Качели Евы

– А по чьёму паспорту ты провёл меня в поезд? Той, что была с тобой на спектакле?

– Если ты можешь играть кого-то, то играть могут и тебя, – ответил я заготовкой. – Не так ли?

Мы тоже не лыком шиты: короткие тексты заучить способны. Вот только придумываются эти аргументы всё труднее.

– Ты новый загранник не забыла? Здесь он тебе не понадобится, а вот из Сочи летишь уже по нему.

– Я помню… Кстати, это отличная идея – иметь два загранпаспорта. И главное – все законно. И никто, – она немного запнулась, видимо подумала про этих «никто», – никто ничего не узнает. Как ты до этого догадался?

– Были советчики. Имей в виду: в самолёте рядом мест не было. К сожалению. Но до Стамбула недолго.

– Врешь! Ты опять шифруешься?!

– Шифроваться придется тебе, – засмеялся я. – Мало ли: сейчас каждый второй – папарацци со смартфоном на кармане. А у тебя только очки, да шарфик, который придется снять от духоты. Это здесь еще странный май, а там давно лето.

– А я как будто чихаю, и у меня маска. Вот, – она вынула из сумочки расшитую бисером и стеклярусом маску-сеточку. Появились такие на излете пандемии и были скорее украшением-вызовом, ни от чего естественно не защищая. Но и дышалось в них легко.

– Надо было тебе никаб 2 купить, – нарочито хмуро заметил я. – Пока их не запретили.

По возникшей паузе и пристальному заинтересованному взгляду я понял, что теперь что-то подобное совершенно точно придется покупать. И, скорее всего, не для уличных прогулок.

– Справимся, – сказала она. – Хотя иногда это так приятно, когда тебя узнают.

ГЛАВА 4. ДРОВА.

Лето 2023 г.

Утром, еще до нормальной побудки пассажиров, которая в поездах в силу известных причин происходит ранее обычного, раздался звонок, заставший меня врасплох. На «секретную» сим-карту, которую я еще в Ростове переставил в планшет, через мессенджер звонил Гриша. Я не сразу сообразил, как убрать громкую связь, засуетился спросонья. Согнал громкость до минимума и приложил динамиком к уху.

2

Распространенный в мусульманских странах женский головной убор, закрывающий лицо, с узкой прорезью для глаз.

– Дядь Вов, у нас проблема.

– Я тебе не дядя, ты мне не племяш, – зашипел я, раздражаясь. – Будь добр, обращайся иначе!

– Владимир Иванович! У нас «буханку 3 » отжали.

– Как? – изумился я. – Кто?

– Срисовали на заправке, ехали сзади на «Рыси» 4 , довольно долго не обгоняли, видимо попутно им было, а потом тормознули. Связи там нет.

Я глухо выругался. Соседка проснулась, откинула простынь, не вставая, профессионально поочередно повытягивала ноги и руки. Ага. Знакомо. Спорт или… Или йога. Вчерашний балахон успел смениться кипенно-белым топом и отливающими графитом шортами-велосипедками.

3

Внедорожный рамный УАЗ вагонной компоновки. Производится с 1958 года. Удобен по ряду причин (проходимость, вместимость, ремонтопригодность, цена и пр.) для использования на фронте.

4

Бронеавтомобиль, собранный в России на базе итальянского «Iveco LMV». Возможно, Гриша видел затрофееный «Ивеко», который формально не «Рысь», но в грязи и обвесе этого не разобрать. Да и не важно.

– Что дальше? Не жуй! – буркнул я. – Докладывай по сути.

– Сфоткали техпаспорт, ну, в смысле свидетельство, сунули договор купли-продажи незаполненный, мол, сам потом впишешь. И все. Двое расписных в камуфляже и молодой старлей.

– То есть у них всё было заранее заготовлено? Кто в договоре за покупателя?

– Сейчас… Так… Сидоров Пётр Иванович, улица Штормовая… Два… Или это «Зэд»? Всё. Там пробелы для заполнения. Вписать продавца, модель, номера все эти… Ксерокопия такая чумазая.

– Вот уроды, – восхитился я наглости грабителей. – Что еще?

– Сказали типа, ты ж помочь хочешь, вот, считай – уже помог.

– Это они правы. Ты сказал, кому эту машинку везли?

– Сказал, конечно, – возмутился Гриша.

– А они?

– Посмеялись, сказали, что те, мол, не обидятся. Дали пять тысяч и уехали. Меня вот сейчас только довезли тут ребята до поста. Что делать?

– Ничего. Домой едь. Позвоню, когда понадобишься. Не парься. Помощник, блин.

– Ах да, еще…Чапа и Щербак передают Знахарю привет. Интересуются.

– Чего им надо? Слышал, что из старого состава только они да Тарен 5 и остались?

– Спрашивают: не собирается ли он вернуться? Ехидно так.

– Я понял… Услышал тебя… Вот как увижу этого самого Знахаря – так сразу передам, – я немного подумал и добавил:

– Только, как мне кажется, нет его уже. Сейчас, вон, других Знахарей много. Натыкался в телеге. Молодые, задорные. Всё. Отбой.

***

– Извините, – сказал я, встретившись взглядом с соседкой. – Работа, форс-мажор.

5

Тарен – древний антидот из военной аптечки старого образца, попутно оказывает наркотическое воздействие галлюциногенного типа, превращает употребившего в неадеквата, напрочь стирает воспоминания о событиях во время опьянения. А еще, Тарен – позывной одного отмороженного, но везучего «махновца». Каким-то чудом уцелевшего за последние десять лет.

– Я понимаю, – улыбнулась она. – Мы всё равно уже не спим. Так, девочки?

Наверху завозились.

– Встаем–умываемся! Режим-режим! – и уже мне:

– Вы кроме яблок еще что-то едите?

Я пожал плечами:

– Иногда кошачий корм.

Сверху засмеялись. Детей легко рассмешить, особенно девчонок.

– Но сейчас он кончился, – пояснил я. – Практикую раздельное питание. И питие. Могу пить – могу не пить.

– Это уже несомненное достоинство, – заметила попутчица.

Мм-да-а… Соображает… Точно йога! И фигура! Гибкая. Такая и в чемодан вполне сложится. Правда, рост хороший: на каблуках, пожалуй, как я, а во мне метр восемьдесят. Но, опять же и чемоданы высокие существуют. Хочешь «поговорить»? … Ладно, продолжим.

– А могу пить. И не есть. Как сложится.

– Я поняла, – сказала она как-то устало. – Могу копать, а могу и не копать.

– Точно, – подтвердил я, усмехнувшись. – Причем позволить себе не копать, когда копают все вокруг. Ибо уж очень выгодно. Это и есть настоящая свобода.

Меня пронзил заинтересованный взгляд.

– Но, чтоб такое себе, как Вы говорите, позволить, надо…

– Надо до этого довольно долго хреначить на галерах, – продолжил я, картинно вздохнув. – Зато потом эти деньги дают определенную степень независимости.

– Это точно. Как топливо. Дрова, – задумчиво произнесла моя спутница. – Они определяют время, которое ты сможешь просидеть у этого забавного костра.

– Причем, иногда не только ты один, – я, подмигнув, показал на верхние полки. – Vae soli 6 .

6

Горе одинокому. Цитата из Библии. «Горе одинокому, когда упадет, а другого нет, который бы поднял его». Не факт, что попутчица главного героя знает эту цитату, а не отрефлексировала на латынь.

– О! Вы такие слова знаете?!

– Знаю. Только применять их негде.

– У Вас есть дети?

– Даже внуки. Всё есть. И ничего нету.

Дверь купе резко отъехала в сторону.

– Ева Ильинична? Вам что-то нужно?

***

– Откуда она Вас знает? – заинтересовался я, когда проводница испарилась.

– Наверное, прочитала на билете, – пожала плечами соседка. – У них же есть какая-то база данных и всё такое?

Тут она снова захохотала. Зачем? Непонятно. Впрочем, такие переходы и перепады, своего рода эмоциональные качели, характерны для многих женщин. Да что там женщин, сами на подобных катались…