Изящный стиль работы
Шрифт:
— Что происходит-то? — шепотом спросила я. — Босс прознал про наши тайны и собирается замуровать нас в стене?
— Нет, хуже, — помотала головой Лиза.
Что может быть хуже этого, я не знала.
— Там… — показала Лиза рукой на стену, разделяющую нас с боссом, — Чеботарев. Понимаешь?
— А зачем он там? — удивилась я.
Ситуация показалась мне совершенно абсурдной. Мы строим планы, как его изловить, а он не находит ничего лучшего, чем припереться к нам собственной персоной?!
— Ты его поймала?
— Нет, — отмахнулась Лиза. — Он сам пришел!
— Ни-че-го не понимаю, — озадаченно проговорила
— Да ничего он не расскажет! — горестно воскликнула Лиза.
— Он не такой вредный, каким кажется…
— Да нету там Ларикова! Он спит! Я его нарочно усыпила пиплофеном, чтобы он нам не мешал! И теперь надо, чтобы ты пошла к этому Чеботареву и узнала, что ему от нас нужно!
Ничего себе!
Я опустилась на стул и уставилась на Лизочку с нескрываемым интересом. Взяла и отравила нашего Ларчика каким-то пиплофеном! А я должна замещать теперь Ларикова!
— А если ты сама пойдешь?
— Не могу! — прошипела Лиза. — Потому что тогда Старцева придется соблазнять тебе! Я же не могу так рисковать!
Старцева мне соблазнять совсем не хотелось.
— Ладно, — выбрала я из двух зол меньшее. — Пойду разговаривать с клиентом. А ты сиди тут и не высовывайся!
И с этими словами я направилась к двери Ларчикова кабинета, испытывая то же чувство, какое, надо думать, испытывает дрессировщик перед клеткой со львом. И страшно, и, черт возьми, ужасно любопытно!
Он сидел, уставившись в окно, и барабанил по столу толстенькими пальцами-сосисочками. Похожий на первоклассника из школы для умственно отсталых детишек…
— Добрый день, — произнесла я, проходя в комнату.
Он вздрогнул и развернулся, оглядывая меня с явным недоумением.
— А… — начал он, но я не дала ему договорить.
— Андрей Петрович заболел. Меня зовут Александра Сергеевна, и я его заместитель.
— Такая молоденькая? — удивился Чеботарев, и его круглое лицо вытянулось, став похожим на яйцо. Этакий «киндер-сюрприз», черт побери, и не знаешь, что за бомба притаилась в маленькой лысой головенке.
— Уж какая есть, — не удержалась я от сарказма. — Те, что постарше, работают не в частном сыске.
Он понял, что надо вести себя вежливее, и извинился.
— У меня беда, — сказал он, доверительно глядя на меня через кругленькие очки.
— Что случилось?
Я подражала Ларикову, причем делала это неосознанно, интонациями, выражением глаз — о, мой дорогой босс был бы доволен своей ученицей!
— Моя жена…
Он замешкался, снял очки, долго протирал их кончиком платка и тихо продолжил — голосом, скорее похожим на сдавленное рыдание:
— Моя жена… Пропала. Ее нет дома со вчерашнего дня…
Глава 12
Поистине — небеса сегодня были щедры на сюрпризы!
Я от удивления застыла, чуть было не открыв рот, но сдержалась.
Я ведь «не знаю» Чеботарева. Для меня он сейчас — обычный клиент, который сам по странному капризу судьбы приблизился к рыбаку, обдумывающему, как половчее закинуть сети. Думала Саша, думала, а у Чеботарева жена сбежала, и он прямо сюда и пришел.
Стоп!
Убежала? Ой ли?
А если нас с Лизой непостижимым образом «вычислили»? Нет, Сашенька, совпадения вещь неплохая, но когда они таковы…
— Почему вы не обратились
в милицию?Сейчас важно было узнать, откуда Чеботарев узнал про нас.
— Я обращался… Но они надо мной просто… посмеивались. Нет, они взяли мое заявление и пообещали начать розыск — если через три дня не будет никаких известий. Но, если честно, я не хотел бы с ними связываться… Я не люблю представителей нашей милиции. Они, как мне кажется, в большинстве своем продажны… Я вас не обидел?
Он немного подался вперед, обеспокоенно глядя мне в глаза.
— Нет, — ответила я. — Я никоим образом не отношусь к милиции…
— Как?!
На его кругленьком мясистом лице отразилось безграничное изумление.
— Но вы же…
— Так получилось, — отрезала я. — Кто вам дал наши координаты? Простите, что я об этом спрашиваю, но… Нас несколько раз накалывали, и теперь мы стараемся работать по рекомендациям. Не очень приятно пахать, как негр, и остаться без гонорара…
— Я заплачу, — заверил он меня. — Что вы, девушка, как вы могли подумать… А сказал мне о вас рыжий…
Он вздрогнул, зажмурился от собственной бестактности — интересно, почему все люди считают, что рыжеволосые комплексуют из-за цвета своих волос? Вот уж нет…
— Извините, — пробормотал он, снова опуская долу свои кругленькие очки. — Ради бога…
— Ничего, продолжайте, — попросила я, хотя и догадалась уже, кто взял на себя функции Его Величества Случая. Лешенька Ванцов…
Уф. Мне стало легче дышать. «Это не с нами играют боги, это виновного ведут на эшафот», — вспомнилась мне подобающая случаю цитатка.
Толстячок, впрочем, о грядущем эшафоте не догадывался.
— Так вот, он мне сказал, что вроде бы частное агентство сумеет мне помочь. И очень хорошо отзывался о вас… Правда, вы дорого берете…
— Это общие расценки, — пояснила я. — Мы не имеем права изменять тариф, который является общим повсюду… Так что случилось с вашей женой?
— Она заболела. Обычно мы уходим на работу вместе, но на этот раз ее знобило, и вид у нее был больной, короче, мы решили, что ей следует побыть сегодня дома. Я уехал. Через два часа я позвонил ей, чтобы узнать, как у нее дела. Никто не взял трубку. Я подумал, что она спит… У меня еще не было никаких тревожных мыслей. Я снова занялся работой, решив перезвонить позже. Но захлопотался и перезвонил только в четыре часа дня. Трубку никто не брал… И тут мне стало не по себе. Я решил, что ей плохо, она не может подойти к телефону, и поехал домой. Когда я обнаружил, что ее нет, я первым делом подумал о больницах. Может быть, ей пришлось вызвать «Скорую»? Но на столике стояла недопитая чашка кофе. Если она пила кофе, ей было не так уж плохо, верно? — поделился он со мной своими детективными наблюдениями.
Я бы, кстати, тоже обратила на это внимание.
— Так и вышло. Я обзвонил все больницы, и ни в одну Ирина Львовна Чеботарева не поступала. И потом — понимаете, в чем дело, девушка…
— Саша, — напомнила я ему.
— Саша, понимаете, в чем дело — Ирина попросила бы меня оповестить. Телефон-то был записан на ежедневнике. Подумав, я все-таки склонился к мысли, что Ирочка почувствовала себя лучше и ушла. Да, я понимаю, это бредовая мысль — Ирочка наверняка позвонила бы мне или пришла бы на работу, но разве в трудные минуты мы не успокаиваем себя именно такими мыслями, соглашаясь с их бредовостью?