Кабинет фей

Она не забыла прихватить и кувшин с Водой Скромности, и корзину с клевером о четырех листах, и железные башмаки; и вот, когда Маготина считала ее давно умершей, она вдруг явилась перед ней, с жерновом на шее, в железных башмаках и с кувшином в руках. Увидев ее, фея громко вскрикнула и спросила, откуда она взялась.

— Сударыня, — отвечала ей королева, — я три года черпала воду разбитым кувшином, но вот наконец сумела сделать так, чтобы она не вытекала.

Маготина расхохоталась, вообразив, как, должно быть, устала эта несчастная королева, однако, наконец-то разглядев ее, вскричала:

— Как так! Дурнушка похорошела! Где это вы взяли такую красоту?

Королева рассказала ей, что это чудо свершилось, едва она умылась Водой Скромности. Тут Маготина с досады хватила кувшином оземь.

— Ну, у меня еще хватит могущества, чтоб отомстить, — вскричала она, — отправляйтесь-ка вы в этих железных башмаках прямо в Ад да попросите для меня у Прозерпины Эликсир Долгой Жизни [219] , а то я все боюсь заболеть и даже, чего доброго, умереть. Когда у меня будет это снадобье, мне уже нечего будет опасаться. Посему остерегайтесь открывать бутылку, не смейте даже пригубить напитка, который она вам даст, — все это только для меня.

219

…отправляйтесь-ка вы в этих железных башмаках прямо в Ад да попросите для меня у Прозерпины Эликсир Долгой Жизни… — Открыв сосуд, полученный от Прозерпины, вопреки запрету, любопытная Психея стала черна, как мавританка, и только смилостивившаяся над ней Венера вернула ей былую красоту.

Приказ привел несчастную королеву в необычайное замешательство.

— Но как же попадают в Ад, — спросила она, — и можно ли вернуться оттуда? Увы, сударыня! Неужто вам никогда не надоест мучить меня? Под какой такой несчастной звездой я родилась? И отчего моя сестра много счастливее меня, — а еще говорят, что созвездия ко всем равно справедливы!

Она расплакалась, а торжествующая Маготина лишь расхохоталась.

— Ну же, пошевеливайтесь! — кричала она. — Ни на минуту нельзя откладывать путешествия, венцом которого будет столь прекрасный дар!

Она дала ей торбу со старыми орехами и заплесневелым хлебом, и королева отправилась в путь, решив разом прекратить все свои страдания, разбив себе голову о первую же скалу.

Она все шла и шла неведомо куда, без дороги, и думала, что странное это было поручение — послать ее в Ад. Наконец, совсем выбившись из сил, улеглась под деревом и принялась мечтать о несчастном Змее, уже более не думая о своем странствии. Но вдруг появилась фея Заступница и сказала ей:

— Знаете ли вы, прекрасная королева, что вашего супруга удерживают в обиталище тьмы по приказу Маготины, и, чтоб его освободить, вам надлежит спуститься к Прозерпине?

— Я пошла бы и дальше, будь оно возможно, — отвечала она, — но мне неведомо, где спускаются в эту мрачную обитель.

— Возьмите эту зеленую ветвь, — сказала фея Заступница, — ударьте ею оземь и громко произнесите…

И королева, упав к ногам своей великодушной подруги, произнесла:

Ты, перед кем и сам Зевес [220] склониться рад, Амур, приди, подай подмогу И мне ты облегчи дорогу, Страданий полную и горестей души! Скорей отверзни путь мне в Ад И в подземелии свой пламень не туши, Любовью ведь и там сердца горят, Любил и сам Плутон [221] ; открой же путь мне в Ад. Томится здесь супруг, любимый беспредельно, А жизнь моя — чреда сплошных невзгод. Ах, боль моя смертельна, А смерть ко мне нейдет.

220

…сам Зевес… — точнее, Зевс, верховное божество древних греков, царь богов-олимпийцев.

221

Плутон — в древнеримской мифологии бог подземного царства мертвых, тождественен Аиду в древнегреческой (см. примеч. 8 к этой сказке).

Едва она закончила молитву, как из лазурного облачка с позолотой по краям слетел прямо к ней маленький мальчик, такой красивый, каких мы с вами и не видывали; голову его украшал венок из цветов. По луку и стрелам королева догадалась, что это сам Амур. И он сказал ей:

Услышав ваши воздыханья, Спустился я с небес, Чтоб слезы ваших осушить очес, Чтоб ваши прекратить страданья. Увидитесь вы здесь с предметом обожанья; Напомним Змею мы, как жизнь сладка, Тем посрамив его врага.

Королева, пораженная расходившимся от Амура сиянием и воодушевленная его обещаниями, воскликнула:

За вами в самый Ад последовать спешу, И мрачные края теперь мне будут милы: Там встречу я того, кого любила; Я им одним лишь и дышу.

Амур, которому редко случается говорить прозой, трижды стукнул по земле и чудесным голосом пропел следующие строки:

Земля, услышь Любви наказ, Признай Амура, дай проход Нам к берегам пустынных вод, Плутон там встретит нас.

Земля разверзлась, послушно раскрыв широкое лоно. По мрачному пути, где не обойтись без такого светозарного проводника, как тот, кто взял королеву под защиту, она спустилась в Ад. Она боялась встретить там мужа в облике Змея, но Амур, иной раз да помогающий несчастливцам и предвидевший все, заранее приказал, чтоб стал Зеленый Змей таким, каким был до своего испытания. Как ни могущественна Маготина, — ах, право, что она такое против самого Амура? Первым же, кого там встретила королева, был ее милый супруг. Она никогда не видала его столь очаровательным; да ведь и он тоже никогда не видал ее такой красавицей, какой она теперь стала. Но их вело предчувствие, а узнать друг друга помог Амур, который был рядом. Тогда королева сказала голосом, исполненным невыразимой нежности:

Спустилась я сюда судьбе назло. Пусть держат вас в печальном этом месте, Мы не расстанемся, мы вечно будем вместе, И, хоть во мраке смертным тяжело, Мне с вами и в Аду покажется светло.

Король, вне себя от страсти, не находил слов, чтобы выразить своей супруге восхищение и радость, однако Амур, который не любит терять времени попусту, поторопил их и повел к Прозерпине. Королева передала ей поклон от феи и попросила для нее Эликсир Долгой Жизни. Впрочем, меж этими добрыми кумушками все было обговорено заранее; Прозерпина тут же дала сосуд, нарочно закупоренный так небрежно, что его так и хотелось открыть; однако недремлющий Амур тут же предостерег королеву от любопытства, которое могло оказаться роковым. Тут король и королева поспешили выйти на свет из этих скорбных мест. Амур, не пожелав оставлять их, проводил их к Маготине и, чтобы та не заметила его, спрятался в их сердцах; между тем, от одного лишь его присутствия фея вдруг прониклась таким человеколюбием, что, сама не зная почему, обласкала несчастных супругов. Более того, она проявила необыкновенное великодушие, вернув им королевство Китайских Болванчиков. Король с королевой поспешили вернуться туда и с тех пор жили так счастливо, что забыли обо всех невзгодах, выпавших на их долю.

* * *

От любопытства много людям бед, Оно виною горестям ужасным; Коль, тайну приоткрыв, ты можешь стать несчастным, То раскрывать ее не след. Порок сей, женщины и девы, У вас от прародительницы Евы; За ней Пандора [222] и Психея вслед На самый тот секрет польстились, Что боги скрыть от них стремились, — За то они хлебнули бед. Дурнушка Змея разглядеть желала И наказания не миновала. Пример Психеи не помог. Увы! Из древнего сказанья, Что нам осталось в назиданье, Никто урока не извлек.

222

Пандора (др.-греч. ) — «всем одаренная». В древнегреческой мифологии женщина необыкновенной красоты, созданная богами и посланная на землю в наказание людям, вместе с ларцом, содержащим все беды мира и надежду. Досталась в жены титану, младшему брату Прометея, Эпиметею. Последний запрещал супруге открывать ларец (ящик), но любопытная Пандора ослушалась, открыла ящик и выпустила из него беды и болезни, а затем в страхе захлопнула его, оставив в нем надежду.

Пер. М. А. Гистер

Дон Фернан Толедский. Окончание

он Фернан так увлек слушателей своим рассказом, что день уже занимался, а Леоноре и Матильде еще вовсе не хотелось спать. Он настойчиво уговаривал их спуститься к себе в каюты и отдохнуть после всех треволнений последних дней.

Они входили в Венецианский залив [223] , когда вдруг разразилась такая непогода, что им пришлось опасаться за свою жизнь. Мореходы долго противились ветрам, пока наконец не пришлось покориться судьбе; их стремительно отнесло так далеко, что судно оказалось более чем в сотне лье от берега. Едва море начало успокаиваться, как их тут же атаковали две бригантины [224] : то были корабли Зороми, знаменитого корсара [225] , снискавшего себе столь громкую славу, что его боятся почти во всех морях. Путников заметили, настигли и взяли на абордаж. Они были захвачены так быстро, что в суматохе после бури даже не успели опомниться и занять оборону. После первого бортового залпа испанский капитан сдался, и наши юные влюбленные, подчинившись суровой необходимости, признали корсара своим господином. Не могу вам описать всю меру их скорби — легко понять ее, но непросто о ней рассказать. Корабль тут же заполнился турками, которые отняли у них все и, главное, лишили их свободы. Между тем, поняв по учтивому обращению с дамами и по роскошным нарядам последних, что перед ними — знатные особы, пираты повели себя почтительно, чего трудно было ожидать от подобных варваров.

223

Венецианский залив. — От Кадиса до Венецианского залива около 2900 км морем. На парусных судах конца XVII в. такое расстояние проходили примерно за неделю.

224

Бригантина — парусное двухмачтовое судно. В XVI–XIX вв. бригантины преимущественно использовались пиратами (ит. brigante — разбойник, бандит) и были вооружены пушками.

225

…то были корабли Зороми, знаменитого корсара… — Имя корсара вымышленное. На рубеже XVII–XVIII вв. имена на «3» («Z») стали активно использоваться в романах и новеллах как «ориентальный» атрибут: вспомним Зайду у мадам де Лафайет, Зелиду, Зелинду и Зулему у мадам де Вильдье и т. д. (см.: Hipp 1976: 127).