К достижению цели
Шрифт:
Все было решено быстро. Единственный спорный вопрос — где должна происходить заключительная половина матч-турнира шести, в Москве или Гааге? Президент ФИДЕ голландский составитель задач Александр Рюб (он был президентом с 1924 года — со дня основания ФИДЕ) зажимает в кулаки по белой и черной пешке. Циттерштейн — президент королевского шахматного союза Нидерландов — уступает право первого «хода» советскому делегату, как гостю. Постников с размаху ударяет Рюба по правому кулаку — там белая пешка — и объявляет, что матч-турнир заканчивается в Москве!
«Ты понимаешь, — говорил мне Дмитрий Васильевич по возвращении, — я не мог поступить иначе; как бы я объяснял в Москве, что не сумел удачно вытащить жребий...»
Дмитрий Васильевич вообще счастливчик, не было соревнования, где советские гроссмейстеры выступали неудачно при его участии! Он обладал природным даром налаживать контакты с
Итак, за работу; шахматы вернулись вновь, электротехнику — в сторону. Отказываюсь от поездки в Лондон на матч СССР — Великобритания, надо привести себя в порядок и хорошо отдохнуть. В декабре предстоит последняя проверка сил — международный турнир славянских стран памяти Чигорина.
Готовился я по своей системе, как в 1941 году. Снова моим товарищем по подготовке был Слава Рагозин. Не забыта и физическая подготовка: прогулки и (впервые в жизни) становлюсь на лыжи с жестким креплением. Шахматами занимаюсь со всей энергией.
Начинается турнир, все идет хорошо, но в одной партии просматриваю хитрый трюк и проигрываю — борьба обострилась. Многое зависит от исхода партии с Кересом.
Как и в первом круге матч-турнира 1941 года, я играю черными. Как и тогда, эта партия имеет исключите
1927 год.
П. А. Романовский.
Г. Я. Левенфиш.
Москва. 1935 год.
Ноттингем, 1936 г. В первом ряду: Д. Томас., Э. Ласкер, Х.-Р. Капабланка, Дж. Дербишер, г-жа Дербишер, М. Эйве, А. Алехин, У. Винтер. Во втором ряду: Р. Файн, С. Тартаковер, М. Видмар, Е. Боголюбов, Т. Тейлор, К. Александер, С. Флор, С. Решевский, М. Ботвинник, судья Маккензи.
Мой первый автомобиль — подарок Серго Орджоникидзе.
Ленинград. 1940 год.
Семья. 1945 год.
Ленинград, 1948 г. Шахматный клуб. Г. Рабинович, М. Ботвинник, Г. Гольдберг, М. Тайманов.
Обсуждаются условия розыгрыша первенства мира. Слева направо: В. Рагозин, В. Смыслов, М. Ботвинник, П. Керес, М. Эйве, С. Решевский, Н. Романов, Н. Зубарев, А. Караганов, В. Кеменов, переводчик.
1946 г. Матч СССР —США.
М. Найдорф — М. Ботвинник.
1948 г. Матч-турнир.
1948 г. М. Ботвинник, А. Рюб, Ф. Рогард, судья Виноградов.
Матч окончен.
Я. Рохлин, М. Эйве, М. Ботвинник.
М. Ботвинник в лаборатории.
Б. Кажич и М. Ботвинник.
1958 г. Матч-реванш.
С Гариком Каспаровым.
Школа Ботвинника.
1978 г.
тельное значение. Яркий комбинационный талант Кереса, высокая техника и — что таить — изящная внешность делали эстонского гроссмейстера популярным в шахматном мире. Многие видели в нем будущего чемпиона мира так же, как и в 1938 году после победы в АВРО-турнире.
У шахматного бойца Кереса были и недостатки, хорошо мне известные. Первый недостаток — шахматный. Керес несколько неуверенно ориентировался в новых дебютных схемах, он предпочитал, как правило, устаревшие системы; поэтому он тяготел к открытой игре. Второй недостаток — психологический — в решительные моменты борьбы Керес несколько тушевался и, когда у него портилось настроение, играл слабее своих возможностей.
Я и решил с помощью этой, партии лишить уверенности своего главного конкурента в предстоящей борьбе за первенство мира. Для первого места в турнире памяти Чигорина мне, вероятно, достаточно было сделать ничью, Кересу — победить. Удобная ситуация; надо стремиться к затяжной позиционной, закрытой борьбе и не спеша собирать промахи партнера, которые неизбежны, когда приходится искать выигрыш там, где его нет...
Играли мы эту партию два вечера. Я добился перевеса, затем получил выигранный конец, в котором практик Керес блестяще сопротивлялся, но и только.