Извращенная принцесса

— Саша, я не спрашиваю твоего мнения. И я не собираюсь похищать ее, черт возьми. Просто дай мне адрес. — Я медленно иду по Бикон-стрит, стараясь сдержать свое нетерпение. С Мэл я на каждом шагу натыкаюсь на кирпичную стену.

— Ну, не то, чтобы я хранил адреса всех девушек в своем мозгу, — фыркнул он. Но я знаю, что некоторые из них живут в доме под названием "У мадам Киери" — по крайней мере, они так ее называют. — Он называет адрес и сопровождает его еще одним предупреждением. — Я не могу гарантировать, что она там вообще есть, но, серьезно, Глеб, одна девушка не может стоить всех этих проблем.

— Ты явно не знаешь Мэл, — категорично заявляю я и вешаю трубку, прежде чем он успевает ответить.

Адрес находился всего в нескольких кварталах отсюда, в том направлении, в котором она шла домой в тот первый вечер. Я иду туда, засунув руки в карманы куртки и опустив голову, чтобы не привлекать внимания.

Это дом из красного кирпича, совершенно неотличимый от тех, что окружают его, и я поднимаюсь по ступенькам, чтобы постучать в охотничье-зеленую входную дверь. Дверь открывает невысокая фигуристая женщина с темными волосами, седеющими на висках. Одетая в удобную, струящуюся одежду, она могла бы сойти за мадам, как и имя, которое Саша дал мне для этого дома. Интересно, это та женщина, которая управляет пансионом?

— Мадам Киери? — Спрашиваю я, запоздало сообразив, что ей может не понравиться это имя. Я понятия не имею, что это за пансион.

Ее бровь вздергивается в выражении, которое говорит о том, что ей не слишком нравится это название.

— Кто спрашивает?

— Я Глеб. Я друг Мэл и надеялся застать ее перед сменой в "Жемчужине". — Непринужденная информация о расписании Мэл, надеюсь, успокоит женщину и заставит ее ослабить бдительность.

— Вы знаете Мэл? — Спрашивает она, оглядывая меня с ног до головы и, похоже, оценивая как потенциальную угрозу. Она придвигает дверь ближе, давая тонкий знак, что мне не рады. И хотя я ценю ее инстинкт защиты Мэл, я уже на пределе своих возможностей.

— Да. Мы старые друзья, — подтверждаю я, улыбаясь.

— Ну, ее сейчас нет дома…

Женщина обрывает фразу, когда крошечный человечек проскальзывает мимо ее ноги и вбегает на крыльцо. Красивой девочке не больше двух лет. Она такая миниатюрная, а ее личико в форме сердечка настолько идеально и симметрично, что ее можно принять за фарфоровую куколку. Ее вороные кудри и естественный цвет лица создают потрясающий контраст с зелеными глазами цвета морской пены. И мое сердце замирает, когда она смотрит на меня с полным доверием и невинностью.

— Габби, нет…, — задыхается женщина, наклоняясь, чтобы схватить девочку, прежде чем она успеет сойти со ступенек.

Но ее протест замирает на губах, когда Габби останавливается передо мной и поднимает руки в молчаливой просьбе взять ее на руки. Обычно я не знаю, что делать с детьми, но я тянусь вниз, чтобы взять девочку на руки. Тепло разливается по телу, когда она продолжает изучать меня своими широко раскрытыми зелеными глазами, кажется, совершенно спокойно относясь ко мне.

Ее крошечные ручки прижимаются к моим щекам, и мое сердце, то самое, которое я часто сомневался, есть ли оно у меня вообще, тает в груди. Наклонившись вперед, она прижимается своим лбом к моему, соединяя наши носы в самом нежном и интимном проявлении привязанности, которое я когда-либо испытывал. И хотя я понятия не имею, кто эта маленькая девочка, густые эмоции забивают мне горло. Я с трудом сглатываю и закрываю глаза, чтобы отгородиться от непривычного жгучего ощущения, когда их заливает влага. Она делает большой вдох, и я, не задумываясь, повторяю ее поведение, вдыхая ее сладкий запах.

Мое сердце учащенно забилось, когда я уловил нотки лимона и ванили под ее детским шампунем. И вдруг я точно понимаю, кому принадлежит Габби.

Почему Мел не сказала мне, что у нее есть дочь?

Желудок завязывается узлом, и я открываю глаза, когда малышка Габби откидывается в сторону и одаривает меня уничтожающей улыбкой. И с каждой секундой я все увереннее понимаю, что это девочка Мэл. Она — зеркальное отражение своей матери.

— Она никогда не бывает такой безрассудной, — вздыхает женщина из дверного проема, и мое внимание снова переключается на нее.

На секунду я почти совсем забыл о ней. А теперь она стоит, приложив ладонь к груди, словно только что стала свидетелем не иначе как чуда.

— Да, ну… — Я прочистил горло, пытаясь восстановить контроль над своими эмоциями, еще один явный признак того, что эта девочка принадлежит Мэл.

— Ты знаешь маму? — Спрашивает Габби, ее крошечные пальчики обхватывают молнию моей куртки.

— Ах, да, — лицо женщины краснеет, как будто вопрос Габби заставил ее вспомнить о причине моего стука. — Мэл уже ушла на работу. Сказала, что ей нужно сделать несколько дел перед началом смены. Мне жаль, что вы ее пропустили.

Я киваю, разочарование бурлит в моем нутре. Но я сохраняю пассивное выражение лица.

— Спасибо. Я постараюсь поймать ее в другой раз.

Осторожно, как будто обращаюсь с хрупкой посылкой, я передаю Габби женщине, и она улыбается с облегчением от того, что девочка снова в безопасности.

— Мы скажем ей, что вы заходили. Правда, Габби?

Малышка кивает, уткнувшись головой в изгиб шеи женщины, и теперь застенчиво смотря на меня.

— Спасибо, что уделили мне время, — говорю я, делая шаг вниз с крыльца.

— Конечно. — За последние несколько минут поведение женщины по отношению ко мне резко изменилось, и я могу приписать это только моему общению с Габби. Интересно, было ли это так же сокрушительно, как и то, что я испытал. И пока мои ноги снова несут меня к "Жемчужине", я чувствую, что теряюсь в дымке эмоций.

Я выписался из своего гостиничного номера, прежде чем спуститься на встречу с Мэл сегодня рано утром. Мой байк стоит на обочине у входа в зал бурлеска и ждет меня. Так что мне некуда идти, пока я не смогу проскользнуть обратно в клуб, чтобы еще раз поговорить с Мел.

Вместо этого я гуляю по Бостон Коммон, пытаясь разобраться в своем клубке эмоций. Мне нужно разобраться в взбалмошном поведении Мэл. Я подозреваю, что причина в Габби, но с течением времени я все меньше уверен в том, что девочка с ней связана. Она очень похожа на Мэл, но у нее нет таких темных глаз. И женщина, которую я принял за Киери, никогда не говорила, что она дочь Мэл. Может, она дочь Киери, а я просто поспешил с выводами?

Мне нужно прекратить гадать и получить ответы, поэтому, как только зайдет солнце, я вернусь к лестнице с красным ковром, ведущей в "Жемчужину". Несмотря на предостережения Мэл и Саши, я снова возвращаюсь туда.

Сегодня вечером я нахожу в очереди группу одиноких парней, с которыми можно подружиться. Я болтаю с ними, находя общий язык в том, что мы все в Бостоне, приехали из Нью-Йорка. К тому времени как мы доходим до стойки регистрации, они называют меня одним из своих братьев и приглашают сесть с ними за столик.

Я соглашаюсь, проскальзывая мимо человека, который снова пришел взять с меня плату за вход. Мы устраиваемся за столиком в задней части зала — единственным свободным для вечеринки нашего размера. И когда они покупают выпивку, я присоединяюсь к ним по их настоянию, хотя и не намерен угощаться.