Извращенная принцесса

— Что за хрень? — Спрашивает Дэн, бросая взгляд через плечо, когда он без колебаний выезжает на улицу. — Это Вэл?

Дверь фургона захлопывается, и мы направляемся к одному из складов на набережной, которыми Петр владеет под прикрытием подставной компании, никак не связанной с его именем. Перевернув Вэла на живот, я надежно связываю ему руки и вставляю кляп, а затем запускаю пальцы под воротник, чтобы достать свой жучок.

— Мудак торговал информацией с Живодером, — категорично заявляю я.

По дороге никто не произносит ни слова, а когда Лев выходит, чтобы открыть дверь гаража на склад, Дэн затаскивает фургон прямо внутрь. Не требуется много общения, чтобы привязать Вэла к стулу под одним из ярких подвесных светильников склада.

Пока Петр шлепает Вэла по щеке, грубо приводя его в сознание, я достаю из сумки инструменты, которые припас на этот случай.

— Петр… — бормочет Вэл, его взгляд фокусируется на нашем пахане, когда цвет начинает исчезать с его лица. — Что происходит? — Оглядевшись по сторонам, Вэл дергается от паники.

— Не прикидывайся дурачком, Вэл, — спокойно говорит Петр, хотя глаза его горят лютой ненавистью. — Мы оба знаем, что для того, чтобы проделать такой трюк, как ты, нужно было обладать гораздо большим умом.

— Трюк? — Вэл нервно смотрит на меня, его грудь поднимается и опускается, пока я изучаю секатор, несколько раз открывая и закрывая его, словно проверяя, правильно ли он работает.

Затем я отделяю его мизинец от ручки кресла и помещаю его между лопатками.

— Хорошо! Хорошо! Я передавал информацию Живодеру! — Кричит он, полностью утратив свою браваду.

— И как долго? — Резко спрашивает Петр.

— Черт, я не знаю. Годы? — В тоне Вэла слышится раздражение, словно срок не имеет значения.

И когда ножницы защелкиваются, он издает пронзительный крик.

— Это ты устроил ловушку в поместье Михаила? Это ты дал Максу плохую информацию, которая привела к гибели Ефрема и половины наших гребаных людей? — Петр давит на него, пока Вэл неистово бьется в своих путах.

Вопрос заставляет его замереть, и он смотрит на моего пахана с новым ужасом, понимая, к чему ведет этот допрос. По его виску стекает струйка пота — несомненно, это сочетание страха и агонии.

С холодной отстраненностью я отделяю его безымянный палец и помещаю его между лезвиями ножниц. На этот раз мне не нужно ждать.

— Черт, черт! Да! — Вопит Вэл, ерзая на стуле, пока его отрезанный палец катится по земле.

— На твоем месте я бы начал отвечать быстрее, — предлагаю я, прежде чем поместить его средний палец между лезвиями.

— Пожалуйста, я расскажу вам все, что угодно, — умоляет Вэл, опускаясь в кресло, и начинает рыдать.

— Девушки, которых мы забрали у Михаила, те, кого мы поклялись защищать, ты участвовал в заговоре с целью их похищения? — Спрашиваю я, вклиниваясь в разговор.

Это единственный вопрос, на который мне нужно знать ответ, потому что меня мучает мысль о том, что я не смог защитить этих девочек три года назад. Сейчас все они разлетелись по гнездам и живут дальше. Они счастливы. Но я не могу быть счастлив, потому что единственный шанс обрести счастье исчез вместе с Мэл. Все, что у меня осталось, это годы горечи и обиды, которые я намерен выместить на Вэле, независимо от того, кто в этом виноват.

На лице Вэла мелькает растерянность, словно он забыл, что их чуть не продали в рабство. Затем он тяжело сглатывает, словно больше боится отвечать на мой вопрос, чем нет.

— Слишком долго. — Я заношу ножницы в третий раз, отрезая ему средний палец.

Вэл воет сквозь стиснутые зубы, его руки вздымаются, когда он пытается перетерпеть боль, к которой уже привык. Когда он смотрит на меня, на его лице отражается ненависть.

— Да. Доволен? Это то, что ты хочешь услышать? Я знал, что ты неравнодушен к Мэл. Я знал, что ты держишь их под пристальным наблюдением, поэтому, чтобы удержать тебя на расстоянии, нужно было все спланировать. Я предложил нанести удар по "Империи", чтобы отвлечь тебя.

Я киваю, откладывая ножницы с беззаботностью, которой не чувствую. Затем беру разделочный нож и одним махом удаляю его ухо. Крик, вырвавшийся у Вэла, на этот раз едва ли можно назвать человеческим. И пока он дергается и напрягается, сопротивляясь своим связям, чувство глубокого удовлетворения скривило мои губы.

Лев и Дэн стоически стоят за креслом и молча наблюдают за происходящим. Когда я смотрю на Петра, он едва заметно кивает мне, а затем снова берет на себя ответственность. Выхватив пистолет, он приставляет ствол к коленной чашечке своего старого телохранителя и ждет, пока Вэл успокоится. Из нашего окровавленного пленника вырываются хриплые вздохи. В его глазах отражается безумный блеск, когда он смотрит на Петра.

Багровая жидкость покрывает его губы. Должно быть, он сильно прикусил язык, чтобы пошла кровь. Вряд ли его можно винить. Потеря уха должна быть мучительной.

— Почему, Вэл? — Спокойно спрашивает Петр. — Почему ты предал своих Братьев? Свою семью?

Вэл сплевывает, смазывая кончик туфель моего пахана из тонкой итальянской кожи — несомненно, подарок его жены Сильвии. На щеке Петра дергается мускул, но он сохраняет спокойствие.

— Семью? — Недоверчиво шипит Вэл. — Эта сука, которую ты зовешь матерью, давным-давно погубила Велеса. Она втянула нас в войну, которую, как она знала, нам не выиграть. И ей было все равно, кто погибнет на этом пути. Мой брат — мой брат по крови и костям — погиб, чтобы твоя мать могла отомстить за смерть своего мужа. И стоило ли оно того? Этот клан уже даже не знает, за что сражается.

В воздухе повисла ошеломленная тишина. Какой бы причины я ни ожидал, это была не она. Я даже не знал, что у Вэла есть брат. Честно говоря, я никогда не интересовался, почему мы вообще вступили в войну с Живодером. Насколько я понимаю, они — отбросы земли, которых нужно уничтожить. И мне отвратительно, что Вэл переметнулся к ним, независимо от причины.

— Давай-ка я проясню ситуацию, — говорит Петр. — Чтобы отомстить за смерть брата, за то же, за что ты осуждаешь мою мать, ты готов был послать на смерть хороших, верных людей. Ты позволил захватить невинных женщин, подвергнуть их жестокому обращению, убить и продать в сексуальное рабство. Я правильно понял?

— Мне так показалось, — соглашаюсь я, когда Вэл поджимает губы. Даже с включенным глушителем выстрел раздается в открытом пространстве, когда пуля пробивает колено Вэла.

— К черту тебя Велес! — Ревет Вэл, неистово конвульсируя.

— Еще вопросы, Глеб? — Спрашивает Петр, полностью игнорируя гнев Вэла.

— Думаю, все.

Петр кивает и снова прицеливается.

— Прощай, Вэл. Увидимся в аду.

В наступившей тишине старый телохранитель безжизненно опускается в кресло. Кровь струйкой вытекает из дыры во лбу.