К гадалке не ходи...

Вечером, когда Хаджи вернулся домой, Саля была сама забота и нежность. Хотя она не сделала ничего плохого, ей стало страшно. Если он узнает про вторую часть гадания, если узнает про замыслы Пати?

– Ты сегодня какая-то не такая, жена, - заметил Хаджи.

От этих слов Саля, сидевшая у телевизора рядом с ним, вздрогнула. Она попыталась улыбнуться, хотя по спине забегали мурашки

– С чего ты взял?

Он обнял ее одной рукой и притянул к себе. Саля уткнулась в его грудь, пытаясь думать о том, как его любит.

– Тебе, наверно, нелегко отказаться от шика прежней жизни. Но мы не бедняки, Саля. Посмотри, у нас есть дом, участок. Уже купили, кстати?

– Нет еще, надо поехать посмотреть.

– Полагаюсь в этом на твой вкус. Так вот. Что там еще? Холодильник, стиральная машинка, еда и одежда, в конце концов. Знаешь, у скольких людей нет и крыши над головой? Нужно быть благодарными Аллаху за то, что есть. Как сказал наш Пророк (солаллаху алейхи уасаллям), по богобоязненности смотри на того, кто выше тебя. По материальным благам смотри на того, кто ниже тебя. Не смотри на своих подружек типа Пати. Они уйдут в могилу в одном саване, и рубля не смогут забрать с собой. А мы должны уйти с грузом добрых дел. С чем они предстанут перед Аллахом в Судный день, а с чем ты? Думай больше об этом, ведь смерть близка.

– Я постараюсь, - согласилась Саля, радуясь, что Хаджи не стал развивать тему ее странного поведения.

Владелец «Оазиса»! Может, он тоже молится и раздает садака (подаяние)? Почему, если богатый, сразу значит грешник. Да и кто сейчас не грешник? А он вполне симпатичный. Какая-то от него исходит аура, его властность притягивает словно магнит.

– Саль, ты…еще не это?..

– Что?

– Ну, не беременна?

У Сали защипало в глазах, она теснее прижалась к Хаджи.

– Нет.

– Может, тебе обследоваться? Давай сначала ты, потом я?

Саля всхлипнула.

– Эй, эй, месед (золото). Не плачь! – Хаджи погладил ее по голове. – Все будет хорошо.

Саля знала, как любил детей ее муж. Когда у них в гостях бывали его племянники, Хаджи целый день мог возиться с ними, дарил подарки, водил в парк. Он то и дело находил какого-нибудь нуждающегося или больного малыша вроде Шамиля Хадисова, собирал деньги на его лечение. Конечно, он хотел иметь своих детей, причем несколько. И Сале очень хотелось забеременеть. Чтоб сделать приятное ему, и самой хотелось дать новую жизнь, подержать на руках маленький беспомощный комочек с такими же густыми ресницами, как у папы. И опровергнуть предсказание тети Сакинат. Со временем это превратилось для нее в больную тему, без приступа депрессии она не могла смотреть на беременных на улице, и даже реклама детского питания по телевизору вызывала слезы.

«Ничего не будет хорошо!
– хотелось воскликнуть ей. – Можно не верить в гадание, но оно все равно оборачивается правдой».

4.

На следующий день после занятий Сале пришлось ехать к свекрови. Ей позвонила Амина и сообщила, что та недовольна, что сноха ее редко навещает. Также ей было поручено купить хлеба по дороге. Саля знала, что Сафия обожает слоеный чурек, но бывал он не везде. Она обошла три ближайших магазинчика и, не найдя слоеного, купила пару обычных чуреков.

На пороге дома, когда-то ставшего для Сали вторым, ее встретила Амина.

– А слоеного не было? – заглянув в пакет, спросила она.

– Неа. Где мама?

– Говорит по телефону.

Решив не мешать разговору приветствиями, Саля поднялась наверх забрать кое-какие вещи из своей комнаты. Она с содроганием представила, что скоро ей придется сюда вернуться – в прошлые выходные отец купил им с Хаджи участок. Переезжать решено было после летней сессии. Копаясь в столе, Саля услышала внизу повышенный голос Сафии. Она быстро сгребла все нужное в сумочку и поспешила вниз.

– Ассаляму алейкум, - поздоровалась Саля, несмело войдя на кухню, где сидели Амина и ее мать.

Сафия даже дома не позволяла себе расслабиться и всегда носила домашние платья с длинным рукавом, только вместо платка на голове ее была маленькая косынка или чепчик от хиджаба.

– Пришла, наконец, - вместо положенного ответа буркнула Сафия. – Скоро совсем сюда дорогу забудет.

– Ваалейкум салям, - ответила вместо матери Амина, сочувственно глядя на сноху.

– Слоеного чурека не было, что ли? – продолжала Сафия.

Она отломила кусок принесенного хлеба и вглядывалась в него, словно выискивая дефекты выпечки.

– Не было, я три магазина обошла.

– А до четвертого нельзя было пройтись? Я, старая женщина, должна бегать, да?

Саля промолчала. Конечно, она могла пройтись и до четвертого, и до пятого, и всю Махачкалу объехать. Но ради Сафии напрягаться не было никакого желания.

– В «Караван» бы зашла, там всегда бывает.

– «Караван» закрыт на ремонт.

– Короче, можно было найти, - Сафия оставила в покое чурек и тяжело вздохнула.
– Но тебе же лень…

Саля попыталась абстрагироваться от монолога Сафии, состоявшего из жалоб на то, как трудно ей приходится, когда одна сноха живет в Москве, а другая к ней носу не кажет. Амина разливала по тарелкам фасолевый суп с сушеным мясом. Хаджи, наверное, тоже сюда придет, это его любимое блюдо. Значит, придется остаться тут до вечера. Настроение у Сали было мерзкое, из головы, как в шутке «не думай про слона», не шел Шамиль. У нее так и чесался язык ответить свекрови что-то колкое, поэтому, чтобы избежать ссоры, она молчала, сжав зубы. А у Шамиля есть мама? Патя говорила, что он разведен. Может, его мама тоже вытурила свою сноху?

– Ты воды в рот набрала? Почему не отвечаешь?

– Вы правы, - устало ответила Саля.

Нет уж, пока не построят дом, она будет жить с родителями. Пусть Хаджи делает, что угодно – нервы дороже.

Когда Сафия, пообедав, вышла из кухни, Амина, ободряюще похлопала Салю по плечу.

– Хорошо держишься, молодец.

– Не пойму, что она от меня хочет? – возмутилась та.
– Мне не верится, что, если я покроюсь, как положено, она подобреет.

– Конечно, не подобреет, - кивнула Амина. – Дело не в хиджабе, а в тебе. Хаджи что, ничего не рассказывал? С каким скрипом мама дала согласие на женитьбу?

– Нет…

– О, - улыбнулась Амина. – Конспиратор. Тут разве что стулья не летали, когда он о тебе заикнулся. У него же невеста была, наша троюродная сестра. Она сама сельская, виделись только по праздникам. Ну и родители вроде договорились их поженить. Правда, его не успели поставить в известность. Она сама хорошая девчонка, тихая, скромная. А Коран читает – плакать хочется! Семья тоже простая. И вдруг появляешься ты. Мама была в ауте. Он-то ее уломал в итоге, он же ее любимчик. Но видишь, теперь она на тебе отрывается.