JaaDoo

– Дорогую! Понимаете, Макс, я уже не молод и вообще несколько старомоден, мне больше нравится уют домашней обстановки. Поваляться на диване с книгой, поразмышлять над жизнью, повспоминать о прошедшем в тишине тропической ночи со стаканом рома и сигарой. Я потому и домик этот купил в такой глуши. Сам оплатил властям реконструкцию подъездной дороги к дому и провожу здесь довольно много месяцев в году.

– Но тут, если идти через лес, буквально несколько сотен метров до любых безумств, – возразил я.

Дэн посмотрел на меня, взъерошил тёмные с проседью волосы растопыренной пятернёй, ссутулил плечи и, подперев голову, продолжил:

– Эти безумства раз в месяц, когда полная луна. Даже называются Full Moon Party. И вот Лиз хочется оказаться среди этих безумств. Ей, видите ли, надоели гламурные вечеринки и светские вечера, захотелось свободы и придурков вокруг. Она постоянно упрекает меня в том, что я – сплошная скука. Я хотел бы попросить Вас, Макс. Кстати, давай на «ты»?

– Без проблем, давай!

– Так вот, я хотел бы попросить тебя, Макс, сходить с Элизабет на сегодняшний Open-air. Сводить её, в общем, на тусовку, составить ей компанию, прогулять, если угодно. Отпускать её одну, сам понимаешь, опасно. Ни один захудалый казанова мимо не пройдёт, чтобы не пристать или не попытаться познакомиться, а там, среди этих свободных людей, – Дэн сделал жест рукой и ухмыльнулся, – полно разных фриков и откровенного криминала, торговцы наркотой и всё такое.

Я так и открыл рот, застыв и не в силах выдавить из себя хоть слово.

– Какая-то проблема?

В темноте острова снова где-то залаяла собака. Дэн поморщил нос:

– Ненавижу собак. Вообще терпеть не могу животных. Так что, Макс, какая-то проблема? Ты не один?

– Нет, я, конечно же… Я! Просто всё так неожиданно. Со мной Вы её не боитесь отпускать? – заволновался я и начал снова называть хозяина дома на «вы».

– Ты производишь впечатление нормального человека, по крайней мере, на первый взгляд.

Я, поверь, неплохо знаю русских. Возьмите машину, чтобы не идти пешком в темноте через заросли. Ты водишь, Макс? А то Лиз, когда выпьет, начинает лихачить, куда-нибудь обязательно умчится покататься.

– Я тоже выпил.

– Да брось! Тут ехать буквально пару километров в объезд.

Элизабет смотрела на меня, чуть улыбаясь. В её глазах, таких глубоких и нежных, можно было утонуть.

– А почему, Дэн, Вы не любите животных? – спросил я первое, что пришло в голову, чтобы потянуть время для осознания такого неожиданного предложения. Прекрасного предложения!

– Мы на «ты»! Забыл?

– Да, да, конечно! Просто ещё не привык.

Лиз молчала и продолжала улыбаться.

– Я не люблю животных, потому что они животные. Живут инстинктами. Я люблю людей. Не всех, конечно! Ведь среди нас есть такие животные! – Дэн усмехнулся и покачал головой. – Простите за тавтологию. А что отличает нас от животных?

Теперь я покачал головой.

– Наличие совести! – продолжил Дэн, подняв вверх указательный палец. – Животное не испытывает угрызений совести и всегда действует только на уровне инстинктов выживания, а человек может пожертвовать чем-то, даже своей жизнью, ради чего-то более высокого. Это и есть совесть. И кто нам её вложил? Природа? Но ей зачем? Она как раз бы сделала всё, чтобы не было в человеке чувства, которое мешает выживанию вида. А, Макс? Я прав? Как ты считаешь?

– Но собаки иногда отдают жизнь за своих хозяев, – возразил я.

– Глупости. Это тоже проявление инстинкта. Не более. Хозяин кормит, хозяин гладит. Собака понимает, что выживет за счёт человека, и в какой-то момент, возможно, и защитит от врага, но это, повторюсь, инстинкт. Поэтому мне интересны люди, их мысли, эмоции, чувства, цели.

– Вы случайно не психотерапевт?

– В некотором роде.

Лиз положила мягкую ладонь на руку Дэна:

– Ты очень увлёкся, наш гость сейчас заскучает.

– Да, прости, Макс, – Родман заулыбался всем своим каменным лицом. – Философствовать – моё любимое занятие. А удовольствие философствовать во время чревоугодия – это два в одном. Это старческое.

– Нет, ну почему же, мне, наоборот, всегда нравилось общаться с неординарными людьми. Это весьма интересно.

Появилась уже знакомая тайка с шипящей сковородкой на деревянном подносе.

– А ты, Макс, из Сибирр? – спросила Лиз.

– Я там родился, а сейчас живу в Москве.

– О-о! Мы тоже работаем в Москоу.

Тайка поставила поднос на самую середину стола.

– Давайте ужинать, наконец, – предложил Дэн.

Орудуя палочками, мы с хозяином дома перепробовали почти всё, что стояло на столе, запивая еду зелёным чаем. Лиз едва притронулась к салату из древесных грибов и сидела с бокалом белого вина, делая небольшие глотки и иногда разглядывая меня.

Когда наши глаза встречались, она слегка улыбалась уголками рта. В приглушённом свете фонарей, висевших снаружи беседки и тем самым сохранявших во внутреннем пространстве полумрак, черты Элизабет приняли какой-то совсем фантастический вид. Лиз была похожа на древнюю египетскую жрицу или божество, ожившее в нашем времени и воплотившееся в девушку, живущую теперь на далёком тайском острове. Её красота была идеальной. Словно сказочное существо из легенд, не женщина вовсе. Необузданная и свободная. Я вдруг совершенно отчётливо осознал – сегодня она станет моей. Почувствовал эту химию между нами. Моей! Моя! Моя?

Снова ощущение, что всё вокруг иллюзия, наваждение, обман и чей-то спектакль. Чей? Зачем? Вязкая неподвижность времени. Как будто я тысячу лет был знаком и с Дэном, и с Элизабет, предвидел нашу встречу. Она непременно должна была случиться. «Или это уже случалось когда-то?»

И вдруг резкое, неприятное и даже немного жутковатое ощущение d'ej`a vu: «Я уже это видел! Но где? Когда? Я сидел в этой беседке?!»

Нет, показалось и отпустило.

– Ты женат, Макс?

Вопрос был столь неожиданным, что я уронил на салфетку палочки и моргнул несколько раз, пытаясь стряхнуть с себя оцепенение. Дэн смотрел то на меня, то на Лизу.

– Я? Я! Я… разведён. Точнее, развожусь. Вообще-то, мы уже давно не живём вместе. Сюда я приехал один. В смысле в Таиланд.

– А что так? Не сошлись характером? – улыбнулся снова Родман.

– Не то чтобы, скорее, надоели друг другу.

– Ты любил её, Макс? – продолжил допрос Родман.

– Не знаю даже, наверное, это была больше привязанность, а не любовь. Я был одинок, не хватало тепла и всё такое…

Мне не хотелось, честно говоря, чтобы Дэн вот так в первый же час нашего знакомства обнажал мою жизнь и наши отношения с Ириной, но в то же время я желал, чтобы Элизабет точно знала – я свободен. Не знаю, почему, но мне так хотелось. Лиза должна знать – я никого не люблю и не любил. Не любил?