Изящное искусство смерти

Внезапно он услышал тихий скрежет и остановился.

Из здания склада выбежал человек. «Художник» вскинул ружье.

— Стоять!

Неизвестный нырнул за ящики.

«Художник» подошел ближе и прицелился.

— Назови себя!

— Знакомый голос. Это вы, капрал? — прошептали из-за ящиков.

— Выходи оттуда!

— Слава богу! Мы уж думали, это сержант. Говорите потише.

Из-за ящиков показались трое. Все они были рядовыми из числа тех, с кем художник приплыл в Индию.

— Мы как раз сперли брикетик, — ухмыляясь, сказал один из них. — Прикинули, что неплохо бы курнуть перед сном. Чертова жара. Да еще эти проклятые насекомые. Не хотите?

— Верните опиум на склад.

— Хотите все забрать себе, да? Ну ладно. Вот он, держите. Мы уходим. Представьте, что никогда нас и не видели.

— Я сказал: «Верните опиум на склад».

— И чего потом?

«Художник» не ответил.

— Вы же не собираетесь нас сдать, а?

Он продолжал держать троицу на прицеле.

— Мать его! Эта сволочь хочет заложить нас!

Когда они набросились, «художник» уложил первого выстрелом в грудь. Повернул ружье и проткнул второго штыком.

Третий солдат налетел на него, толкнул на ящики и замахнулся ножом. «Художнику» удалось увернуться от удара, он схватил нападавшего за руку, согнул ее и удерживал, пока тот не выронил оружие. Потом сильно ударил локтем в горло и услышал, как там что-то хрустнуло.

Держась за горло и хватая ртом воздух, солдат стал оседать на землю.

Вокруг раздались голоса и топот ног. «Художника» окружила целая толпа.

— О боже! — воскликнул один из солдат, осветив фонарем распростертые тела.

— Кто стрелял? — громко спросил сержант и протиснулся к месту происшествия. — Что тут произошло?

— Я застал их за кражей опиума со склада, — объяснил «художник». — Вот он, этот брикет.

— И поэтому ты убил их? — Сержант не смог скрыть удивление.

— Так вы приказывали.

— Да, я так приказывал.

— Кроме того, они пытались меня убить.

— Трое, — произнес кто-то из задних рядов. — Он убил троих.

— И не просто троих, но своих. — Сержант внимательно посмотрел на художника. — Туземца прикончить легко, но чтобы своих? Трех человек! Ты уже убивал раньше?

— Нет, — солгал он.

— Другой на твоем месте мог бы и заколебаться.

— Господин сержант, у меня не было времени на раздумья.

— Иногда лучше не думать. Хорошо. Я хочу, чтобы ты кое с кем поговорил.

— Забудь о моем звании, и не надо обращаться ко мне «сэр», — сказал майор. — Расскажи о своем отце.

— Я его не знал. Моя мать не была замужем. Когда мне было четыре года, она встретила отставного солдата и стала жить с ним.

— Где он служил?

— С Веллингтоном при Ватерлоо.

— Ты жил с человеком, который помогал творить историю.

— Он никогда об этом не рассказывал. На ноге у него был большой шрам, но о нем он тоже ничего не говорил. Иногда по ночам он просыпался от кошмаров.

— Мой отец тоже сражался в битве при Ватерлоо, — сообщил майор. — И его мучили кошмары. Я спрашиваю, потому что порой это передается по наследству.

— Передается? Что?

— Способность глядеть опасности в лицо и не уклоняться от нее. Но поскольку ты не знал отца, мы не имеем возможности сказать, что именно ты мог от него унаследовать. Боязнь быть убитым или же убить самому способна парализовать людей. Только двадцать процентов наших солдат могут побороть эти страхи. Остальные восемьдесят служат прикрытием для настоящих воинов. Похоже на то, что ты входишь в число двадцати процентов.

— Я всего лишь оборонялся.

— Против тебя было трое обученных солдат, но ты не уклонился перед лицом опасности.

Позади палатки майора инструктор показывал десятерым солдатам, как правильно завязывать узел на веревке, чтобы получилась годная для дела гаррота. Инструктор объяснял, что это оружие (любимое, кстати, у тугов, служителей богини Кали) не просто душит жертву, но еще и ломает ей трахею.

«Художник» с интересом прислушивался.

— Я сейчас набираю людей в отряд для выполнения специальных поручений. Ты кажешься грамотнее своих товарищей. Где ты учился?

— В Лондоне я каждое воскресенье ходил в церковь, и учитель давал мне булочку, если я прилежно учился читать библейские тексты.

— В Библии сказано: «Не убий».

— В Ветхом Завете этого нет.

Майор хмыкнул.

— Почему ты стал солдатом?

— Младенцем мать носила меня на спине, пока подбирала на берегу Темзы куски угля. До девяти лет я работал подручным мусорщика, собирал золу. После этого ходил по улицам, находил лошадиный навоз, складывал его в ведра и продавал людям, которые производили удобрения. В одиннадцать лет я помогал чистить туалеты.

— Да, занятия довольно однообразные.

— Почистив год сортиры, я решил, что армия вряд ли будет намного хуже, так что когда мне исполнилось двенадцать, я соврал, будто мне уже четырнадцать, и записался добровольцем.

Майор довольно улыбнулся.

— Предприимчивый молодой человек. А твоя мать и ее сожитель одобрили твое решение?

— Они погибли при пожаре задолго до того, как я начал собирать навоз.

— Мне жаль, что у тебя была такая трудная жизнь. Но ты никогда не задумывался, что, возможно, был предназначен для армии?

Тяготы выживания на улицах Лондона в свое время казались «художнику» наихудшим, что может выпасть на долю человека, однако они не шли ни в какое сравнение с тем, что ему довелось перенести в ходе боевой подготовки. Пришлось мобилизовать все силы, чтобы противостоять усталости, жаре, голоду, жажде и вечному недосыпу. Самое странное, что он ощущал удовлетворение. Он с гордостью открывал в себе скрытые резервы силы и решительности, о которых раньше даже не помышлял. Научился не обращать внимания на боль и игнорировать страх смерти. Он вообще позабыл, что такое страх, даже когда клялся, что враги будут умирать от страха при встрече с ним.

Он превратился в одного из тех настоящих воинов, о которых говорил майор.

Он теперь лучше питался.

Обитал в более или менее приличном жилье.

Его стали уважать.

И он полюбил новую жизнь.

— Ваша задача заключается в том, чтобы охранять караваны с опиумом, — говорил майор бойцам элитного подразделения. — Расстояние по суше от Индии до Китая меньше, чем по морю. Теоретически короткий путь должен быть более быстрым, но в данном случае приходится преодолевать горы. — Майор ткнул указкой в висящую на стене карту. — А в этих горах бандиты атакуют наши караваны и похищают наш опиум. Мы посылаем вместе с грузами тяжеловооруженную кавалерию, но и это не помогает. Караваны продолжают пропадать. Украдены уже тонны опиума.