К ясному небу

Его взгляд смягчился.

— Мне повезло, что я знал ее.

Ответ был серьезным и звучал с нежностью. Она изучала его, ее любопытство росло. Волосы у него были черные и достаточно длинные, чтобы касаться воротника мундира. Длинный острый нос и высокие брови придавали ему естественный вид превосходства. Он выглядел старше Соболя лет на десять.

Он сжал губы в мрачную линию, когда поймал ее пристальный взгляд.

— Так ты наткнешься на стену. Поверни направо впереди.

— Куда ты меня ведешь?

— Кое-куда. Надеюсь, мы доберемся в этой жизни, но с темпом, который ты задала, это не точно.

Они подошли к двери, по бокам которой стояли солдаты Рогов.

— Десять минут, — сказал Лоран. — В эту комнату никто не заходит.

Один из мужчин у двери кивнул.

— Да, сэр.

Лоран перевел взгляд на Арию, его брови сошлись на переносице. Она увидела страх и ожидание на его лице, и ужасные мысли пронеслись в ее голове.

До этого момента она не боялась его. Теперь она поняла, какой наивной была. Лоран проявил к ней необычный интерес, когда увидел ее в первый раз. Она чувствовала его присутствие, потому что чувствовала его интерес к ней. Она перевела взгляд с двери на него, страх превратил ее в камень и лишил дара речи.

Лоран выругался, увидев ее реакцию.

— Небеса! Нет. — Он схватил ее за руку, понизив голос. — Держи рот на замке и никому ни слова об этом не говори. Ни слова, Ария. Поняла?

Затем он втолкнул ее в комнату.

Где она нашла Перри.

Он лежал на узкой койке на боку, то ли спал, то ли был без сознания. Голый, если не считать простыни, натянутой до пояса. Белые полотенца были сложены на полу возле кровати. Даже в тусклом свете она могла сказать, что они были испачканы кровью.

Ее ноги дрожали, когда она подошла ближе, охваченная онемением, когда увидела его состояние.

Его руки всегда были мускулистыми. Теперь они раздулись. Опухшие от фиолетовых и красных пятен, покрывавших его кожу. Синяки расползлись по его груди и животу. Почти через каждый дюйм его тела.

За всю свою жизнь ее сердце никогда так не болело.

Никогда.

Рядом с ней тихо заговорил Лоран.

— Я думал предупредить тебя. Я не мог решить, помогло бы это или сделало бы все еще сложнее. Ожидается, что он полностью восстановится. Так сказали врачи.

Она повернулась к нему, ярость вспыхнула в каждой клеточке ее тела.

— Это ты сделал?

— Нет, — сказал он, отшатнувшись. — Я этого не делал, — он двинулся к двери. — У тебя есть десять минут. Ни секундой дольше.

Когда он ушел, Ария опустилась на колени у кровати. Она перевела взгляд на руки Перри, и ей пришлось проглотить подступившую к горлу желчь.

Она всегда любила его руки. Форма каждого сустава была твердой и сильной, словно железо удерживало их вместе, а не кость. Теперь она не видела ничего, кроме распухшей плоти. Его кожа была неестественно гладкой, контуры суставов исчезли, как и линии, которые делали его узнаваемым.

Странно, но его лицо осталось нетронутым. Его губы потрескались, а щетина на подбородке казалась темнее на фоне бледной кожи, коричневой вместо светлой.

Его нос был совершенно, нормально, красиво изогнут.

Она наклонилась ближе, боясь прикоснуться к нему, но нуждаясь в близости.

— Перри… — прошептала она.

Он открыл глаза, медленно моргнул, глядя на нее.

— Это ты?

Она сглотнула.

— Да… это я.

Он посмотрел на дверь и обратно, затем начал подниматься.

— Как ты… — он замер и издал горловой звук, словно сдерживая кашель.

— Лежи спокойно. — Она осторожно легла рядом с ним. На маленькой койке было достаточно места для них обоих. Она испытывала боль от желания обнять его, но она не могла прижаться так, как ей хотелось.

Она смотрела ему в глаза, видя глубокие тени, которых никогда не было раньше. Его глаза закрылись, как будто он пытался скрыть их, почти закрываясь. Его ресницы были темными у корней и почти белыми на кончиках.

Видя только его лицо, она почти могла представить, что он не ранен. Что они не были заключены здесь в тюрьму. Ей вспомнилось, как они путешествовали в Блаженство в поисках ее мамы.

Так они проводили ночи, тесно прижавшись друг к другу, обменивая часы сна на разговоры и поцелуи. Пожертвовав всем остальным, в чем они нуждались, ради еще одной минуты, проведенной вместе.

Ее глаза начали расплываться. Она не знала, как с этим справиться.

Первым заговорил Перри:

— Я не хочу, чтобы ты видела меня таким… Ты можешь приподнять простыню?

Она потянулась за ней. Вместо этого ее рука легла на его ребра. Он напрягся под ее пальцами, но это не могло быть от боли, она едва касалась его.

— Не могу, — сказала она.

— Ты можешь. Я знаю, что это твоя здоровая рука.

— Я не хочу.

— Это причиняет тебе боль. Я знаю, что это так.

Он был прав, она была в агонии, но она не позволит ему вынести это в одиночку.

— Я не могу, потому что не хочу, чтобы ты пряталась от меня.

Он сжал губы, мышцы его челюсти напряглись.

Стыд. Вот что она увидела в тени его глаз. В слезах, которые там скопились.

Он закрыл их.

— Ты такая упрямая.

— Знаю.

Он замолчал. Слишком тихо, поняла она, когда прошли секунды. Он затаил дыхание.

— Это был нечестный бой, — сказал он. — Иначе я бы победил.

— Я знаю, — сказала она.

— Ты много знаешь.

Он изо всех сил старался не придавать этому значения. Но как он мог это сделать? Она повела рукой по его ребрам. По красивой коже, испещренной синяками.

— Я знаю недостаточно. Я не знаю, как это исправить. — Гнев нарастал внутри нее, давление в груди росло. В ее сердце. Оно росло с каждым синяком, которого она касалась. — Только чудовище способно на такое.

Глаза Перри распахнулись.

— Не думай о нем.

— Как я могу этого не делать? Как ты можешь этого не делать?

— Ты здесь. Сейчас я хочу думать только о тебе.

Ария проглотила слова, которые хотела сказать. Скажи мне, что ты в ярости. Она хотела услышать его ярость. Она хотела увидеть намек на огонь, который, казалось, всегда горит внутри него. После всего, через что он прошел, будет ли он когда-нибудь прежним?