ветеранами. После награждения их засыплют предложениями главари наёмных отрядов и вербовщики баронских дружин, обещая за их клинки полновесное золото. Многие ли захотят вернуться после этого к старой жизни? Самые мудрые, что испили и прочувствовали вкус своей и чужой крови, вряд ли захотят превращать свою жизнь и честь просто в товар. Заберут награду и вернутся к детям и жёнам. Но среди этой сотни, выживших в аду, найдётся достаточно тех, кто уже потерял берега, кому продолжают сниться яростный вой порождений Лангарда, свист стрел и вопли умирающих побратимов. Это можно заглушить только на время — крепким вином, на которое нужны деньги.

На помост вышел королевский герольд в цветастых одеждах и начал зачитывать поздравительную речь. Айр сразу выгнал из головы все лишние мысли и обратился в слух. Как и любой парень в его возрасте, он был честолюбив и падок на заслуженную похвалу. А кроме того, искренне гордился этими людьми и их общей победой.

— …Третьего месяца сего, 674 года от смерти Первого Короля, волей Её Величества, повелительницы Тарсфола, царствующей королевы, сообщаю о решении. За одержанную победу в тяжёлом бою, героизм, проявленный пред ликом неминуемой смерти, доблесть, отвагу и стойкость — наградить: ополченцев, набранных из рядов смердов, — выдать по пять золотых монет королевской чеканки. Тем же, кто изъявит желание, будет дозволено пройти обучение для вступления в ряды гвардии!

Дружный восторженный рев бойцов было легко понять. Пять золотых — это очень и очень солидные деньги, на которые можно приобрести пару коров или коней, стадо овец, да ещё и останется, чтобы новую избу наладить. Главное — это сокровище донести до семьи и не спустить по пути в многочисленных кабаках и борделях. Оглядев толпу, герольд сделал небольшую паузу, позволив гомону немного затихнуть, а затем продолжил:

— Те же, кто уже служил в гвардии, доблестные выжившие под командованием десятника Кривого, кроме тройного жалованья, будут награждены суммой в десять золотых и возможностью пройти обучение для получения звания сержантов!

Четыре человека, не считая Айра, — вот всё, что осталось от двух десятков гвардейцев, направленных на усиление гарнизона форта Равен. Этим ребятам предложения от наёмников не поступят, да и бароны вряд ли позволят себе пытаться сманить людей с королевской службы. Уж слишком дорого они обходятся, не каждому по карману их содержание. А их верность так и вовсе купить нельзя. От них не было слышно криков восторга — только слаженный удар латной перчаткой по начищенным до блеска нагрудникам. Для гвардии проявлять героизм и стоять до последнего было просто профессиональной привычкой. А золото было справедливой платой за тяжёлую, смертельно опасную службу.

— Сэр Люгер из дома Трей, волей Её Величества признаётся новым главой дома, а также получает шесть десятков простолюдинов из числа королевских холопов, чтобы заселить его земли, и награду в сто золотых. Этот рыцарь, несмотря на потерю главы своего рода и полученные раны, продолжал сражаться до самого конца, а также возглавил вылазку, чтобы ударить в тыл нападавшим вместе с пришедшими на подмогу силами герцога Восточного!

«Да-да, всё именно так и было», — весело подумал гвардеец, держа лицо кирпичом, — «не попытка спасти остатки гарнизона, женщин и детей от неминуемой смерти, а тактический манёвр, хитрая вылазка в тыл врага. Теперь понятно, откуда у Ланна такие же отговорки».

Однако Люгер и правда заслужил награду. Конечно, жаль было его новых подданных, которых оторвут от семей и хозяйства в центральных землях и погонят на север — осваивать преддверие Чащи. Но что уж поделать: холопами Короны становились обедневшие и обнищавшие крестьяне, либо преступники, чьи грехи были слишком легки для того, чтобы сгноить их в Замковых горах. Очень удобная разменная монета, чтобы оценить достижения проявившего себя аристократа. Хоть официально в Тарсфоле все люди были свободны, в отличие от южан — рабов Бессмертного Тирана, всё же часть простолюдинов, закреплённых за владениями сюзеренов, практически ничем от рабов не отличалась.

— Пробудивший Волю гвардеец по имени Айр, ставший победителем рыцарского турнира, единственный из оставшихся в живых защитников крепости, не участвовавших в вылазке, последний страж форта Равен! Согласно решению Хранителя Севера и с согласия Её Величества вы получите награду в пятьдесят золотых, а также будете посвящены в рыцари. Так как ваше происхождение неизвестно, по решению короны вы будете вольны создать новый дом с правом наследования титула вашими потомками.

Слова герольда замерли в воздухе, практически повисли в молчании. Давно такого не происходило. Практически никогда: даже если какой-то бастард и получал благородный титул, его всегда причисляли к какому-нибудь роду, притом чаще всего с низкими правами наследования.

Собравшиеся на краю площади аристократы гневно рассматривали стоявшего впереди наглого выскочку и гадали о причинах столь стремительного возвышения недавнего простолюдина.

Опытные интриганы, оценив рост, стать, черты лица и золотистые, как пшеница, волосы парня, пришли к выводу, что за ним стоит приглядывать в будущем. Наиболее прожжённые же и вовсе решили после посвящения отправить ему поздравительные дары от своего имени, расчётливо полагая, что столь великая честь была оказана ему либо по причине кровного родства с венценосной особой, либо потому, что Её Величество, будучи большой любительницей рослых блондинов, решила выбрать себе нового фаворита.

***

Сердце стучало набатом в груди, когда, чеканя каждый шаг, Айр вошел в малый торжественный зал при дворце. Он был в своем привычном доспехе, кое-как прилаженном, но покрытом рытвинами, зазубринами и прочими следами недавней войны. На фоне несущих дежурство парадных гвардейцев из первой сотни — мордатых, холеных и наряженных все как на подбор — он выглядел здесь заблудившимся попрошайкой, которому каким-то чудесным образом еще не указали на выход, а, наоборот, вежливо провожают, по пути спешно объясняя, как себя вести во время церемонии и что делать.

Король и королева сидели на двух стульях с высокими спинками, которые выглядели жутко неудобно. Когда-то у женщины, занимающей трон, было свое собственное имя — давно, впрочем, забытое и стертое из всех записей. Последние двадцать лет, с тех пор как ее отец, прошлый король, погиб во время южной войны, не оставив наследников мужского пола, она стала символом Долга, отказавшись от грез, желаний и слабостей, что были присущи принцессе по имени Элеанор. Сейчас лицо женщины средних лет в дорогом платье не выражало ничего, кроме печальной усталости. Хотя она все еще была очень хороша собой, и рождение двух наследников не оставило следов на ее идеальной фигуре, последние годы стали для нее тоскливой симфонией скуки. А все по вине человека, что занимал сидение неподалеку.

Его Величество, Король Консорт Бомон Бошан, в прошлом был лучшим воином королевства, прославившимся на многочисленных войнах. Бывший граф, в чьих жилах текла крупица крови королевского рода, он был ей выбран в мужья по настоянию высшей знати — во многом потому, что жадный до выпивки и женщин «хищный хряк», как Элеанор его звала за глаза, был почти лишен прочих амбиций и ей не мешал править. А она ему — совращать очередную молоденькую служанку, которые менялись в его постели каждую неделю. Так что между супругами царили полное согласие и понимание. Ее Величество даже заказала из Ларии чародея, приставленного следить за здоровьем располневшего от обилия выпивки и еды короля. Найти другого подобного болвана на эту роль было бы очень непросто, пускай она его и презирала за некую слабость к слишком, на ее взгляд, юным девушкам.