К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер

— Послушай, Мардж, а кто присматривает за другими собаками? — полюбопытствовал дядя Вернон.

— Полковник Фабстер, — загудела тетушка. — Он вышел на пенсию, и ему все равно делать нечего. Но моего бедного старичка я на него оставить не могу. Злыдень так без меня грустит, так грустит.

Гарри сел за стол и пригласил сесть и Гермиону, а собака зарычала. Тетушка Мардж повернулась и тут как бы впервые заметила Гарри.

— Ага! — рявкнула она. — Ты все еще здесь?

— Да, — кивнул Гарри.

— Да? — передразнила тетушка. — Как ты разговариваешь, неблагодарный мальчишка? А это ещё кто с тобой? Не помню, чтобы Петунья и Вернон удочерили кого-то.

— Это Гермиона, Мардж, — сказала Петунья, удивительно, что она так мягко её представила, — она учится вместе с Дадли, и дружит с Гарри.

— Красивая девочка, — улыбнулась Мардж. Гермиона посмотрела вопросительно на Гарри, тот посоветовал соглашаться и молчать. Гермиона улыбнулась через силу тётке в ответ. — А ты! — она переключилась на Гарри, — Вернон и Петунья столько сделали для тебя! Если бы тебя оставили на моем крыльце, я бы с тобой миндальничать не стала! Сразу бы отправила в детский дом!

В детском доме было бы куда лучше, чем здесь, у Дурслей, вертелось на языке у Гарри. «Молчи, Гарри, молчи, помни об уговоре», — сказал он себе и выдавил некое подобие улыбки.

— Ах, он еще и ухмыляется! — возмутилась тетушка. — Совсем не изменился — грубиян! А я-то, я-то надеялась, что хоть в школе тебя перевоспитают!

Тетушка одним глотком осушила полчашки чая, вытерла усы и продолжила:

— Кстати, Вернон, это что за школа-то?

— Имени святого Брутуса, — не замедлил с ответом дядя. — Самое подходящее место для безнадежных случаев. — Гермиона знала эту школу, ведь тоже живёт в мире маглов, и когда Вернон сказал, что Гарри якобы там учится, она потянулась за палочкой, которая находилась у неё под кофтой. Гарри успокоил её.

— Ясно. — Тетушка повернулась к Гарри: — А в этой школе розгами-то хоть лупят?

— Ну-у… — Дядя Вернон коротко кивнул ему из-за широкой спины тетушки Мардж. — Ага, — кивнул Гарри. Потом решил, что говорить надо подоходчивей, и добавил: — Лупят, все время лупят.

— И правильно делают. — Тетушка Мардж хлопнула по столу. — Все это чепуха, что, мол, детей, пусть и хулиганов, нельзя пороть. Да из сотни придурков девяносто девять заслуживают порку! Не сомневаюсь, тебе там достается часто!

— Да-да, — кивнул Гарри, — очень часто. — Гермиона еле сдерживалась, чтобы не возмутиться.

Тетушка Мардж прищурилась.

— Не нравится мне, как ты разговариваешь, — процедила она. — Что-то ты слишком спокойно рассказываешь про наказания. Сдается мне, слабовато тебя там лупят. На твоем месте, Петунья, написала бы я в школу письмо с просьбой драть этого паршивца посильнее.

— Мардж, ты смотрела утренние новости? — поспешил он разрядить обстановку. — Что думаешь о сбежавшем преступнике?

***

Так вот и поселилась тетушка Мардж на Тисовой улице. И Гарри вдруг понял, что до нее все шло не так уж и плохо. Был один плюс, Гермиона настолько понравилась Мардж, что благодаря Гермионе, Гарри удавалось ускользать от язвительных оскорблений тётки. Вернону и тете Петунье он старался не попадаться на глаза, и это всех устраивало. С тетушкой Мардж такое не пройдет — постоянно требует находиться при ней, чтобы досаждать нравоучениями. И хлебом не корми, дай сравнить его с Дадли. Особенно нравилось ей заваливать толстяка дорогими игрушками. Подарит и смотрит на Гарри — ждет, что он попросит: «Тетушка Мардж, а мне что?» И все время нудит, какое Гарри бесполезное, пропащее существо. Он еле сдерживается, чтобы не достать палочку, как это хотела сделать Гермиона, но подруга его останавливает.

Со дня приезда тетушки Мардж прошло три дня. Все обитатели дома № 4 по Тисовой улице сидели за обеденным столом.

— Ты не виноват, Вернон, что мальчишка неисправим, — утешала тетушка Мардж брата. — Что поделать, коль он уже родился с гнильцой.

От негодования у Гарри задрожали руки, к лицу прилила кровь. Сидящая рядом Гермиона, взяла его под столом за руку. «Помни об уговоре и молчи, думай о Хогсмиде. Не обращай на нее внимания», — внушал он себе, уставившись в тарелку.

— Гермиона, дорогая, налей, пожалуйста, мне вина, — Гермиона криво улыбнулась и налила в бокал вина, затем Мардж провозгласила: — С собаками тоже всегда так. У дурной суки — дурные щенки!

Едва она произнесла эти слова, как бокал в ее руке взорвался. Гермиона сразу же посмотрела на Гарри, который сжал кулаки и уже кипел от злости. По всей кухне разлетелись осколки. Тетушка заморгала, что-то бормоча, по багровому лицу потекло вино.

— Мардж! — закричала тетя Петунья. — Мардж, ты жива?!

— Да не волнуйся, Петунья, — тетушка вытерла лицо салфеткой, — я просто очень сильно сжала бокал. На днях у полковника Фабстера точно так же перестаралась.

Но тетя с дядей не сводили с Гарри подозрительных взглядов. От греха подальше Гарри выскочил в коридор, не дождавшись пудинга.

Тяжело дыша, он прислонился к стене.

— Простите, мы уже поели, и пойдем в комнату, — сказала Гермиона, — позовите нас, когда нужно было убрать со стола.

— Хорошо, — улыбнулась Мардж.

Гермиона быстро вышла в коридор, и подошла к Гарри, положив ему руку на плечо. Он трясся, трясся или от злости, или от горя, потому что Мардж вновь напомнила ему, что он сирота. Гермиона попыталась его успокоить. И вдруг, взмахнув палочкой, перед лицом Гарри вспархнул сокол из бумаги. Увидев его, Гарри улыбнулся.

— Ты всегда знаешь, как меня утешить, Гермиона, или Герми, как тебя называют все, — улыбнулся Гарри. Вдруг до их ушей донёсся дальнейший разговор взрослых:

— А я ведь совсем ничего не знаю про старшего Поттера. Кем хоть он был? Работал ли? — поинтересовалась Мардж.

Лица у дяди с тетей так сильно напряглись, что Дадли оторвался от пирога и с удивлением глянул на родителей.

— Он не работал. — Тяжело вздохнув, дядя покосился на Гарри. — Он был безработный.

Тетушка опустошила полрюмки. Гарри уже начинал вскипать, как чайник.

— Неудивительно. Бездельник! — Она вытерла подбородок рукавом пиджака. — Нищий дурак, который…

— Ложь, — вдруг отчеканил Гарри, забежавший на кухню.

В комнате воцарилась тишина. Гарри сжал кулаки. Никогда еще он не был так зол.