Кабахи

— Как может пересохнуть ручей, дядя Сандро! С тех пор как я себя помню, воды в нем не убывало и не прибавлялось. Из самой глубины выбивается. Только раньше он не так широко разливался.

— Да, не так широко, — согласился рыболов. — А теперь и рощу захватил, и даже размыл в ней дорогу.

Удочка, закинутая в заводь, зашевелилась — леса натянулась, удилище чуть пригнулось книзу. Рыболов поторопился, дернул за удочку. С плеском вырвался из воды крючок, подскочил высоко в воздух, рассыпая мелкие брызги. Рыболов поймал его и стал рассматривать приманку.

— Смотри, а ведь клюнула! Рано я подсек, не дал ей крючок проглотить.

Он поправил червяка на крючке и снова закинул удочку.

— Не думал я, что вы окажетесь любителем рыбной ловли. Давно вы здесь?

— Нет, юноша, недавно. Днем народу в деревне почти не остается, и сидеть на врачебном пункте иной раз очень уж скучно. Вот я и завел такой обычай: беру время от времени свой докторский чемодан и отправляюсь на поля и в виноградники, чтобы оказаться под рукой, если кому-либо понадобится моя помощь. Сегодня я как раз навещал трактористов, а потом пошел сюда. Присаживайтесь рядом, если у вас есть время и если вам не лень удить рыбу. Одна-две запасных удочки у меня всегда с собой.

Доктор подтянул к себе чемоданчик, лежавший под ольхой, и раскрыл его.

Шавлего встал и, сунув руку в карман, достал складной нож.

— Спасибо за лесу и крючок. А это вы правильно сделали, что не разулись, а то я однажды на этом месте посеял не только башмаки, но и брюки в придачу.

Он перешагнул через груду сухого ила и направился к роще, чтобы вырезать себе удилище.

Доктор проводил его недоуменным взглядом и снова положил чемоданчик под дерево.

Рыба не любит разговоров — и удильщики долго сидели молча бок о бок.

— Много вы наловили? — не вытерпел наконец Шавлего и поискал взглядом ведро.

— Всего две рыбешки поймал.

Доктор наклонился и вытащил из густой травы, росшей под деревом — ивовый прут.

Свисавшая с прута у основания бокового сучка плотвичка глядела на Шавлего мертвыми, остекленевшими глазами. Чуть повыше был насажен на прут маленький усач. На жабрах у него возился большой черный муравей. Как только прут приподнялся, муравей вскинулся, пробежал стремглав по спинке рыбы и свалился на землю.

— Надо было опустить прут в воду, на воздухе рыба испортится, — сказал Шавлего.

Совет пришелся доктору по душе.

— Вы правы. — Он свесил прут с рыбками в воду, придавив верхний его конец.

— Вы, наверно, и за границей часто ловили рыбу? Хемингуэй в «Фиесте» хвалит форель из испанских горных рек.

Доктор вытащил и снова закинул удочку чуть полевей. Он ответил не сразу.

— Тогда нам было не до ловли форелей, юноша. Тогда ведь и реки были охвачены пламенем.

Шавлего в свою очередь закинул удочку в другое место и при этом бросил взгляд на своего соседа. Сидя в неподвижной позе над водой, доктор с его подстриженной бородкой напоминал древнеегипетскую статую.

— Как мне жаль, дядя Сандро, что я был в ту пору ребенком и что мне не довелось с вами полюбоваться Альгамброй. Да и вообще испанская война по сравнению с последней, мировой, представляется мне такой романтической…

Доктор оглянулся на него и улыбнулся с горечью.

— Гренада была захвачена франкистами в первые же дни восстания… Испанцы — храбрый народ, похожий на нас, грузин, но республика пала в неравной борьбе, и я не успел добраться до шедевра мавританской архитектуры. Что же касается воины… Я не писатель и ничего романтического в ней не видел, Я знал, что буду там нужен, и поехал.

Где-то ниже по течению раздался оглушительный грохот, и рыболовы поглядели в ту сторону.

— Динамит. Глушат рыбу наши парни. — Доктор быстрым движением утвердил на уступе соскользнувшую по камню ногу.

— Да, рыбачат, можно сказать… Хочу задать вам один вопрос, дядя Сандро. Быть может, сходство между испанцами и грузинами не случайно? В древности ведь Испания, так же как и Грузия, именовалась Иберией. Кое-что об этом есть у Аппиана, но он опирается главным образом на другие источники. А сам склонен считать, что это тождество названий — простое совпадение. Там, в Испании, вы ничего по этому поводу не слыхали?

Доктор подсек еще раз — по-прежнему безрезультатно — и закинул удочку подальше, на середину залива.

— По правде сказать, юноша, я там этим вопросом не интересовался. Существуют кое-какие схождения между баскским языком и грузинским, но к самой Испании это не имеет отношения. Если уж гоняться за такими вещами, то ведь и в итальянском найдется несколько подходящих слов, поскольку этруски, по-видимому, выходцы из Азии. Если увязывать возникновение пиренейской Иберии с великим переселением народов, то и ее племена придется признать пришедшими с Востока.

— И я так думаю. Недавно я встретил в тбилисской публичной библиотеке одного молодого ученого, специалиста по древней истории, который утверждает, что колыбелью человечества было не Междуречье, а Передняя Азия и Кавказ, населенный картвельскими племенами. Здесь впервые появилась и получила наибольшее развитие металлургия.

— Возможно, — согласился врач. — «Месингс» по-гречески — медь, а «халибс» — сталь. Оба эти слова — названия картвельских племен. Греки ведь были нашими соседями.

Еще раз громыхнул взрыв ниже по течению реки и еще раз заставил собеседников обернуться в ту сторону.

— Слышите? Они двигаются против течения. Перед этим взрыв был глуше — они приближаются.

— Да, идут вверх… Скоро, наверно, взорвут динамит возле самого нашего уха.

Через некоторое время раздался новый взрыв — еще более громкий, еще более близкий, и рыболовы, возвращенные его гулом из лабиринтов прошлого к сегодняшнему дню, умолкли.

— Это какой-то опытный рыбак. Видите, он идет вдоль реки не сверху вниз, а снизу вверх, чтобы не распугать рыбу запахом взорванных шашек.

— Мне уже довелось на днях услышать здесь, на Алазани, такую «музыку». Неужели никто не препятствует этой волчьей охоте, этому истреблению рыбы? Скоро ее в этих местах совсем не останется.

Ироническая улыбка пробежала по тонким губам врача и исчезла — лишь след ее остался в уголках его прищуренных глаз.

— Не только они одни виноваты, мой друг, еще большая вина лежит на тех, кто дает им хлорку и аммонал. Раза два и ко мне приходили парни из нашей деревни за хлоркой, но я не дал, хоть они и обещали постоянно снабжать меня свежей рыбой. Я даже прочел им целую проповедь, но они все равно смотрели на Алазани.