Кадровик 2.0

— Ты был прав, там довольно пыльно, — соглашаюсь с Феофаном.

— А я тебе что говорил? — Фей разводит руками.

— Фео, принеси мне, пожалуйста, шейный шарф от магической формы, — прошу.

— А чего сам не сходишь? — протестует фей и демонстративно усаживается поудобнее.

— Тебе проще, — поясняю. — Сам подумай, ну чего я буду туда-сюда бегать? Пока слезу с лестницы, пока залезу обратно. А ты все равно внизу сидишь, а, значит, можешь сделать быстрее.

— Конечно! Быстрее! — возмущается Феофан. — Вечно, Фео, подай то, Фео, принеси сё, принесу, конечно, куда же денусь. — Фей слетает с лестницы и быстро возвращается. — На! — Протягивает мне шарф от формы.

Обматываю лицо шарфом, закрываю нос. Выгляжу как заправский ганфайтер с Дикого Запада. Не торопясь поднимаюсь на чердак.

Облако пыли уже осело, можно спокойно всё осмотреть в неровном свете уличных фонарей. Правда, из чердачного окна видно только одно пятно света. Оно дрожит и переливается разными цветами.

— Так, Фео, садись на плечо, — командую. — Ты не зря плотно подкрепился. Всё ещё очень удачно светишься! — Зажигать файербол в руке считаю лишним. Долбанет еще — пыли в воздухе откровенно много.

— Разве это плотно? — ворчит фей. — Не понимаю, как работать в таких условиях. Мы уже второй день питаемся на бегу. Нет, чтобы посидеть, с чувством, с толком. Нет. Бежим всё постоянно.

Фей ворчит и светится. Рассмотреть благодаря этому дрожащему свету удается немного. Площадь чердака внушительная. У стены собраны сломанные старинные стулья или запчасти кресла. Кстати, надо будет их чуть позже осмотреть и выбросить лишнее. Уборка тут точно не помешает. Хмыкаю. Можно проверить навыки нежити, вдруг, ей и эта роль полюбится. После смерти заниматься тем, что нравится — не каждому дано.

Дальше находим небольшой шкаф с отломанными дверцами, он стоит у противоположной стены. Недавних следов на полу не обнаруживаю. Никакими людьми тут точно не пахнет. Только рухлядь и горы пыли.

— Ну вот, видишь, я же говорю, здесь пыльно и ничего нету, — торжественно объявляет фей.

— Но кто тогда здесь только что бегал? — спрашиваю и всматриваюсь в темноту.

— Ну, может, перекрытия скрипнули, доски прохудились, — предполагает фей. — Или ветер за окном завыл.

Ещё раз окидываю взглядом сломанную мебель. Подхожу к небольшому каменному столику с полустертым рисунком и сломанной ножкой. Изучать рисунок на столешнице не спешу, тут пригодится ведро воды и несколько больших тряпок. А вот упавшие картины сразу за ним говорят об источнике шума.

— Кто бы меня слушал, — бурчит Феофан. — Здесь просто прошмыгнул сквозняк, вот картины и упали.

— Ну да, ну да, — произношу с сомнением.

Звук падающих картин точно отличается от того, что я слышал собственными ушами. Странно, что Фео не придает этому особого внимания. Щит не ставит — значит, поблизости действительно нет даже намека на опасность. Это безусловно радует, но вот визги и крики мне явно не послышались.

Поднимаю одну из картин. На ней сквозь пыль едва просматривается неприятное лицо человека. Мужчина изображен в полный рост и одет в старинную одежду. Длинный жакет из темной ткани из бархата или шерсти, украшенный тонкой вышивкой по краям. Стираю пыль и рассматриваю детали. На груди мужчины золотая цепочка с медальоном, в руках перчатки.

Продолжаю рассматривать картину. Художник явно постарался: человек выглядит живым, его эмоции легко передаются через холст. Злость и пренебрежение. В какой-то момент мы буквально сталкиваемся взглядами. Глаза живые и внимательные. Мне становится не по себе. Ставлю картину и отхожу на пару шагов в сторону.

— Это такой художественный приём? — спрашиваю Феофана и отхожу от картины в другую сторону.

— Вить, ты о чем? — Поворачивается фей и утирает лоб тыльной стороной ладони.

Видимо, тоже разбирает всякий хлам.

— Иди сюда, смотри. — Показываю. — Куда не встаешь, нарисованный мужик смотрит все равно на тебя. Попробуй.

— Ой, эти художники чего только не придумают, чтобы денег содрать с добрых людей, — отнекивается Феофан и возвращается в свой пыльный угол.

Еще раз смотрю на картину и меня передергивает — такое ощущение, что глаза не отрываясь следят за мной. Очень уж живо нарисовано. Нет, спасибо, таким шедевром спальню украшать не хочется.

Ставлю рядом еще одну картину. И ещё одну. Все портреты изображают очень похожих друг на друга людей: мужчин и женщин. Не удивлюсь, что это предыдущие владельцы дома. Картины достаточно старые, да и сантиметры пыли подтверждают мою догадку. Нарисованы в очень похожей манере. Все изображения с неприятными живыми глазами и высокомерными лицами.

В этой же стопке обнаруживаю еще пяток картин, скорее всего — заготовок. Так сказать, подмалевки. На холстах изображен только задний фон. Портреты не намечены.

Составляю все картины обратно к стене. Повинуюсь острому желанию развернуть их к стене. Накрываю кусками ткани, которые лежат рядом.

— Пойдем вниз, — говорю Феофану.

Фей кивает и успевает ухватить с собой пару вещиц. Пусть, главное, больше не рассматривать картины. Слишком уж они жуткие.

Спится после похода на чердак тревожно. Всю ночь просыпаюсь от легких касаний. Снова не высыпаюсь, и нравится мне это всё меньше.

Утро начинается с чашки кофе, и это прекрасно. Можно выдохнуть и насладиться ароматом. Нелепые кошмары навряд ли испортят мой день. Алена готовит кофе просто восхитительно. Да и просыпаюсь я на удивление не с такой уж тяжелой головой как обычно. За чашечкой кофе наблюдаю за встающим солнцем. Все-таки домик нам достался очень неплохой. Очень удачно располагается на холме, благодаря чему вид из окон особенно радует. Город каждое утро словно здоровается с нами крышами маленьких, будто игрушечных домиков. Суета издалека незаметна, наблюдаю за разноцветной игрой переливов разной черепицы и птицами. Ночных кошмаров будто и не бывало.

— Куда ночь, туда и сон, — приговаривает фей рядом.

— Чего? — переспрашиваю.

— Вить, это чтобы кошмары отвести. Тебе же они тоже снились? — Фей принимает самый серьезный вид.

Мне все сложнее сдерживать смех. Ох уж эта его суеверность.

Раздается стук в дверь. Удивляюсь, вроде никого не ждали.

— Да, милый Виктор, — услужливо говорит нежить и материализуется около двери.

Понимает прямо-таки с полуслова. Сейчас сходит за завтраком — и жизнь удалась.

Алёна открывает дверь, в дом, оглядываясь, заходит Саватеев.

— Вашу шляпу, пожалуйста, — с улыбкой просит Алёна.

Саватеев отдает шляпу. Его испуганный вид приводит меня в недоумение.

— Проходите, проходите, — приглашаю мужика в дом.

— Я заметил, господин Виктор, что вы устроились? — вместо приветствия говорит гость. — Но непорядок в мастерских, скорее всего, не увидели. Оно и понятно — его там попросту нет.

— В каком-то смысле это так, — отвечаю и делаю очередной глоток кофе.

Киваю нежити, та перемещается на кухню, чтобы приготовить ещё чашечку для нашего посетителя.