К черту любовь

— Иногда, когда ты смотришь на Энни, то начинаешь переживать, — говорю я Киту, пока мы моем посуду после ужина. Его глаза сосредоточены на воде, но он улыбается. Я не совсем понимаю, почему мы моем посуду таким образом, когда есть посудомоечная машина. Может быть, это потому, что это дает нам немного больше времени побыть на кухне.

— Ты слишком наблюдательна, знаешь?

— О чем ты думаешь, когда смотришь на нее так?

Он протягивает тарелку, не глядя на меня.

— Не знаю. Переживаю, смогу ли защитить ее.

— От чего? От парней вроде тебя?

Он смотрит на меня.

— Ну, да. Я знаю, как мыслят парни. И в школе я изучил каждую из девочек.

Хихикаю, ставя тарелку в шкаф.

— Если ты воспитаешь ее правильно, за ней будет нелегко ухаживать, — говорю я ему.

— Как, например, за тобой? — Он вытаскивает вилку и поворачивается, чтобы посмотреть на меня, прислонившись к раковине.

Я пожимаю плечами.

— Не думаю. На самом деле у меня был только один парень, и мне потребовались годы, чтобы доверять ему настолько, чтобы начать встречаться.

— Значит, ты не так просто доверяешь кому-либо свое сердце?

— Ага, если оно вообще есть. — Я избегаю его взгляда. Я не совсем понимаю, к чему он клонит, а говорить о себе — все равно что сидеть в кресле гинеколога.

— Хочешь сказать, что не была влюблена в Нила?

Я облокачиваюсь на столешницу напротив него и вытираю руки кухонным полотенцем. На этот вопрос должно быть легко ответить, тем более что сотни раз прокручивала ответ в голове.

— Я не была опустошена, как обычно это происходит. Я видела, как мои друзья переживали расставания, но не чувствовала что-то подобного. Было больно, грустно, но я не чувствовала, что потеряла любовь всей своей жизни. Это… знаешь… это как… — У меня пересохло во рту. Я беру стакан из шкафчика, но Кит загораживает раковину. Он протягивает руку, слабо улыбаясь, и я отдаю ему стакан. Вместо того чтобы наполнить его водой, он тянется к шкафчику и достает бутылку текилы.

— Мне казалось, ты любишь вино, — говорю я. Он игнорирует меня, завинчивает крышку с бутылки и разливает по бокалам. Несмотря на то, что он у него во рту, я чувствую вкус Кита. Даже после того, когда он втягивает щеки после глотания.

— Он не был любовью всей твоей жизни, — заявляет Кит, наливая еще одну порцию и протягивая мне бокал.

— О, да? Ты знал нас? Пять минут?

Когда Кит погружается глубоко в свои мысли, он смотрит прямо в глаза. Такое чувство, что он пытается найти в них себя. Я видела, как люди съеживались под его взглядом. Я выстреливаю в него взглядом, но терплю поражение, поэтому опускаю глаза.

— Я знаю тебя, — мягко говорит он.

Я знаю тебя; однажды я гулял с тобой во сне…

— Что? Нет. Что ты знаешь? — Я прижимаю тыльную сторону ладони ко рту, чтобы подавить смех. Текила действует не так быстро, поэтому пытаюсь отвлечься.

За спиной Кита окно. Я вижу, как мимо проезжают машины и фары освещают его каждый раз, когда они пролетают мимо, и я понимаю, что в какой-то момент во время мытья посуды наступила ночь. Мы так и не включили свет и до сих пор ничего не делаем, хотя, наверное, должны были бы.

— Думаю, тебе трудно влюбиться, потому что обожаешь контроль, а ты не можешь контролировать действия и чувства другого человека, поэтому держишь все при себе.

Я бы ахнула, если бы он не был прав. Так ли это на самом деле? Кроме того, открывать рот от изумления — для девиц, а я не такая.

— Слова, — говорю я. — Возможно, если бы у меня было что-то еще, кроме любви…

— Например, что? — спрашивает Кит. — Сон?

Я не задыхаюсь, но слышу свой вдох. Холодильник гудит, лед падает в лоток в морозильной камере, мимо проезжает мотоцикл. Я протягиваю стакан за еще одной порцией. Слышен звон бутылки о стеклянный край бокала, когда он наливает, не сводя с меня глаз.

— У тебя когда-нибудь был такой сон? — спрашиваю я, слизывая текилу с губ. — Настолько реальный, что ты не мог его забыть? — Что-то промелькнуло в глазах Кита.

— Да, конечно, — говорит он. Я собираюсь спросить неизбежное: о чем он, когда голос Деллы раздается из спальни. Редко бывает, чтобы она когда-нибудь ложилась спать без Кита. Большую часть ночей он жалуется на то, что не устает.

— Парочке пора спать, — ухмыляюсь я.

— Я ненавижу тебя, — гримасничает он. — Будешь смотреть то глупое шоу?

— То глупое шоу, из-за которого ты тайком выходишь из своей спальни, чтобы посмотреть со мной? Ага.

Он прищуривает глаза и ухмыляется.

— Иди, тебя ждут.

Он делает последний глоток, прежде чем покинуть кухню. Оказавшись в дверях, он оборачивается.

— Я хочу, чтобы она была такой же, как ты.

— Что? — Я не расслышала его, убираясь на кухне. Краем глаза смотрю на него через плечо.

— Моя дочь, — говорит он. — Хочу, чтобы она была похожа на тебя.

Я чувствую сразу несколько вещей одновременно, но в первую очередь — боль. Я до сих пор вижу Брэнди в своих снах, и все же я бессильна, чтобы изменить жизнь Энни.

— Тогда она должна была быть моей, — говорю я.

Кит часто моргает, раз, другой, затем исчезает.

Я убираю бутылку текилы и ополаскиваю бокал в раковине, затем убираю его в шкаф, чтобы стереть следы нашей ночи.

Глава 40 #ОТСТОЙ

Кит заканчивает школу со степенью магистра. Он ничего не говорит мне, и единственная причина, по которой я узнаю, — это то, что его родители присылают открытку, которую я нахожу в мусорном ведре под коробкой из-под яиц. Поздравляю, сынок!

— Почему ты не сказал? — Спрашиваю его, поднимая открытку. Тесто смазывается и пузырится из яичного желтка. Я слышу обвинение в своем голосе и вздрагиваю. Я похожа на недовольную жену.

Он смотрит на меня, помешивая что-то в кастрюле, и ухмыляется.

— Я многое не говорю. Просто забыл.

— Чушь собачья, — говорю ему. — Это важно.

Он пожимает плечами.

— Это не важно.

— А вот и нет, — говорю я. — Это то, что надо отметить и стоит радоваться, несмотря на все плохое.

— Тише, одинокое сердце. Лучше передай мне паприку.

Он не называл меня так уже очень давно. По всему телу побежали мурашки.

— Прости, не нашла оберточную бумагу. — Я перекидываю подарок через стойку. Он перестает помешивать, чтобы взглянуть на него, затем поднимает взгляд на меня.

— Ты завернула это в упаковку от подгузников?

Киваю. Кит смеется, вытирая руки кухонным полотенцем. Он прислоняется к плите и держит в руках завернутый от подгузника подарок, разглядывая его.