К чему приводят девицу… Ночные прогулки по кладбищу
Шрифт:
О Луана! Какой стыд! Я попыталась встать, цепляясь руками за траву, а затем все же выкарабкалась на сушу. Вдобавок, когда я ползла по Ждану, он что-то сдавленно бормотал. Ну что теперь не так?
Я оглянулась – воин выбирался из ручья. Его вид был ужасен: форменный камзол сырой и перепачкан грязью, на лице застыло мученическое выражение. «Да что не так? – вновь задумалась я. – Я что-то нехорошее сделала? Вроде я без его помощи выбралась из воды? Хотя он ведь по моей вине угодил туда? Может, стоит извиниться? Или дело в чем-то другом? Такое чувство, что я причинила
Пока размышляла, мой взгляд упал на платье. Да-а! Еще десять лирн назад оно было светло-голубым, а теперь стало грязно-серым.
– Все в порядке, сударыня? – Кажется, Ждан уже пришел в себя.
– Да-а… мм…
– Что-то не так?
– Вот думаю над тем, что родителям скажу! – ответила я, выразительно глядя на платье.
– Скажите правду! – предложил брюнет.
Я страдальчески закатила глаза и вздохнула.
– Не беспокойтесь, сударыня, – усмехнулся воин, – материал вы все-таки собрали!
Он поднял туесок и махнул мне рукой, мол, идемте.
Я отправилась следом за ним, и мы сразу направились в гарнизон. Всю дорогу молчали, я вздыхала и отчаянно молилась, чтобы яркое полуденное солнце подсушило одежду. Форменный камзол Ждана был темным, поэтому на нем уже почти ничего не было видно, а мое светлое платье было покрыто бурой подсыхающей глиной и темными разводами. Парень не унывал и насвистывал веселую песенку.
Войдя в ворота, я увидела Йену. Оглядев нас, она уперла руки в бока, но сказать ничего не успела, так как ее опередил Ждан.
– Солнечного дня, сударыня Йена! – ухмыльнулся он.
– Светлого дня, сударь, – язвительно ответила кузина, нехорошо сузив свои разноцветные глаза, а затем, поджав губы, демонстративно осмотрела меня с ног до головы.
– Ну вот, – продолжил воин, глядя на меня, – барышня, мы и пришли. Позвольте теперь оставить вас на попечение вашей сестры. Всего наилучшего!
Он поклонился, причем на его лице возникла самодовольная ухмылка. Я выхватила у Ждана туесок, коротко кивнула на прощанье и почти побежала к терему. Всю дорогу позади меня раздавалось недовольное сопение кузины.
У входа в дом Йена обогнала меня и, издевательски поклонившись, открыла дверь. Я вошла и тут же решила объясниться.
– Да ничего особенного не произошло! Мы просто упали в ручей!
– Что? Оба сразу? Как удачно! – ехидничала сестрица.
– Ну… да…
– Повезло же тебе, сестренка! В ручье с симпатичным парнем искупалась!
– Да не специально я! Клянусь всеми богами, что это случайно произошло, – оправдывалась я.
– Верю-верю! Я и говорю, что вы очень удачно упали!
– А что, по-твоему, я должна была сделать? При нем снять платье и так прыгать?!!
– Ну-у, тогда бы он тебя точно за дверцу пригласил!
– Да не хочу я ни за какую дверцу! По крайней мере, с твоим Жданом!
– А с кем тогда хочешь? –
раздался позади вкрадчивый голос.Мы с кузиной обе вздрогнули и оглянулись. В дверях главного зала стояла матушка в окружении всех тетушек.
– Хм, – проговорила Ратея, – они уже и про дверцу узнали!
– И не только узнали, – прищурилась Горана, – а уже и воспользовались ею… кое-кто…
– И кто еще об этом знает? – поинтересовалась Ирана.
Мы судорожно сглотнули.
– Ладно, – скомандовала матушка. – Нилия, иди переоденься и пообедай. Надеюсь, что материал ты все-таки собрала!
– Да! – Я победно глянула на Йену. – Почти целый туесок!
– Ну конечно, – не сдержалась она, – наверное, вместе собирали!
– Да ты же знаешь, что воинам нельзя доверить сбор материала! – вскинулась я.
– Хватит! – прикрикнула матушка. – После обеда, Нилия, бегом в лабораторию.
– А ты, Йена, – добавила тетя Горана, – к нам иди! Поговорим!
Кузина еще раз обиженно посмотрела на меня и с угрюмым видом отправилась вслед за нашими родительницами.
– Не стой столбом, Нилия, – поторопила меня маменька, – сырье ждать не будет!
Я вздохнула, похоже, что сегодня опять предстоят посиделки с наливкой и душевный разговор.
Несмотря ни на что, я с аппетитом съела жаркое из телятины с грибами и картофелем, а затем направилась в самое драгоценное помещение терема – лабораторию, где матушка готовила свои снадобья.
Там сидела Тинара и раскладывала собранный материал: почки сморры, цветы мать-и-мачехи, побеги полевого хвоща, молодые веточки сосны.
– Присоединяйся, – кивнула она.
Я вздохнула. Одернула себя. Что-то слишком часто я стала вздыхать! Совсем как героиня сентиментального романа, который нам привезла из столицы Этель.
– Ну и? – хитро спросила сестренка.
– Что и? – не поняла я.
– Давай рассказывай, что произошло у тебя со Жданом? А у Йены с ним что?
– А вот у Йены и спроси!
– Угу! Спрошу! Как только ей разрешат выходить из комнаты!
Я вопросительно поглядела на Тинару, а она продолжила:
– А ты что думала? Батюшки, конечно, нет! Он в Лимань по делам уехал, наверно, жениха присматривать для Этель, а перед этим два осея мучил тетушку Горану и Йену, чтобы они мороком прикрыли наших простецких лошадок! Ему эльфийских скакунов захотелось!
– Да-а… Дела-а-а!
– Да, вот такие дела творятся! Пока ты по лесам с бравым десятником гуляешь!
– Да не гуляла я вовсе! Я материал собирала, а он для охраны был приставлен!
– И?..
– Что и?
– Давай рассказывай уже!
– Да что рассказывать-то?
– Хотя бы то, кто тебе больше нравится: Ильян или Ждан? И почему вы с Йеной поспорили, да так, что ей три дня не велели выходить из комнаты на улицу! А еще Лиссу и Этель допрашивали. Матушка сказала, что батюшке про них не скажут, а о тебе поговорят. И Этель злится, что план по извлечению венца откладывается! – выдала мне поток сведений сестра.
– О-о-о! – в очередной раз вздохнула я. – Да за что мне все это, Луана!