Кадавр. Как тело после смерти служит науке

«Папа всегда глядит несколько напряженно, — прихожу я на помощь. — Я имею в виду его здоровье и все такое». Я задумываюсь над тем, может ли папа рассматриваться в качестве подходящего кандидата для трансплантации всего тела. «Один Бог знает, сколько в Ватикане денег…» Уайт бросает на меня быстрый взгляд. Поймав этот взгляд, я решаю, что не стоит говорить Уайту о моей коллекции новых фотографий папы с некоторыми странностями в одежде. По его взгляду я понимаю, что напоминаю «небольшую фекальную пробку».

Уайту очень хотелось бы, чтобы церковь изменила свое определение смерти с «момента, когда душа покидает тело» на «момент, когда душа покидает мозг». Особенно учитывая, что католицизм принимает и концепцию смерти мозга, и практику пересадки органов. Но его святейшество, как головы обезьян Уайта, остался в недружелюбном настроении.

Вне зависимости от того, как будут продвигаться исследования в области трансплантации целых тел, Уайт или кто-то другой, кто захочет отрезать голову от трупа с бьющимся сердцем и прикрутить ее на другое тело, встретится с очень серьезными трудностями при получении согласия донора. Единственный изъятый из тела орган становится безличным, неидентифицируемым. Гуманитарная польза от его передачи перевешивает эмоциональный дискомфорт, связанный с его изъятием, по крайней мере для большинства из нас. Но вот трансплантация целого тела — это другое дело. Согласятся ли когда-нибудь сами люди или члены их семей отдавать целое тело для улучшения здоровья незнакомого человека?

Возможно. Это уже случалось прежде. Хотя раньше целительные мертвые тела никогда не находили дороги в операционную. Скорее, они попадали в аптеки: в виде кремов для местного применения, настоек или капсул. На протяжении столетий целые человеческие тела, а также их части были главным источником фармацевтических средств в Европе и Азии. Некоторые действительно добровольно соглашались превратиться в лекарство. Если в XII веке стареющие люди на Аравийском полуострове давали согласие стать «засахаренной мумией» (см. рецепт в следующей главе), то можно себе представить, что современный человек согласится стать чьим-то чужим телом. Впрочем, я все же с трудом себе это представляю.

10. Съешь меня

Лечебный каннибализм и жареные пирожки с человечиной

В XII веке на больших аравийских базарах иногда можно было найти товар, известный под названием «медовый человек». Конечно, если вы знали, где искать, если у вас было много денег и большая сумка, которую вы не боялись испортить. Медовый человек представлял собой мертвого человека, пропитанного медом. Другое его название — засахаренный человек, однако, в отличие от многих других засахаренных продуктов, изготовлявшихся на Среднем Востоке, засахаренного человека не ели на десерт. Его применяли в лечебных целях местно и, извините, перорально.

Приготовление засахаренного человека требовало неимоверных усилий как со стороны кондитера, так и со стороны ингредиентов. Вот рецепт.

В Аравии встречаются мужчины в возрасте от 70 до 80 лет, которые хотят отдать свое тело, чтобы спасти других. Такой человек не ест пищи, он только пьет мед и купается в меду. Через месяц он выделяет только мед (моча и экскременты состоят из меда) и вскоре умирает. Его помощник укладывает его в каменный гроб, заполненный медом, в котором он вымачивается. На гробу записывают месяц и год смерти. Через сто лет гроб открывают. Засахаренное тело используют для лечения сломанных и раненых конечностей. При принятии небольшого количества внутрь боли немедленно прекращаются.

Этот рецепт взят из справочника «Лекарственные вещества в китайской медицине» (Chinese Materia Medico) по медицинскому применению растений и животных, который был составлен в 1597 г. известным натуралистом Ли Ших-Ченом. Ли честно признается, что не знает, насколько рассказ о медовом человеке соответствует истине. И это неутешительная информация, поскольку если Ли Ших-Чен не удосужился проверить рецепт из Materia Medica, это значит, что он верит в его истинность. Это говорит о том, что в китайской медицине XVI века уж точно могли использоваться перечисленные ниже снадобья: человеческая перхоть («лучше брать от толстого человека»), грязь с колен, ушная сера, человеческий пот, старая барабанная кожа («сжечь и накладывать на пенис при болезненном мочеиспускании»), «сок, отжатый из свиных фекалий» и «грязь с ближнего конца обезьяньего хвоста».

Медицинское применение мумифицированного (хотя и не всегда засахаренного) человека описано в европейских трудах по химии, относящихся к XVI—XVIII векам. Но нигде, кроме как на Аравийском полуострове, не существовало практики «добровольного засахаривания». Наибольшим спросом пользовались мумии путешественников, караваны которых погибали во время песчаных бурь в Ливийской пустыне. «Внезапное удушье приводит к концентрации духа во всех частях тела из-за страха и неожиданности, нападающих на путешественников», — писал Николя Лефевр, автор «Полного курса химии» (A Compleat Body of Chemistry). (Кроме того, внезапная смерть снижала вероятность смерти от болезни.) Другие считали, что целебные свойства мумий объясняются свойствами битума из Мертвого моря — смолянистого вещества, которое, как тогда считали, использовалось египтянами для бальзамирования тел.

Нечего и говорить, хороший товар такого рода за пределами Ливии был чрезвычайной редкостью. У Лефевра был рецепт домашнего приготовления эликсира из останков «молодого крепкого мужчины» (другие авторы уточняют, что молодой человек должен быть рыжеволосым). Обязательным условием было, чтобы человек умер от удушья, в результате повешения или сажания на кол. Рецепт состоял в высушивании, копчении и измельчении тела (принимать от одной до трех крупинок мумии в смеси с мясом гадюки и винным спиртом), однако Лефевр ничего не говорил о том, как и где это тело добыть, видимо, следовало собственноручно удушить или посадить на кол рыжего молодца.

В какой-то момент евреи из Александрии начали продавать поддельные мумии. По-видимому, сначала они продавали аутентичные мумии, украденные из склепов, что позволило писателю Ч. Дж. С. Томпсону в книге «Тайны и ремесло аптекарей» (The Mystery and Art of the Apothecary) заметить, что «евреи в конечном итоге отомстили своим прежним угнетателям». Когда источник настоящих мумий иссяк, начали появляться фальшивые. Личный аптекарь Людовика XIV Пьер Поме в «Полной истории лекарств» (A Compleat History of Druggs), выпущенной в 1737 г., писал, что его коллега Ги де Лафонтен путешествовал в Александрию, «чтобы воочию убедиться в том, о чем так много слышал», и в одном магазине обнаружил больные и разложившиеся тела, обмазанные дегтем, обернутые бинтами и высушенные в печи. Фалышивый товар настолько заполонил рынок, что авторитетные фармацевты вроде Поме давали инструкции будущим покупателям мумий: «Выбирайте черные, с ровным блеском, не набитые костями и грязью, а те, что имеют хороший запах, а при сжигании не воняют дегтем». А. К. Вуттон в книге «Хроники аптечного дела» (Chronicles of Pharmacy), выпущенной в 1910 г., пишет, как знаменитый французский хирург и писатель Амбруаз Паре заявлял, что поддельные мумии изготовлялись непосредственно в Париже из высушенных тел, выкраденных с виселиц под покровом ночи. Паре спешил сообщить, что никогда не прописывал своим пациентам препараты из мумий. Из этого я делаю вывод, что он находился в меньшинстве. Поме писал, что в его аптеке такие препараты хранились (хотя, как он утверждал, «чаще всего они используются для ловли рыбы»). Ч. Дж. С. Томпсон, книга которого была издана в 1929 г., писал, что в то время на базарах Ближнего Востока все еще можно было найти человеческие мумии.

На примере лекарств из мумий необычайно ярко можно продемонстрировать, как действие лекарства может оказаться хуже проявлений самой болезни. Хотя эти препараты предписывались для лечения самых разных заболеваний, от паралича до головокружений, их наиболее активно применяли при ушибах и для предотвращения свертывания крови. Люди глотали куски разложившихся человеческих трупов, чтобы лечить синякь. А аптекарь XVII века Иоганн Бехер, которого упоминает Вуттон, утверждал, что такие препараты «благотворно влияют на скопление газов» (если он имел в виду, что они являются их причиной, то я в этом не сомневаюсь). Вот другие примеры фармацевтических средств на основе человеческих тканей, которые вызывали больше проблем, чем могли разрешить: полоски кожи трупа, обернутые вокруг голени для предотвращения судорог, «старая жидкая плацента» для «успокоения пациентов, у которых волосы встают дыбом безо всякой причины», «светлый жидкий кал» при глистах («запах заставляет насекомых выползти из всех отверстий тела и прекратить раздражение»; последние два примера я цитирую по книге Ли Ших-Чена), а также инъекции свежей крови для лечения экземы на лице (средство, популярное во Франции во времена Томпсона), желчные камни при икоте, толченые человеческие зубы при укусе осы, настойка на человеческих пупках при нарывах в горле, а также женская слюна при воспалении глаз. Замечу, что древние римляне, евреи и китайцы также с большим энтузиазмом лечились слюной, однако, кажется, не использовали свою собственную. При разных недугах использовалась слюна разного происхождения: женская слюна, слюна новорожденных младенцев мужеского пола, даже слюна императора. По-видимому, римские императоры сдавали свою слюну в общественную плевательницу на благо своего народа. Большинство врачевателей выдавали это вещество в виде глазных капель или предписывали использовать как настойку, однако во времена Ли Ших-Чена в случаях «ночных кошмаров от дьявольских козней» несчастных лечили «точным плевком в лицо».

Даже при серьезных заболеваниях пациентам лучше было не знать рецепта прописанного им лекарства. Если верить Chinese Materia Medica, больных диабетом лечили «чашкой мочи из общественной уборной». Ввиду возможного несогласия пациента рецепт предписывает выдать этот гнусный напиток «секретно». Другой пример взят мной из трудов Николаса Лемери — химика и члена Королевской Академии наук, который писал, что чуму и сибирскую язву можно лечить с помощью человеческих экскрементов. Сам Лемери не очень доверял этому средству, зато в своем «Курсе химии» (A Course of Chemistry) цитировал некоего немца по фамилии Хомберг, который в 1710 г. выступил перед Королевской Академией с докладом о методе экстракции «из человеческих экскрементов чудесного фосфора, который он сумел обнаружить после множества трудов». Лемери приводит этот метод в своей книге: «Взять четыре унции свежих человеческих экскрементов обычной консистенции…» Говорилось, что фекальный фосфор Хомберга действительно светился. За возможность посмотреть на него я бы отдала свои верхние клыки (полезны при малярии, абсцессе в молочных железах и высыпаниях при оспе). Возможно, Хомберг первым заставил экскременты светиться, но он был далеко не первым, кто начал их прописывать. Медицинское использование человеческих экскрементов практиковалось уже со времен Плиния. Сборник Chinese Materia Medica предписывает употреблять их не только в жидкой или полужидкой форме или в виде золы (для лечения абсолютно всего — от лихорадки до болячек на гениталиях у детей), но также в «поджаренном» виде. Понятно, что человеческие фекалии [53] представляют собой главным образом хлеб и мясо, расщепленные до их простейших составляющих, и поэтому являются «более подходящими для использования их [хлеба и мяса] полезных свойств», говоря словами А. К. Вуттона.

53

В отличие от экскрементов мышей, лошадей, крыс, гусей, овец, мулов, обезьян или собак. Собачьи экскременты были также чрезвычайно популярны, особенно высушенные белые собачьи экскременты, из которых состояло широко известное в эпоху Возрождения лекарство Album Graecum. В сборнике Chinese Materia Medica упоминается не только собачий кал, но и экстрагированные из него зерна и кости. Для аптекарского дела это было время проб и ошибок. — Примеч. авт.