JaaDoo

Любопытство взяло верх, и я решил дойти до калитки, а затем вернуться назад. Мне всегда было интересно, как живут богатые иностранцы, а кабриолет говорил о состоятельности хозяев. Непонятно только – зачем покупать домик в таком безлюдном месте, где нет океана, по-моему, даже электричество подавал генератор, так как проводов не было нигде видно.

Я посмотрел на телефон – антенна пропала. Глушь. Конец цивилизации. Наверняка кто-то из местных, разбогатевших на обслуживании приезжих туристов. Ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Только море цветов и «Феррари» краснел, как чужеродный этому месту предмет, непонятно кем и зачем заброшенный сюда. Лес, дорога, ни построек больше, ни людей, ни машин.

Пройдя к калитке, я прислушался. Показалось, где-то залаяла собака. Уже начинало темнеть. А вы знаете, как быстро темнеет в тропиках? Надо было возвращаться. Оглянулся посмотреть, откуда ведёт дорога и нельзя ли по ней выйти назад на пляж. Не хотелось снова преодолевать в сумерках горный кряж. Но изгиб дороги слишком круто уходил влево, и не было видно, куда он убегал. Вдруг я затылком почувствовал взгляд. Резко обернувшись, увидел, что калитка открыта, а в проходе появилась маленькая тайка, одетая в длинную воздушную юбку из тёмно-коричневой ткани и лёгкую белую блузку с длинными рукавами. Расчёсанные чёрные волосы блестели в последних лучах заходящего солнца. На шее висело ожерелье из нефрита.

Тайка улыбнулась, склонила голову и мяукающим голосом протянула, сложив ладони возле груди:

– Савади кха-а-ап [1] .

Я тоже сложил ладони в знак уважения к чужим традициям, а скорее, не хотел, чтобы тайка увидела, как они затряслись, и громко, чтобы скрыть свой испуг от её неожиданного появления, произнес:

– Савади кхап!

Тайка защебетала на своём мягком мурлыкающем наречии, продолжая всё так же улыбаться. Я ответил на английском, что не понимаю. Тогда она вышла из калитки, продолжая мурлыкать, сделала шаг чуть в сторону, снова поклонилась и показала рукой на распахнутую дверь, приглашая войти. Мне опять стало любопытно. Любопытство! Как, в какой момент мы встречаем на своём пути то, что навсегда меняет нашу судьбу, причём совершенно неожиданно для нас? Зачем, почему рвёмся к тому, от чего можем умереть, что может убить?

1

Приветствие, тайск.

Внутри ограды, прежде всего, в глаза бросилось огромное множество самых разных цветов. Они здесь были повсюду, а учитывая, что ветра не было совсем, в воздухе стоял непередаваемый аромат. Сам воздух превращался в нектар. Я вдохнул носом на весь объём лёгких, меня зашатало – райский сад!

Переполняло ожидание чего-то нового, ни разу не виденного, волшебного. Я обернулся. Тайка шла позади, всё так же улыбаясь и бесшумно ступая по маленькой тропинке, посыпанной мелкой каменной крошкой белого цвета. Перевёл взгляд себе под ноги, споткнулся.

– Чей это дом? – спросил я по-английски.

Ответом было молчание. Обернулся. Тайки не было. Я так и встал, впав в ступор. Неожиданно появляться и исчезать у неё получалось профессионально, не хуже любого фокусника. Слева и справа от дорожки росли цветы, но кусты были не слишком большие, чтобы спрятаться среди них даже такой маленькой женщине, как моя новая «знакомая». Да и зачем? Куда она подевалась? Мне снова стало не по себе. А признаться честно, я был напуган.

Остановился в нерешительности. Тишина. Запах нектара. Почти стемнело. Показалось, снова где-то залаяла собака. Вдруг неожиданно над входной дверью в дом и под навесом зажглись фонари. Видимо, реагировали на движение либо на свет и темноту. Слева во всей красе заблестел «Феррари». Перевёл взгляд на дом и подпрыгнул на месте. Нет, они что, решили сделать из меня неврастеника? Я словно зашёл в комнату с аттракционами страшилок, где из темноты на тебя выскакивают разные персонажи.

В проёме входной двери стоял твёрдого вида высокий мужчина, лицо которого будто вытесано из камня. Словно неведомый скульптор слепил предварительный эскиз, да так и бросил вчерне, воплотив свой замысел и забыв отшлифовать резкие грани.

Вместе с каменным человеком меня встретила худая гибкая девушка-мулатка, почти чернокожая, со светлыми большими – на пол-лица – глазами. Она была так поразительна в своей невесомой красоте, так грациозна. В ней чувствовалось биение крови разных рас. Всё самое прекрасное, что есть в людях всей земли, казалось, вобрала в себя эта пантера. Она действовала на воображение как этот «Феррари» – возникала сразу жажда обладать ею. Прокатиться на ней. Показать всем – посмотрите, какой я и какая у меня есть! С такой ты самый крутой самец. Круче всех. Я уже завидовал каменному человеку, хотя ещё не унял нервную дрожь в руках и коленях.

– Хай! – произнёс я.

– Вы русский? – спросило каменное лицо на чистом русском с лёгким, едва уловимым, акцентом.

Это было так удивительно в окружающей обстановке. Может, работали с русскоговорящими туристами? Но они явно не тайцы. А кто?

– Да.

– Тогда давайте по-русски, – улыбнулся мужчина.

Я подошел ближе. Он протянул руку.

– Дэнни! Можно Дэн.

Лет пятьдесят, чёрные глаза, почти не видно зрачков.

– Макс, – я пожал протянутую мягкую, какую-то вялую ладонь, никак не сочетающуюся с каменным лицом.

– Это Элизабет! Можно Лиза, – не глядя на девушку, произнёс Дэн, чуть качнув небрежно головой в её сторону.

Она протянула руку. Я растерялся, не зная – пожать просто или поцеловать. Пожал – нежная кожа.

– Вы тоже говорите по-русски? – спросил я.

– Да, чут-чут плохо, но можно, – улыбнулась мулатка.

– Откуда вы знаете русский?

– Вообще-то мы американцы, но у меня в России бизнес. Элизабет моя помощница.

Помощница. Знаю я этих помощниц.

– Вы – само очарование, Лиза.

Потупила взор. Улыбнулась, показав белые, ровные зубы. Кокетка. Красивый изгиб полных губ. Загадка глаз. Загадка. То, чего не было в Ирине.

– Заходите, мы как раз собирались ужинать. Присоединяйтесь, – пригласил Дэн.

Ужин был накрыт в беседке за домом. Сама беседка, как и всё вокруг, утопала в цветах и экзотических растениях.

На большом круглом столе лежало вращающееся стекло, на котором стояли разнообразные блюда, накрытые лёгкими салфетками. Вокруг стола расположились четыре плетёных стула.

– Я не люблю тайскую кухню, предпочитаю китайскую, – произнёс Дэн и повёл рукой, показывая на стол.

Приглашение было, мягко говоря, неожиданным. Они что, всех любопытных кормят?

– Вы словно читаете мои мысли – я становлюсь гурманом, когда на столе китайская еда. Я вообще считаю китайскую кухню лучшей в мире. Но если честно, мне не очень удобно, ведь мы абсолютно не знакомы, и как-то неловко стеснять вас.

– Ерунда! Во-первых, мы уже знакомы, кстати, моя фамилия Родман, Элизабет вообще-то зовут на самом деле Гелла. Её фамилию сложно выговорить, а Элизабет ей больше идёт, лучше даже Лиз, или можно на русский манер Лиза.

– А я Максим. Максим с простой сибирской фамилией Ермаков.

– Что же, очень приятно ещё раз познакомиться. Присаживайтесь за стол.

Всё происходило столь стремительно – я не успевал следить за ходом событий.

– Но мне действительно неловко.

– Давайте, давайте! Сделайте одолжение. Здесь такая скука, и новый человек, да ещё и из России, – это находка. И потом, я возьму с Вас плату, Макс, за ужин.

– Плату? Какую? – я улыбнулся, немного растерявшись.

Дэн показал рукой на стул и уселся сам. Лиза села между нами. Хозяин дома сложил руки на затылке и большими пальцами помассировал шею.