Изверги-кровососы

ГЛАВА 28 Это у вас в кармане дубинка?

Томми выпнул Императора из магазина на рассвете. Ночь у него была долгая — не подпускать сбрендившего монарха к Животным, раскидывать коробки по отделам и прикидывать логистику грядущей встречи с Марой. И все это — под воздействием паралич-травы Дрю, которая, похоже, воздействовала преимущественно на тот участок мозга, который мотивирует личность на сидение в углу, пускание слюней и разглядывание собственных рук. Когда смена закончилась, Томми отклонил приглашение Животных на пиво и фрисби на парковке, стянул из хлебного фургона багет и поехал на автобусе домой, намереваясь незамедлительно лечь спать. Но понял, что плану его осуществиться не судьба, когда у самого дома столкнулся со скульптором-мотоциклистом Фрэнком. Тот держал в руках бронзовый предмет знакомых черепашьих очертаний.

— Флад, прикинь-ка. — Фрэнк протянул ему черепаху. — Получилось!

— Что получилось? — спросил Томми.

— Гальваностегия. Заходи, покажу. — Фрэнк повернулся и повел Томми в литейную мастерскую.

Она занимала весь цокольный этаж здания. Огромная печь приглушенно рокотала. Стояло несколько крупных ванн с песком, в них лежали гипсовые изложницы в разной степени завершенности. В глубине у единственных окон стояли восковые фигуры голых женщин, индейцев, будд и птиц — их только предстояло разрезать и залить гипсом.

Фрэнк сказал:

— Мы делаем на заказ много статуй для садов. Будды хорошо идут к прудам с карпами. Для того нам черепахи и понадобились. Бонза уже одну продал тетке с Тихоокеанских Высот за пятьсот дубов. Невиданное дело.

— Мои черепахи? — спросил Томми. Он присмотрелся к бронзовому земноводному, которое держал Фрэнк. — Зелда!

— Ты не поверишь, — сказал Фрэнк. — Мы обеих сварганили меньше чем за восемь часов. Литье по выплавляемым моделям заняло бы не один день. Я сейчас тебе покажу.

Он завел Томми в другой угол мастерской, где у высокого бассейна из плексигласа работал коренастый крепыш в коже и джинсе. Бассейн был полон прозрачной зеленой жидкости.

Фрэнк сказал:

— Бонза, это наш сосед Том Флад. Флад — мой напарник Бонза.

Бонза хрюкнул, не отрывая глаз от компрессора, с которым у него, похоже, не все ладилось. Томми понял, откуда у него такая кличка. На голове у Бонзы имелась лысина в форме миски, а вокруг — каемка волос: буддистская версия Беспечного Ездока, брат Так на колесах.

— Это, — сказал Фрэнк, показывая на десятифутовый бассейн, — по нашим сведениям, самая большая гальваническая ванна Западного побережья.

Томми не очень понимал, как ему на это реагировать. Он еще не отошел от зрелища забронзовевшей Зелды.

— Очень нарядно, — произнес он наконец.

— Еще как, чувачок. В нем мы можем делать все, что найдем. Никаких изложниц, никакого воска. Макай — и готово. Так мы и твоих черепах сделали.

Томми начал понимать.

— То есть это не скульптура? Вы покрыли моих черепах бронзой?

— Точно. Жидкость эта перенасыщена жидким металлом. Мы обрызгали черепах краской на металлической основе, которая проводит ток. Потом подсоединили к ним провода и макнули в танк. Ток вытягивает из воды металл и приваривает к краске на черепахе. Оставь их там подольше, и покрытие до того утолщается, что возникает конструктивная прочность. Вуаля — бронзовая садовая черепаха. По-моему, до нас так никто не делал. Мы твои должники, чувак.

Бонза благодарно хрюкнул.

Томми не знал, сердиться ему или печалиться.

— Надо было мне сказать, что вы их собираетесь убить.

— Я думал, ты сам дорубил, чувак. Извини. Можешь эту себе взять, если хочешь. — И Фрэнк протянул бронзовую Зелду Томми.

Тот покачал головой и отвернулся.

— Мне кажется, я не смогу на нее смотреть. — Он отвернулся и пошел было к рольдверям.

Фрэнк сказал:

— Да ладно тебе, чувачок, забирай. Мы ж тебе должны. Надо будет чего, заходи.

Томми взял Зелду. Как объяснить ее Джоди? «Кстати, я превратил твоих маленьких друзей в статуи»? И это сразу после их крупной ссоры. Томми плелся по лестнице совершенно потерянный.

На кухонной стойке Джоди оставила ему записку:

Томми,

Необходимо, чтоб ты был тут, когда я проснусь. Если куда-то выйдешь, у тебя серьезные неприятности, угрожающие жизни. Я не шучу. Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. Сейчас нет времени. Меня отрубит в любую секунду. Будь тут, когда я проснусь.

Джоди

— Здорово, — сказал Томми Пири. — И что мне теперь делать с Марой? Джоди вообще кем себя вообразила, если думает, что мне можно угрожать? И что она будет делать, если меня тут не окажется? Меня не может тут оказаться. Ты уж займи ее чем-нибудь, пока я не вернусь. — Он похлопал морозилку — и тут ему в голову пришла мысль. — Знаешь, Пири, ученые замораживали кожанов, а те ведь тоже пьют человеческую кровь. А потом без всякого вреда размораживали обратно. Откуда она узнает? Сколько раз она думала, что сейчас вторник, а была среда?

Томми зашел в спальню и посмотрел на спящую Джоди — ей удалось добраться до кровати, но вот снять маленькое черное платье она уже не успела.

«Ничего себе, — подумал Томми. — Ради меня она так никогда не одевается».

Смотрелась она такой мирной. Сексуальной — но мирной.

«Когда узнает — рассердится, но она уже рассердилась. Вреда ей на самом деле никакого не будет. А завтра утром я ее оттуда вытащу и укрою электроодеялом. К закату она достаточно оттает, а я тем временем разберусь с Марой. Скажу ей, что не свободен. Не могу же я начинать ничего нового, пока с этим не покончено. Может, чем дольше нам с Джоди не видеться, тем больше она успокоится».

И он сам себе улыбнулся.

Потом открыл крышку морозилки и вернулся в спальню за Джоди. Перенес ее в кухню и уложил в морозилку поверх Пири. Загибая ее тело калачиком, он ощутил укол ревности.

— Ведите себя хорошо, ребята, ладно? — Он уютно подоткнул несколько замороженных обедов Джоди под руки, поцеловал ее в лоб и мягко закрыл крышку.

Залезая в постель, Томми думал: «Если она когда-нибудь об этом узнает — очень рассердится».

Томми проспал три часа, а потом раздался грохот. Он скатился с кровати, проковылял по темной спальне и чуть не ослеп, открыв дверь в большую комнату. Зрение несколько восстановилось, когда он отпирал пожарную дверь. Ривера спросил:

— Томас Флад-младший?

— Да, — ответил Томми, уцепившись за косяк.

— Инспектор Альфонс Ривера, Управление полиции Сан-Франциско. — Он предъявил бумажник с бляхой. — Вы арестованы. — Ривера вынул из кармана пиджака ордер. — За самовольное оставление транспортного средства на общественной улице.

— Вы шутите, — произнес Томми.

Кавуто протиснулся в дверь и схватил Томми за плечо, развернул его к стене, а сам выхватил из кармана наручники.

— Имеете право хранить молчание, — сказал Кавуто.