Изверг
Шрифт:
– Ничего. А ты?
– Зайду к Молли Белл и объясню ей, почему больше ничего не смогу сделать. Потом заеду к тебе и поедем на пикник. Если повезет с погодой.
– Повезет, Берт.
– И я верю, что повезет.
Она вдруг подалась вперед и поцеловала его, это был легкий, внезапный поцелуй, которым она едва коснулась его губ. И тут же отстранилась. Выглядела очень неуверенно, испугалась, как девушка на своей первой вечеринке.
– Тебе... тебе придется быть терпеливым, - прошептала она.
– Буду - пообещал он.
И тут появился официант. Он многозначительно улыбался и деликатно
– Я подумал, сэр, - сказал официант, - что мог бы подать вам на стол свечи. Дама при свете свечей будет ещё прелестнее.
– Дама хороша и без свечей, - сказал Клинг. Официант выглядел разочарованным.
– Но...
– Но, свечи, разумеется, принесите, - успокоил его Клинг. Обязательно принесите свечи. Официант засиял.
– Ну, конечно, сэр. Обязательно, сэр. А потом займемся заказом, да? Как вам будет угодно. Я смогу вам кое-что предложить.
– Он помолчал, продолжая сиять улыбкой.
– Чудесный вечер, не так ли?
– Прекрасный вечер, - ответила Клер.
ГЛАВА XVI
Иногда удается расщелкнуть дело как орех.
Иногда же этот орешек оказывается твердым, как алмаз, и вы долго безуспешно пробиваетесь к ядру - и вдруг сразу ни с того, ни с сего он превращается в арахис с тонкой, как бумажка, скорлупой и лопается под малейшим нажимом ваших пальцев.
Так случилось с Уиллисом и Хэвилендом.
В "Трех Тузах" в тот воскресный день 24 сентября оживления ещё не наблюдалось. Открыл хозяин с опозданием. У стойки сидели несколько клиентов, но за столиками - никого. И ни у бильярдных столов, ни у игральных автоматов - тоже. Бар был захудалой забегаловкой с намалеванными на зеркале тремя тузами - трефовым, червовым и пиковым. Четвертого туза видно не было. Судя по виду бармена, тот вместе с пятым был у него в рукаве.
Уиллис и Хэвиленд сели на высокие табуреты у стойки. Бармен ещё немного поболтал с гостями на другом конце стойки, потом лениво подошел к Уиллису и Хэвиленду и неохотно бросил:
– Слушаю.
Хэвиленд положил на стойку коробок спичек.
– Это ваше?
Бармен надолго погрузился в созерцание. На коробке были точно такие же три туза, как на зеркале. Название "Три Туза" было вытиснено красными буквами сантиметровой величины. Бармен явно пытался выиграть время. Наконец он выдавил:
– Да.
– Как давно вы их получили?
– спросил Уиллис.
– А что?
Мы из полиции, - устало объяснил Уиллис и полез в карман за жетоном.
– Не надо, - сказал бармен.
– Я нюхом чую сыскачей за шестьдесят шагов.
За это вам и сломали нос?
– спросил Хэвиленд, сжимая кулаки на стойке.
– Я был боксером, - пояснил он.
– А в чем дело с этими спичками?
– Как давно вы их получили?
– Месяца три. Выгодная сделка. По соседству живет один тип, что продает рождественские открытки и все такое. Ну он мне и говорит, мол, такие спички придадут бару шик. Я и согласился. Заказал их несколько сотен.
– Бармен пожал плечами.
– Насколько я знаю, вреда от них никакого. А в чем проблемы?
– Никаких проблем, - ответил Уиллис.
– Это только текущий контроль.
– Чего? Спичечных коробков?
– Ага, - протянул Хэвиленд, - спичечных коробков. Вы торгуете и сигаретами?
– Только в автомате, -
бармен показал на ящик в углу у двери.– И спички тоже в автомате?
– Нет. Я их держу в коробке здесь на стойке. Если они кому-то нужны, их берут. А что? Что в них такого особенного?
– Вопросы задаем мы, - отрезал Хэвиленд.
– Я только хочу помочь полиции, - услужливо заверил бармен. По тону его было заметно, что он бы с удовольствием разок Хэвиленду врезал.
– Значит, любой, кто выпивает у вас, может подойти к стойке и воспользоваться спичками?
– не отставал Уиллис.
– Ага, - подтвердил бармен.
– Это так по-домашнему, вам не кажется?
– Послушайте, - спокойно предупредил его Хэвиленд, - оставьте этот тон или мы вам покажем, что такое "по-домашнему".
– Сыскачей я всегда боялся, - сухо сказал бармен, - ещё когда был сопляком.
Ну, если есть желание подраться, то я тот, кто вам нужен, - обрадовал его Хэвиленд.
– Я предпочитаю заниматься своим делом.
– На вашем месте я бы прикинул, на чьей стороне будет судья, к которому попадет дело по сопротивлению представителям закона - настаивал на своем Хэвиленд.
– Я не задираюсь и не сопротивляюсь представителям власти, оправдывался бармен.
– Так что успокойтесь. Пива хотите?
– Шотландского виски, - бросил Хэвиленд.
– Ладно, - протянул бармен, - а вам?
– Ничего, - ответил Уиллис.
– Ну же, - ободрил его бармен, - ну, давайте, нечего играть в копки-мышки.
– Если хотите подраться, - заметил Уиллис, - мы оба в вашем распоряжении.
– Когда я дрался, мне всегда за это платили, - похвастался бармен. Благотворительностью не занимаюсь.
– Особенно если уверены, что мы разделаем вас под орех, - заметил Хэвиленд.
– Разумеется, - фыркнул бармен. Налил в бокал шотландского и толкнул его к Хэвиленду.
– Вы знаете большинство своих клиентов?
– спросил Уиллис.
– Постоянных - да.
Двери открылись, в зал вошла женщина в линялом зеленом свитере осмотрелась вокруг и села за столик неподалеку от двери. Бармен искоса взглянул на нее.
– Она страшная пьяница. Будет тут сидеть, пока кто-нибудь не купит ей выпить. Я бы её выгнал, но в воскресенье нужно вести себя по-христиански.
– Оно и видно, - с иронией произнес Хэвиленд.
– Послушайте, что вам, собственно, надо?
– не выдержал бармен.
– Вы из-за той драки? Чего вы ходите вокруг да около?
– Из-за какой драки?
– Да было тут дело с неделю назад. Послушайте, не надо меня дурить. Чего вы от меня хотите? Что, у меня в баре непорядок? Хотите лишить меня лицензии?
Пока это только ваши слова.
Бармен устало вздохнул.
– Ну ладно, сколько это будет стоить?
– Ты смотри, с этим парнем надо держать ухо востро, - заметил Хэвиленд.
– Ты пытаешься нас подкупить, засранец?
– Я говорю только о новом налоге на охрану полицией, - оправдывался бармен, - я только спрашиваю, во что это обойдется.
– Он помолчал.
– Сто? Двести? Сколько?
– Я похож на двухсотдолларового сыскача?
– спросил Хэвиленд.
– Я сам только двухсотдолларовый бармен, - оправдывался тот.
– Такая тут такса. А ту чертову драку растащили за пару минут.